Язык - комплекс знаков и чувственно воспринимаемых форм (которые тоже как бы становятся знаками, но все же слишком специфическими, своеобразными). Эти знаки и элементы формы становятся носителями значений (смыслов, идеальных представлений, принципов, позиций и т.п.).
Фактически понятием "язык" мы обозначаем целый комплекс - языков культуры. Кроме языков в традиционно-лингвистическом понимании и языков науки (символов, значков, формул и т.п.), к языкам культуры относятся и языки различных видов искусства (живописи, архитектуры, музыки, танца и т.д.), и язык моды и костюма, и язык бытовых вещей, а также язык жестов, мимики, движения, интонаций.
Одной из языковых форм является образ. Образ - носитель эмоционального импульса, образ - это то, что пережито, воспринято ярко и по своему.

Родной язык относится к тем измерениям человека, которые не выбираются. Природа речевой деятельности человека двойственна: в ней есть и врожденное (генетическое) и приобретенное. Генетически в людях заложена способность в первые годы жизни усвоить язык причем любой язык. Однако это зависит не от генетики, а от социальных условий. Овладение первым языком - социально-психологический процесс. Человек не свободен в выборе своего первого языка, потому что его усваивают непроизвольно, стихийно, без целенаправленного обучения.

В первобытнообщинную эпоху характерна была множественность и дробность языков в рамках языковой семьи при отсутствии четких границ между языками. На сравнительно небольших пространствах сосуществовало множество родственных языков и диалектов, образующих языковой континуум (языковую непрерывность). Это такая ситуация когда два соседних языка очень похожи, близки друг другу; языки между которыми находится еще один язык похожи менее и т.д. Такая языковой ландшафт застал в 70-80 годы прошлого века Н.Н. Миклухо-Маклай в Новой Гвинее. Сходная картина открылась исследователям Австралии, Океании, Африки. В Австралии в прошлом веке на 300 тыс. аборигенов приходилось 500 языков австралийской языковой семьи, т.е. в среднем один язык на 600 человек. Для первобытной поры характерно быстрое изменение языков вследствие постоянных и глубоких языковых контактов. Время существования одного языка могло быть и бывало очень непродолжительным не закрепленные в письменной традиции языки легко забывались, и это никого не беспокоило. В Х1Х-ХХ века исследователей архаических сообществ поражало, как много в племенных языках названий для всего конкретного и единичного, позволяющих в зримых, слышимых, осязаемых подробностях представлять в речи внешний мир при заметных пробелах в сфере общих и родовых обозначений. Австралийские аборигены к примеру не имеют слов обозначающих общий род: птица или дерево, но исключительно специфические термины, которые применяются к каждой особой породе дерева, птицы или рыбе. Австралийцы имеют отдельные имена почти для каждой мельчайшей части человеческого тела, вместо слова рука у них существует множество слов обозначающих, левую правую руку, верхнюю часть руки и т.п.
По мере развития человеческого сообщества появились языки на которых было впервые изложено или записано, а в последствии канонизировано то или иное религиозное вероучение эти языки в последствии стали называть "пророческими" или "апостольскими" таких языков немного: ведийский позже близкий к нему санскрит, веньянь (язык сочинений Конфуция), авестийский язык, письменный литературный арабский (язык Корана), греческий и латынь, церковнославянский и еще немногие другие. С распространением мировых религий складывается ситуация несовпадения надэтнического языка религии и книжно-письменной культуры (близкий к религии)к местному народному языку, который обслуживал обиходное общение, в том числе отчасти и письменное. Международные конфессиональные языки средневековья создавали возможность для коммуникации в границах своих культурно-религиозных миров. Коммуникативная значимость становиться особенно очевидной если принять во внимание другую существенную черту языковых ситуаций того времени - сильную диалектную дробность языков. В эту эпоху складываются и наддиалектные форму общения "койне", позже на их основе формируются народные этнические литературные языки - такие как хинди, французский и русский в отличие от культовых языков - санскрита, латыни и церковнославянского.
В Новое время двуязычие книжно письменного и народного языков постепенно преодолевается. Народные языки становятся основными языками школы науки, книжно письменной культуры. На них переводятся религиозные книги. Литературные языки как наддиалектные формы общения вытесняют поглощают диалекты, постепенно выходят и за раки письменного употребления в сферу правильного употребления включается обиходное общение - речь. Социальная интеграция общества, обуславливает растущее языковое единство этнического коллектива.

В количественном отношении языков и нардов на Земле наблюдается резкая асимметрия: языков значительно больше, чем народов(примерно от 2,5-5 тыс. (или 30 тыс. с диалектами) языков на около 1 тыс. народов. Это не единственный признак этноса или народа.

Язык с точки зрения философии относится к категория духовной культуры человечества. Это форма общественного сознания, то есть отображение мира в сознании человечества. Язык представляет образ мира, знание о мире. Язык способ общения, коммуникативная система, обладающая своим содержанием и возможностями передавать, сообщать это содержание в форме социального опыта (культурных норм и традиций, естественнонаучного и технологического знания).
Своеобразие языка как общественного явления корениться в двух его особенностях: во-первых, в универсальности языка как средства общения и, во-вторых, в том, что язык это средство, а не содержание и не цель общения, семантическая оболочка общественного сознания но не само сознания. Роль языка сопоставима с ролью словаря по отношению ко всему разнообразию текстов, которые можно написать с использованием этого словаря. Один и тот же язык может быть средством выражения полярных идеологий и т.п.
Язык выступает как универсальное средство общения народа, он сохраняет единство народа в исторической смене поколений и общественных формаций, вопреки социальным барьерам, таем самым объединяя народ во времени, в географическом и социальном пространстве.
Во многих этических языках имеется два разных слова для обозначения: есть язык (т.е. общий для всего языкового коллектива набор значения и средств их выражения) и есть речь (использование этих общих возможностей в индивидуальной речевой деятельности, т.е. в конкретных коммуникативных актах).Язык - это речь, но правильная, нормированная. Речь индивидуальное пользование языком, но без правил, без нормы, вне закона. Речь- достояние индивидуальности, особой социальной группы. Язык накладывает запрет на использование слов не по назначению индивидуальной речью. Потому, что язык - это социально-идеологическая система знаков, норма смысловая и значащая, то всеобщее, чем пользуются все, чтобы понимать друг друга и узнавать окружающий мир. Язык источник культуры как нормы (нечто устойчивое, предписанное, общепринятое). Внимание к языку в постмодернизме происходит из желания изменить парадигму культуры, что невозможно без разрушения языка - ее институциональной базы.
План содержания языка (языковую семантику) включает два класса значений: значения слов и значения грамматических конструкций и форм. В процессах отображения мира лексические значения занимают серединное положение между представлениями как формой наглядно-образного знания и понятиями как формой абстрактно-логического мышления. Большая часть лексических значений - это общие для носителей (надындивидуальные) и достаточно устойчивые представления о предметах, свойствах процессах внешнего мира.
Информация хранящаяся в языке на двух уровнях: в самом языке (библиотека значений), при помощи языка (библиотека текстов). Конечно первая во много раз по объему меньше чем вторая. Однако несмотря на ограниченный объем информации, составляющей семантику языка, она играет исключительную важную роль в овладении всем информационным богатством человечества. Дело в том, что значения слов и содержание грамматических категорий - все эти неточные и неглубокие представления о действительности - запечатлели первый и поэтому важный опыт освоения человеком окружающей действительности. Эти исходные представления в целом не противоречат позже добытому знания. Напротив, они образуют тот фундамент, на котором постепенно воздвигаются стены еще более полного, глубокого и точного знания о мире.
В своем основном объеме информация, составляющая семантику языка, известна всем говорящим на это языке, без различия. До школы, только в процессе овладения языком, в сознании ребенка формируются (неназванные идо обучения не осознанные) представления о времени и пространстве, действии, цели и т.п. закономерностях окружающего мира. Эта информация в целом стабильна, в отличии от меняющейся текстовой информации. В отличии от языковой семантики поздняя информация содержащаяся в текстах известна отдельным говорящим в разной мере исходя от возраста, образования и т.п.
Таким образом, язык знает о мире немного, ибо язык первая моделирующая семиотическая система человеческого сознания, первый запечатленный взгляд на мир. Картину миру отраженную в языке можно охарактеризовать как наивную (ненаучную), она увидена глазами человека (не Бога и не прибора), поэтому она приблизительна и неточна, зато языковая картина в основном наглядна и отвечает здравому смыслу, то что знает язык общедоступно и общеизвестно, это семантических фундамент человеческого сознания.

Вера в определяющее воздействие языка на духовное развитие народа лежала в основе философии языка Вильгельма фон Гумбольдта (1767-1835), изучая язык испанских басков, резко отличный от языков индоевропейской семьи, Гумбольдт пришел к мысли о том, что разные языки - это не просто разные оболочки общественного сознания, но разные видения мира. Позже в работе "О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества" Гумбольдт писал: "В каждом языке заложено самобытное миросозерцание. Как отдельный звук встает между предметами и человеком, так и весь язык в целом выступает между человеком и природой, воздействующей на него изнутри и извне. Каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, откуда человеку дано выйти лишь постольку, поскольку он тут же вступает в круг другого языка". В России идеи Гумбольдта о влиянии языка на народное сознание развивал А.А. Потебня (1835-1891), он находил участие языка также и в развертывании самой мысли.
Убеждение в том, что люди видят мир по-разному - сквозь призму родного языка, лежит в основе теории "лингвистической относительности" американцев Эдварда Сепира (1884-1939) и Бенджамена Ли Уорфа (1897-1941). Они стремились доказать, что различия между среднеевропейской культурой и культурными мира индейцев обусловлены различиями в языках. В 60-х годах проводились многочисленные эксперименты проверки гипотезы "лингвистической относительности". В целом эксперименты не обнаружили зависимости результатов познавательных процессов от лексической и грамматической структуры языка. В лучшем случае можно было говорить о подтверждении "слабого" варианта гипотезы Сепира-Уорфа: "носителям одних языков легче говорить и думать о определенных вещах потому, что сам язык облегчает им эту задачу". В целом психологи пришли к выводу, что главной переменной здесь является активность познающего человека. В экспериментах Сепира-Уорфа речь идет уже об участии языка в процессах восприятия, воспроизведения и запоминания, а не о разных картинах мира. В целом можно сделать вывод, что человек не находится в непреодолимом плену у языка, но для человека мир его родного языка - это "дом бытия", "самое интимное лоно культуры" (М. Хайдеггер). Это естественная психологическая среда человека, тот образный и мыслительный "воздух", которым дышит, в котором живет его сознание.

Р.О. Якобсон определил систему функций языка и речи:

• функция сообщения информации
• функция экспрессивно-эмотивная (выражения своего отношения к тому, что сообщается)
• эстетическая
• функция призывно-побудительная, связанная с регуляцией поведения адресата сообщения, частным
  случаем последней можно назвать магическую функцию речи

К проявлениям последней относятся заговоры, проклятия, клятвы (божба и присяга), молитвы, предсказания, славословия, табу и табуистические замены, обеты молчания, священные тексты. Общей чертой отношения к слову как к магической силе является неконвенциональная трактовка языкового знака, т.е. представление о том, что слово - это не условное обозначение некоторого предмета, а его часть, поэтому произнесение ритуального имени может вызвать присутствие того, кто им назван, а ошибиться в словесном ритуале, это обидеть, прогневать высшие силы или навредить им. Истоки неконвенционального восприятия знака лежат в первичном синкретизме отражения мира в человеческой психике - это одна из особенностей дологического мышления. Та господствует иная логика: рассказа о прошлом достаточно. Чтобы объяснить настоящее, сходные явления могут отождествляться, следование во времени может восприниматься как причинно-следственная связь, а имя вещи как ее сущность. Отождествляя знак и обозначаемое, слово и предмет, имя вещи и сущность вещи, мифологическое сознание склонно приписывать слову те или иные трансцендентные свойства - такие как магические возможности. В мифологическом сознании происходит фетишизация имени божества или особо ритуальных формул, лову могут поклонятся как иконе или мощам или другим религиозным святыням. Само звучание или запись имени может представляться как обращенная к Богу просьба позволить, помочь, благословить.
В православном Символе веры читались такие слова: Верую … в Бога … рожденна, а не сотворенна. При патриархе Никоне был опущен союз "а" что вызвало острейшее неприятие со стороны противников церковных реформ. В целом с неконвенциональным восприятием знака связаны боязнь переводов Писания на другой язык и вообще боязнь любых. Даже чисто формальных, вариаций в выражении сакральных смыслов, отсюда повышенное внимание к орфоэпии, орфографии и даже каллиграфии. Имя представлялось загадочной сущностью вещи, знать имя означало иметь власть над тем, что названо. Имя одна из главных тайн мира. Кто дал имена вещам? Что означают имена людей? Каким образом звуки составляют имя? Что значит имя в судьбе человека? С именами связаны две противоположные крайности: табу на произнесение имени и многократные повторения имени. Имя главный инструмент магии. Почти все обозначения того кто колдует связаны с глаголами обозначающими речь. (врач, колдун, гадалка, прорицатель и т.п.) Имя может выступать и как оберег.
Во времена резких идеологических сдвигов происходил сознательны разрыв с прежней традицией, который требовал хотя бы частичного отказа от соответствующего языка.
Сточки зрения психологии и семиотики, неконвенциональная трактовка знака в сакральном тексте предстает как иррациональное и субъективно пристрастное отношение к слову. Близко к эстетической функции слова. Недаром первые поэтические тексты восходили к магическим текстам. В основе магии поэзии лежит экспрессия. Пророк и поэт одно лицо (Орфей).

Телодвижения и жесты предшествовали словам, звуковой язык складывался как своего рода перевод и закрепление в звуке тех значений, которые выражали при помощи движений и жестов. Мифологическое предсознательное (коллективное бессознательное) также предшествовало языку, по своему содержанию мифологическое сознание глубже и значительнее системы языковых значений: миф - это синкретическое мироощущение и миропонимание первобытного человека. Язык как более простая и четкая система переводил туманные образы коллективного бессознательного в более надежную оболочку слов. Зато язык выступает как самая долговечная оболочка ранних форм общественного сознания.

Если классическая философия занималась в основном проблемой познания, т.е. отношениями между мышлением и вещественным миром, то практически вся западная новейшая философия переживает своеобразный "поворот к языку" (a linguistic turn), поставив в центр внимания проблему языка, и поэтому вопросы познания и смысла обретают у них чисто языковой характер. Постструктурализм вслед за Фуко видит в современном обществе прежде всего борьбу за "власть интерпретации" различных идеологических систем. При этом "господствующие идеологии", завладевая индустрией культуры, иными словами средствами массовой информации, навязывают индивидам свой язык, т.е. по представлениям структуралистов, отождествляющих мышление с языком, навязывают сам образ мышления, отвечающий потребностям этих идеологий.. Тем самым господствующие идеологии существенно ограничивают способность индивидов осознавать свой жизненный опыт, свое материальное бытие. Современная индустрия культуры, отказывая индивиду в адекватном средстве для организации его собственного жизненного опыта, тем самым лишает его необходимого языка для понимания как самого себя, так и окружающего мира. Таким образом, язык рассматривают не просто как средство познания, но и как инструмент социальной коммуникации, манипулирование которым касается не только языка наук, но главным образом проявляется в деградации языка повседневности, служа симптомом "отношений господства и подавления".
По утверждению Фуко каждая эпоха обладает более или менее единой системой знаний - эпистемой. В свою очередь она реализуется в речевой практике современников как строго определенный языковой код - свод предписаний и запретов. Эта языковая нора бессознательно предопределяет языковое поведение, а следовательно и мышление отдельных индивидов.
Наиболее доступным и информационно насыщенным способом постижения сознания другого человека является информация преданная при помощи обыкновенного языка. Сознание не только можно отождествить с устной речью. Но и с письменным текстом как единственно возможным средством его фиксации более или менее достоверным способом. Рассматривая мир исключительно через призму сознания, как феномен письменной культуры, постструктуралисты уподобляют самосознание личности некой сумме текстов в той массе текстов различного характера, которая по их мнению и составляет мир культуры. Любой индивид находится внутри текста, т.е. в рамках определенного исторического сознания, насколько оно нам доступно в имеющихся текстах. Весь мир воспринимается в конечном счете как бесконечный, безграничный текст (Деррида), как космическая библиотека, как словарь или энциклопедия (Эко).

Литература служит моделью для всех текстов, обеспечивая их понимание читателем.

• Язык предшествует человеку и даже учреждает его как такового
• Не человек говорит на том или ином языке, но язык "проговаривает" человека согласно тем правилам
  и законам, которые человеку не дано познать

Риторика

Слово "риторика" имеет три значения:
1. Риторика как наука об общих условиях побудительного дискурса (семиология);
2. Риторика как техника порождения определенного типа высказываний, как владение приемами аргументации, позволяющими породить высказывания убеждения, основанные на разумном балансе информации и избыточности.
3. Риторика как совокупность уже апробированных и принятых в обществе приемов убеждения. В последнем случае риторика выступает как хранилище устоявшихся форм, отлаженных решений.
В основе риторики лежит противоречие: с одной стороны риторика сосредоточивается на таких речах которые стремятся убедить слушателя в то, чего он еще не знает, с другой стороны, она добивается этого исходя из того, что уже каким-то образом известно и желательно, пытаясь доказать ему, что предлагаемое решение необходимо следует из этого знания и желания.

Из некоторых психофизиологических экспериментов следует, что реакции человека на некоторые, существенно важные раздражители замедлены по сравнению с аналогичными реакция животного примерно на одну секунду. Судя по всему, причиной этой задержки является скрытая речевая деятельность. Именно язык-сознание обособляет человека от мира. Преодоление этой обособленности уже у первобытных людей происходит через ритуал и миф или молчальничество.

В конце сборника представлены наиболее показательныематериалы, относящиеся к проблемам языковой культуры. В своей статье А. Едличка четко выделяет четыре круга явлений,включаемых чешскими и словацкими лингвистами в понятие языковой культуры: а) явления, относящиеся к языку,-здесь речь идет о языковой культуре в собственном смысле этого слова; б)явления, относящиеся к речи, высказыванию-иногда этот аспект дифференцируется и терминологически, говорится о культуреречи. Притом в обеих областях (в области языка и речи) одинаково выделяются два направления: 1) культура как состояние,уровень (языка и речи), 2) культура как деятельность, т.е.культивирование (совершенствование) языка и речи.

Следовательно, языковая культура включает в свой состав как теоретическое изучение литературного языка со стороныспециалистов-языковедов, так и комплекс практических мероприятий со стороны не только лингвистов, но и всех людей,заинтересованных в высоком уровне языковой коммуникации. Научноеизучение литературного языка охватывает заботу о его внутреннем и общественном развитии, его оптимальном использовании во всех жизненно важных областях, его совершенствовании всоответствии с системными закономерностями и нормой. Оно тесно связано с теорией литературного языка, что было важнымпостулатом Пражской школы. Однако проблемы языковой культуры, касающиеся преимущественно литературного языка, нельзяотрывать от общенародного языка как целого, от других форм существования языка. Совершенствование литературного языкаотражается на всем языке. С этим обстоятельством и связаны опыты создания новой теории литературного языка, учитывающейсовременную языковую ситуацию (речь идет о словацких условиях), обсуждение проблем стратификации национальных языков,определение роли повседневно-разговорных форм, интердиалектов,субстандартов и т.п.

В то же время языковая культура-это целенаправленная деятельность по регулированию состояния языка, посовершенствованию использования литературного языка, который выступает в качестве общенародной и обязательной формы коммуникации и общения в самом широком смысле слова. Таким образом, языковая культура обладает комплексным характером, что вызывает необходимость различать культуру литературного языка и культуру выражения, составную часть культурного поведения человека вообще, когда вопрос о литературности или нелитературности средстввыражения, их отношения к существующей литературной норме отступает на задний план. Каждый язык оригинален и неповторим. Каждое языковое общество по-своему относится к собственному языку и стремится предъявлять к нему свои требования. Естественно, что этитребования обусловлены как современным состоянием литературного языка и ощущаемыми в нем недостатками, так и многообразными факторами формирования и развития языка в предшествующие эпохи. Все это находит отражение прежде всего при решении проблем языковой культуры и в стилистике того или иногонационального языка. В Чехословакии лингвисты стремились прежде всего выявить границы между литературным языком и другими формами существования языка в целях более точного определения специфики самого литературного языка. Внимание русистов гораздо более привлекало изучение внутренней структуры литературного языка, соотношение письменной и устной речи, функциональных стилей литературного языка.

В статье Я. Качалы поднимаются наиболее важные аспекты совершенствования словацкого литературного языка. Авторсознательно избрал эпиграфом своей статьи мысль А. М. Пешковского о роли литературного языка в жизни общества из его статьи„Объективная и нормативная точка зрения на язык".Своевременным являются соображения Я. Качалы по поводудемократизации литературного языка: „Требование демократизациилитературного языка нельзя понимать упрощенно. Это не прямолинейное „упрощение" литературного языка-такая практика вступила бы в противоречие с фактом дифференциации литературного языка и его средств, которая является прямым следствием социальной дифференциации, общественного „давления" на язык.Демократизацию литературного языка нужно понимать скорее какцеленаправленную поддержку главных, распространенных и понятных выразительных средств в наиболее важных сферах социальной коммуникации (к ним относятся публицистические выступления в устной и письменной форме, конкретные воплощения научно- практического стиля в устной и письменной форме) и в то же время как исключение отдельных неприемлемых выразительных средств из этих центральных сфер социальной коммуникации. Подобная регулирующая деятельность продиктована тем, что в этих сферах коммуникации активно или пассивно заинтересованы широкие слои носителей литературного языка".В связи с этим хотелось бы упомянуть о выступлениипокойного Э. Паулини на конференции об актуальных вопросах языковой культуры в социалистическом обществе. По его мнению, словацкий литературный язык переживает переломный период. Произошло огромное увеличение говорящих и стремящихсяговорить на литературном языке, неизмеримо поднялся культурный уровень народа. Однако существующие методы деятельности в области культуры словацкой литературной речи неэффективны. Языковая ситуация настоятельно требует более гибкой кодификации лексических литературных норм, чтобы приблизить их кпотребностям носителей словацкого литературного языка. Поискам более эффективных средств влияния на языковую практику посвящены статьи Ф. Данеша, К. Гаузенбласа и Я. Кухаржа. Отношение говорящих к языку, прежде всеголитературному, является предметом статьи Ф. Данеша. Схема процессакодификации расчленяется автором на несколько этапов: 1)дескриптивный (описательный)-установление существующей литературной нормы и ее описание; 2) регулятивный (нормативный)-с оценкой языковых средств и собственно кодификацией. „Кодификацияпредставляет собой теоретически обоснованное приложение научного изучения языка и его общественного функционирования к решению практических проблем социальной коммуникации";3) этап реализации. Автор справедливо полагает, что этот этап скорее связан с методическим искусством и необходимостью опоры на авторитет нормализаторского учреждения. Что касается отношений членов языкового единства к литературному языку, его норме и кодификации, то здесь выделяются некоторыепротивопоставления эмоционального характера, не всегда учитываемые лингвистами. Среди них отмечены: 1) антиномия рациональной и нерациональной ориентации; 2) антиномия действительногоязыкового поведения и их взглядов на литературный язык; 3)противоречие между подлинными причинами языкового поведения ивыдвигаемыми мотивами; 4) противоречие между отрицательным и одобрительным отношением к языковым изменениям; 5)противоречие между изоляционизмом и универсализмом; 6) противоречие между единством и вариантностью. Языковая ситуация в том или ином языке иногда выдвигает на первый план некоторые из этих признаков. Оценочными критериями при кодификации выступают: 1)нормативность; 2) адекватность языкового средства и 3) системность. Таким образом, задача лингвиста как ученого прежде всегозаключается в том, чтобы установить, описать и объективноанализировать всю диалектически сложную ситуацию литературного языка в данную эпоху его общественного существования и на этой основе сделать определенные выводы. Однако лингвист какгражданин и человек не может быть равнодушен к позициям и ценностям; он имеет право на свою собственную точку зрения по вопросам литературного языка того общества, членом которого он является; он обязан давать им оценку и активно воздействовать наобщественную практику. Г. Гаузенблас в своей статье сосредоточил внимание нахарактеристике „культуры языкового общения, коммуникации",которую обычно включают в языковую культуру. Культура языковой коммуникации, по мнению автора, охватывает создание языковых высказываний (коммуникатов) и восприятие и интерпретациюпоследних, что позволяет учитывать психолингвистические моменты деятельности говорящих и слушающих, воспринимающихкоммуникацию. Автор выделяет ряд моментов культуры коммуникации: языковую правильность и стилистическую отшлифованностькоммуникатов, подчеркивает их эстетическую функцию, отмечает рост стереотипности и стандартизации текстов и т.п. Я. Кухарж, рассматривая проблему регулирования языка,показывает условия ее решения в Пражской школе, в частности в трактовке Б. Гавранека. Контролирующее и регуляционноевоздействие субъекта на объект характеризуется различной степенью эффективности и социально-психической обязательности. Авторвыделяет несколько форм регуляционного воздействия на язык: 1) индивидуальное восприятие языкового примера, образца; 2)лингвистическая кодификация; 3) частные нормализации, например, терминологии; 4) языковая политика (особенно в многоязычных государствах).

Я. Кухарж считает, что исключительные возможности в сфере рациональной, научно обоснованной культуры речи, заботы олитературном языке предоставляет именно социалистическое общество. Не случайно, что именно в социалистических государствах такаяработа приобретает новые черты, будучи централизованной в научных учреждениях. Только таким путем можно создать основу для дальнейших шагов в деле углубления теории культуры речи и правильного применения теоретических достижений в практической деятельности.Такова богатая палитра проблем литературного языка иязыковой культуры, разрабатываемая в настоящее время чехословацкими лингвистами.

Проблема «язык и культура» относится к числу дискуссионных и до конца не решенных в языкознании. Спорным является прежде всего вопрос о том, что такое культура? Представители американской школы «культурной антропологии» рассматривают культуру как сумму всех небиологических аспектов человеческой жизни. Социо- и психолингвистика, а также исторический материализм предлагают рассматривать культуру расчлененно, т.е. в ее материальном и духовном аспектах. «Материальная культура - это совокупность вещественных, зримых произведений труда человека, - пишет философ П. Н. Федосеев в статье «Некоторые вопросы развития советского языкознания», - духовная культура - производство, распределение и потребление духовных ценностей». Материальная и духовная культура находятся в органическом единстве.

Хотя понятие «культура» относится к числу фундаментальных в современном обществознании, оно имеет множество смысловых оттенков и многообразие трактовок, свидетельствующих о сложности этого феномена. Об этом красноречиво говорят разные определения культуры, ср.: культура - это «единство художественного стиля во всех проявлениях жизни народа» (Ф. Ницше); это «формы поведения, привычного для группы, общности людей, социума» (К. Юнг); это «специфический способ мышления, чувствования и поведения» (Т. Эллиот); это «совокупность достижений и институтов, отдаливших нашу жизнь от жизни звероподобных предков и служащих двум целям: защите человека от природы и упорядочиванию отношений людей друг с другом» (3. Фрейд); это «механизм, создающий совокупность текстов» (Ю. Лотман), это «единый срез, проходящий через все сферы человеческой деятельности» (М. Мамардашвили); это «состояние духовной жизни общества» (М. Ким); «совокупность определенных ценностей» (Б. Суходольский), ср. также скептическое суждение Л. Н. Толстого, высказанное им в эпилоге романа «Война и мир»: «Духовная деятельность, просвещение, цивилизация, культура, идея - все это понятия неясные, неопределенные» .

Чем можно объяснить такое многообразие трактовок культуры? Прежде всего тем, что культура - это творение человека, поэтому в ней отражается вся глубина и неизмеримость его бытия: как неисчерпаем и разнолик человек, так многогранна его культура, ср. в связи с этим определение культуры, которое дает известный французский культуролог А. де Бенуа: «Культура - это специфика человеческой деятельности, то, что характеризует человека как вид. Напрасны поиски человека до культуры, появление его на арене истории надлежит рассматривать как феномен культуры. Она глубочайшим образом сопряжена с сущностью человека, является частью определения человека как такового» . Кроме того, понимание культуры во многом определяется исследовательской установкой ученого, так как культура является объектом изучения самых разных наук: культурологии, философии, истории, социологии и др.

Дискуссионным является и вопрос о соотношении понятий «язык» и «культура»: одни ученые полагают, что язык относится к культуре как часть к целому, другие - что язык лишь форма выражения культуры, третьи - что язык не является ни формой, ни элементом культуры. В качестве иллюстрации разного решения этой проблемы можно привести высказывания двух крупнейших представителей культурологии, основателей американской и русской школ этнолингвистики - Э. Сепира и Н. И. Толстого: «Культуру, - говорит Э. Сепир, - можно определить как то, что данное общество делает и думает, язык же есть то, как думает» . «Отношения между культурой и языком, - пишет Н. И. Толстой, - могут рассматриваться как отношения целого и его части. Язык может быть воспринят как компонент культуры или орудие культуры (что не одно и то же), в особенности, когда речь идет о литературном языке или языке фольклора. Однако язык в то же время и автономен по отношению к культуре в целом, и его можно рассматривать отдельно от культуры (что и делается постоянно) или в сравнении с культурой как с равнозначным и равноправным феноменом» .

Достижения таких направлений в языкознании, как этно- и психолингвистика свидетельствуют о том, что язык как общественное явление должен быть отнесен к сфере духовной культуры и рассматриваться в качестве одного из ее компонентов. Вместе с тем нельзя не признать, что существует ряд областей культуры - музыка, хореография, изобразительное искусство, которые с языком непосредственно не связаны.

Если понимать культуру как процесс и продукт духовного производства, ориентированного на создание, хранение, распространение и потребление духовных ценностей, норм, знаний, представлений, то следует признать, что именно язык способствует формированию духовного мира общества и человека, обеспечивая их дифференцированной системой знаний, способствуя духовной интеграции как общества в целом, так и различных его групп. Язык, таким образом, «выступает неким концентратом культуры нации, воплощенной в различных группах данного культурноязыкового сообщества» . Однако язык обслуживает не только сферу духовной культуры, он непосредственно связан с материальной культурой, производством, с социальными отношениями, он является средством общения, орудием борьбы, т.е. выступает как составной элемент социальной сферы. Несмотря на это «следует признать, что язык в основе своей - явление духовной культуры» .

Итак, язык является своеобразным фундаментом культуры, ибо с помощью языка происходит усвоение культурных норм и социальных ролей, без которых жизнь человека в обществе невозможна.

Культурологи так характеризуют соотношение языка и культуры: язык - зеркало культуры, в котором отражается не только реальный окружающий мир человека, но и менталитет народа, т.е. его специфический способ мировосприятия, его национальный характер, традиции, обычаи, мораль, система норм и ценностей, картина мира;

язык - кладовая, копилка культуры, так как все знания, умения, материальные и духовные ценности, накопленные народом, хранятся в его языковой системе, в устной и письменной речи. Благодаря этому человек не начинает каждый раз заново свое развитие, а усваивает опыт предшествующих поколений;

язык - носитель культуры, так как благодаря эпистемической функции языка она передается из поколения в поколение, и дети, овладевая родным языком, осваивают и обобщенный опыт предшествующих поколений;

язык способствует идентификации объектов окружающего мира, их классификации и упорядочению сведений о нем;

язык облегчает адаптацию человека в условиях окружающей среды; язык помогает правильно оценить объекты, явления и их соотношение; язык способствует организации и координации человеческой деятельности;

язык - это инструмент культуры, формирующий личность человека, который именно через язык воспринимает традиции и обычаи своего народа, специфический культурный образ мира .

В этом взаимодействии языка и культуры можно выделить следующие аспекты:

• - культура в языке, т.е. отражение в языковых текстах и в самих языковых средствах определенного культурного содержания, связанного с мировосприятием этноса, ментальной категоризацией мира природы и общества, верованиями и (или) верой;
• - язык в культуре, т.е. использование языковых формул как составной части культурных установок (например, формул этикетного поведения, включающих выбор местоимений при обращении, форм личных имен, определенных форм глаголов и нроч.);
• - культура языка и речи, т.е. практика борьбы за чистоту языка, поскольку речь человека отражает две стороны его духовной личности: языковую компетенцию, т.е. объем владения языком, и культурную компетенцию, т.е. степень включенности в нормы культуры, составляющей духовную жизнь общества;
• - язык культуры, т.е. система базисных понятий национальной культуры, которые пронизывают ее разнообразные материальные и духовные формы (например, жизнь ~ смерть , война ~ мир , добро ~ зло и др.) .

Как совокупность материальных и духовных ценностей общества культура опосредована мыслительной деятельностью человека. При этом орудием мыслительной деятельности человека является язык.

В связи с этим встает вопрос: как соотносятся между собой язык - мышление ~ культура. Этот вопрос имеет разное решение. Одни ученые считают, что язык является определяющим фактором по отношению к мышлению а следовательно, и к культуре; другие исходят из признания независимости языка и мышления, так как содержательная сторона языковых единиц и грамматических категорий имеет внелогический характер.

Идею о том, что язык определенным образом влияет на мышление человека впервые высказал В. Гумбольдт: «Человек преимущественно... живет с предметами так, как их преподносит ему язык. Посредством того же самого акта, в силу которого он сплетает язык внутри себя, он вплетает себя в него; и каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, откуда человеку дано выйти лишь постольку, поскольку он тут же вступает в круг другого языка» .

Этой точки зрения придерживаются представители европейского неогумбольдтианства (Л. Вайсгербер, Г. Гольц, Г. Ипсен, П. Гартман и др.)* В американской этнолингвистике эта идея лежит в основе работы Э. Сепира «Язык»: «Люди живут не только в материальном мире и не только в мире социальном, как это принято думать: в значительной степени они все находятся во власти того конкретного языка, который стал средством выражения в данном обществе. Представление о том, что человек ориентируется во внешнем мире, по существу, без помощи языка и что язык является всего лишь случайным средством решения специфических задач мышления и коммуникации, - это всего лишь иллюзия. В действительности же “реальный мир” в значительной мере неосознанно строится на основе языковых привычек той или иной социальной группы... Миры, в которых живут различные общества, - это разные миры, а вовсе не один и тот же мир с различными навешанными на него ярлыками... Мы видим, слышим и вообще воспринимаем окружающий мир именно так, а не иначе, главным образом благодаря тому, что наш выбор при его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашего общества» . Наиболее яркое выражение эта идея получила в гипотезе лингвистической относительности Э. Сепира и его ученика Б. Уорфа.

Ее основные положения сводятся к следующему:

язык определяет характер (тип) мышления, сам его логический строй.

Так, говоря о соотношении грамматического строя языка и процесса логического мышления, Б. Уорф пишет: «Было установлено, что основа языковой системы любого языка (иными словами, грамматика) не есть просто инструмент для воспроизведения мыслей. Напротив, грамматика сама формирует мысль, является программой и руководством мыслительной деятельности индивидуума, средством анализа его впечатлений и их синтеза. Формирование мыслей - это не независимый процесс, строго рациональный в старом смысле этого слова, но часть грамматики того или иного языка и различается у различных народов в одних случаях незначительно, в других - весьма существенно, так же как грамматический строй соответствующих народов» ;

характер познания действительности зависит от того, на каких языках мыслят познающие субъекты, так что при существенных различиях языков, которыми они пользуются, процесс их познавательной деятельности и его результаты также будут отличаться друг от друга существенным образом. «Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим родным языком, - пишет Б. Уорф. - Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они (эти категории и типы) самоочевидны; напротив, мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном - языковой системой, хранящейся в нашем сознании. Мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значения так, а не иначе в основном потому, что мы - участники соглашения, предписывающего подобную систематизацию. Это соглашение имеет силу для определенного языкового коллектива и закреплено в системе моделей нашего языка» ;

человеческое знание не имеет объективного, общезначимого характера. «Мы сталкиваемся, таким образом, с новым принципом относительности, - пишет он, - который гласит, что сходные физические явления позволяют создать сходную картину вселенной только при сходстве, или, по крайней мере, при соотносительности языковых систем». Поэтому этот принцип формулируется как принцип лингвистической относительности , по аналогии с физической теорией относительности.

Гипотеза Э. Сепира - Б. Уорфа отрицает, таким образом, общечеловеческий характер мышления, т.е. наличие общего для всех людей логического строя мышления. Кроме того, сегментацию или расчленение мира в процессе абстрактного познания она ставит в полную зависимость от языка, что в целом неправомерно, так как расчленение действительности осуществляется па уровне чувственного познания, причем не только людьми, но и животными, не обладающими языком.

Гипотеза лингвистической относительности Э. Сепира - Б. Уорфа в своих основных положениях находит отклик и у представителей европейского неогумбольдтианства (Л. Вайсгербера, Г. Гольца, Г. Ипсена, II. Гартмана и др.). В соответствии с их взглядами, язык рассматривается как некий промежуточный мир между объективной действительностью и мышлением. Причем характер языка определяет тип мышления, поэтому мышление каждого народа имеет свои национальные черты и его развитие целиком определяется эволюцией национального языка.

Для Л. Вайсгербера язык есть «первичная действительность», и человек на самом деле познает не объективную действительность, существующую вне и независимо от него, а тот язык, носителем которого он является. Ни чувственное, ни рациональное познание человеком мира не дает, по его мнению, объективного знания о мире, так как человек находится «в плену» у языка. Поэтому каждый народ имеет свою специфическую «картину мира», характер которой определяется тем языком, носителем которого он является. В качестве иллюстрации он приводит следующий пример: в немецком языке существует слово Unkraut в значении ‘сорняк, сорная трава’, однако в реальной научной классификации растений такого вида нет, а есть Hahnefuss ‘лютик’, Gansedistel ‘чертополох’, т.е. это не факт действительности, а результат интерпретации этой действительности человеком.

Другое решение вопроса о соотношении языка ~ мышления ~ культуры связано с признанием независимости языка и мышления, так как содержательная сторона языковых единиц и грамматических категорий имеет внелогический характер. В противовес принципу лингвистической относительности Э. Сепира - Б. Уорфа выдвигается принцип лингвистической дополнительности (Г. А. Брутян), который формулируется следующим образом: «В процессе познания в связи с активной ролью языка и в силу его специфических особенностей возникает языковая картина мира. Она в целом и в главном совпадает с логическим отражением в сознании людей. Но при этом сохраняются периферийные участки в языковой картине мира, которые остаются за пределами логического отражения, и в качестве словесных образов вещей и лингвистических моделей отношения между ними варьируются от языка к языку в зависимости от специфических особенностей последних. Через вербальные образы и языковые модели происходит дополнительное видение мира; эти модели выступают как побочный источник познания, осмысления реальности и дополняют нашу общую картину знания, корректируют ее. Словесный образ сочетается с понятийным образом, лингвистическое моделирование мира с логическим, создавая предпосылки воспроизведения более полной и всесторонней картины окружающей действительности в сознании людей» .

В этой гипотезе также есть противоречия, главное из которых сводится к следующему: если языковая картина мира имеет внелогический характер, то возникает вопрос, как она может «в основном совпадать» с той картиной мира, которую человек получает в результате логического познания мира;

неясным также остается вопрос, используется ли язык в процессе логического отражения действительности и, если используется, то, как оно может осуществляться, если «содержательная сторона языковых единиц и грамматических категорий имеет внелогический характер».

Из этого понимания соотношения языка и мышления делается вывод о том, что язык определяет не только характер мышления, познавательной деятельности человека, но и тип, нормы культуры и в конечном счете структуру и развитие самого человеческого общества.

Именно такая точка зрения последовательно развивалась в работах Л. Вайсгербера, который полагал, что структура общества и его история полностью определяется языком и историей его развития. Противоречивое решение этого вопроса содержится и в работах Б. Уорфа. С одной стороны, он пишет о достаточно жесткой зависимости культуры от языка: «Что было первичным - норма языка или норма культуры? В основном они развивались вместе, постоянно влияя друг на друга. Но в этом содружестве природа языка является тем фактором, который ограничивает его свободу и гибкость и направляет его развитие по строго определенному пути. Это происходит потому, что язык является системой, а не просто комплексом норм. Структура большой системы поддается существенному изменению очень медленно, в то время как во многих других областях культуры изменения совершаются сравнительно быстро. Язык, таким образом, отражает массовое мышление; он реагирует на все изменения и нововведения, но реагирует слабо и медленно, тогда как в сознании производящих изменения это происходит моментально» . С другой стороны, он говорит о наличии между языком и культурой лишь определенного рода связей. «Между культурными нормами и языковыми моделями, - пишет он, - существуют связи, но не корреляции или прямые соответствия. В некоторых случаях «манеры речи» составляют неотъемлемую часть всей культуры, хотя это и нельзя считать общим законом, и существуют связи между применяемыми лингвистическими категориями, их отражением в поведении людей и теми разнообразными формами, которые принимает развитие культуры» .

Существует, однако, и более умеренная точка зрения (В. 3. Панфилов), согласно которой язык не пассивен, а активен по отношению к сознанию, однако эта активность не столь велика, чтобы язык мог «организовывать» сознание, определять его тип, структуру, «лепить» в нем свою модель мира. Как физически един человеческий род, так едино и сознание всех людей, а различные языки мира могут рассматриваться лишь как варианты единого языка человеческого рода.

Что касается вопроса соотношения языка, мышления и культуры, то, в соответствии с этой концепцией, все три категории, будучи явлениями социальными, связаны между собой. Однако «язык, оказывая некоторое, но отнюдь не решающее влияние на мышление, не может также коренным образом определять и характер материальной и духовной культуры общества, которая опосредована человеческим мышлением, представляющим собой, как и язык, продукт социального развития» .

Таким образом, современная наука «отвергает оба экстремальных решения - то, что язык целиком детерминирует мировоззрение, и то, что мировоззрение людей не зависит от языка» . Представители неогумбольдтиан- ства правы в том, что язык способен воздействовать на наше мышление и восприятие действительности. Однако это воздействие не имеет определяющего характера. Если бы это воздействие было жестко определяющим, то развитие мышления и соответственно развитие познания было бы невозможно.

В связи с этим гипотеза лингвистической относительности Э. Сепира - Б. Уорфа требует уточнения: в своей абсолютизации утверждения, что мышление и создаваемая в той или иной культуре картина мира всецело зависят от языка, она, по-видимому, неверна. Но в более смягченном варианте, в признании того, что язык оказывает влияние на наше мышление и наши представления о мире, она может быть приемлемой. При этом надо помнить, что «содержание наших мыслей и представлений определяется их предметом, а не языком. Если бы это было не так, то мы бы неправильно воспринимали условия, в которых живем, и не могли бы выжить в них. Мы способны ориентироваться и существовать в объективном мире лишь постольку, поскольку жизненный опыт постоянно заставляет нас исправлять ошибки нашего восприятия и мышления, когда они вступают в противоречие с ним. Мы способны развивать научные знания о мире лишь постольку, поскольку их истинность проверяется практикой, а не тем, соответствуют ли они нормам языка» . Так, например, кроме самого значения слова вода , любой человек знает, что это жидкость, необходимая для питья и в целом для жизни, что в ней можно варить пищу, стирать, мыться, плавать, но, плавая, в ней можно захлебнуться и утонуть и т.д.

Эти знания о предметах и реалиях внешнего мира приходят из практики, из опыта «рук и глаз». Это так называемый запас наглядно-опытных знаний, который формируется уже в детстве. Благодаря ему становится возможным общение разноязычных людей, например, баск, baso «лес, гора» и рус. лес и гора различны, но стоящие за этими разными понятиями наглядно-опытные знания леса и гор, в основном, едины, и эти знания и не дадут повода думать, что под ветром может шуметь и качаться baso «гора», а не baso «лес» .

В этом заключается универсальность человеческого мышления. «Она обеспечивается единой логико-понятийной базой мышления, имеющей надъязыковой характер» . Благодаря этой базе достигается взаимная пере- водимость языков. Язык лишь определенным образом организует знания человека об окружающем его мире. В этом проявляется его функция отражения действительности.

Все эти теоретические расхождения и противоречия во взглядах даже одного и того же ученого говорят о том, что вопрос о соотношении языка, мышления и культуры является чрезвычайно сложным.

Бесспорно, что между языком и реальным миром стоит человек - носитель языка и культуры, воспринимающий и классифицирующий мир по-своему (поэтому там, где русский человек видит два цвета - синий и голубой, англичанин видит лишь один - blue , хотя оба они смотрят на одну и ту же часть цветового спектра).

Бесспорно также, что ядро смысловой структуры языка составляет единая логико-понятийная база мышления, которая является универсальной и не зависит от национальных языков и культур. Ее универсальность порождена единством человеческой психики и ее способностью независимо от образа жизни отражать мир в сходных категориях.

Так, например, во всех языках говорящие различают субъект действия и его объект, предмет и признак, пространственные и временные отношения, положительную и отрицательную эмоционально-экспрессивную оценку и т.д. «Общность человеческой психологии, отраженная в языке, проявляется и в асимметрии положительных и отрицательных оценок. Лексика отрицательной оценки разнообразнее и богаче, чем лексика положительной оценки. Так, например, класс русских глаголов речи, выражающий одобрение, включает лишь несколько глаголов нейтральной оценки {хвалить, одобрять ), в значение другие глаголов, содержащих общую идею ‘хвалить’, входит дополнительный признак отрицательной оценки речевых действий того или иного лица (захваливать, превозносить, славословить, льстить и т.д.). В то же время группа глаголов с антонимическим значением ‘неодобрения’ содержит более 80 лексических единиц {ругать, порицать, осуждать, оскорблять, обличать, высмеивать, клеймить, критиковать и т.д.). Другим показателем асимметричности языка в выражении оценки является тот факт, что слова, которые на оценочной шкале занимают срединное положение, в самых разных языках имеют тенденцию сдвигаться к полюсу il ruioxo’ Средние способности, например, - это, скорее, не нормальные способности обычного человека, а способности, не достигающие определенного уровня... Примечательно также и то, что слова со значением ‘хорошо’ часто употребляются в значении ‘нормально’, что особенно проявляется в этикетных формулах: Как долетели ? - Хорошо » .

Наличие этой всеобщей универсальной базы мышления делает реальной возможность перевода с одного языка на другой и понимание друг друга носителями разных языков и разных культур. Однако детализация и конкретизация этой универсальной понятийной основы, обрастание ее словами со своими значениями в каждом языке происходит по-своему.

Особенно заметны различия между языками в лексике: в любом языке есть так называемая безэквивалентная лексика, т.е. слова, которые не переводятся на другие языки однословно. Однако ее доля в языке, как правило, не велика (в русском языке, например, она составляет не более 6-7%, ср. такие слова, как матрешка, самовар, гармошка, субботник, сглазить и т.д.).

В английском, немецком и французском языках имеется по два слова для обозначения руки и по два слова для обозначения ноги, тогда как в русском, по одному слову, ср.:

англ, hand/atm англ, foot/leg нем. hand/arm нем.fuss/hein франц. main/bras франц. pied/jambe рус. рука рус. нога

Поэтому ни немец, ни англичанин, ни француз не могут сказать: «я поранил руку». Им обязательно надо указать, какую часть руки они поранили. А вот когда речь идет о глазах, то тут на русском языке нельзя сказать «мне попала пылинка в глаза»: слово «глаза» во множественном числе обозначает оба глаза, а пылинка попасть в два глаза сразу не может. Ирландцы же говорят именно так - во множественном числе. Потому что для них оба глаза - это один предмет, который обозначается единственным числом (как «орган зрения»). Чтобы назвать один глаз, они говорят: «половина органа зрения» .

Отсутствие в языке соответствующих слов называют лакунами. Лакуны становятся заметны лишь при сопоставлении языков. Существование лакун в языках связано с различием в культурах, с так называемой несимметричностью мировидений, представленных в разных языковых картинах мира: иногда они появляются вследствие отсутствия тех или иных реалий (ср. рус. щи, валенки или матрешка), иногда же они вызваны тем, что в одной культуре различие между определенными объектами внешнего мира признаются более важными, чем в другой (например, двум английским словам «shore» (берег моря) и «bank» (берег реки) соответствует одно русское - «берег»).

Здесь в действие вступает принцип избирательности номинативного акта. Эта избирательность, с одной стороны, связана с различием природных и социально-экономических условий, в которых живут носители соответствующих языков, а с другой - с элементами прагматизма, поскольку «сознание не просто дублирует с помощью знаковых средств отражаемую реальность, а выделяет в ней значимые для субъекта признаки и свойства, конструирует их в идеальные обобщенные модели действительности» , т.е. объективный мир членится человеком с точки зрения категорий ценности. Селективность процесса номинации выявляет своеобразие восприятия и оценки человеком окружающего его мира, ибо уже сам выбор того или иного явления действительности в качестве объекта номинации свидетельствует о его значимости для носителей языка. «Приписывая предметам и явлениям окружающего мира те или иные объективно присущие им свойства, человек демонстрирует свое иебезразличие к этим свойствам» .

Сам процесс их «означивания » с помощью языковых средств предполагает измерение их значимости для носителя языка.

Принцип избирательности номинативного акта подчиняется главному регулятивному принципу культуры. Этот принцип пронизывает всю лексическую систему языка, оказывая влияние не только на восприятие предметов и явлений внешнего мира, но и на их интерпретацию. Именно он придает смысл и значение каждому языкотворческому акту, объединяет в одно единое целое лексико-семантические и тематические группы лексики, позволяя понять логическое основание их выделения в языке культуры.

В старославянском языке, например, таким регулятивным принципом был Бог. Именно этот регулятивный принцип Средневековья предопределял всю логическую структуру его культуры, оказав влияние на устройство такого базового концепта старославянского языка, как «человек» . Все существующее в Средневековье восходит к этому регулятивному принципу, включается в стройную иерархию и находится в гармоническом отношении с другими элементами космоса. Поэтому мир и все его части получали в старославянском языке нравственную окраску. Вот почему при характеристике духовного и социального средневекового человека чрезвычайно важное место занимают аксиологически окрашенные атрибуции человека в его отношении к Богу (ср., например, следующие слова: коговидьць ‘видящий бога’; когодюььць ‘человек, любящий бога’; когоносьць ‘человек, носящий в себе бога’; когоприк.иьць ‘держащий бога на руках’; когосвлрьникъ ‘богоборец’; когочтьць ‘набожный, благочестивый человек’; христопорьць ‘противник Христа’ коголждростьнъ ‘мудрый как бог’; зълочьстьнъ ‘безбожный человек’; неподокьнъ ‘безбожный, бесчестный, развратный’; Хоудьнъ ‘богохульствующий’ и т.д.). В современном русском языке этот принцип уже не работает, поэтому подобные имена отсутствуют.

Язык культуры - это совокупность культурных объектов, обладающая внутренней структурой (комплексом устойчивых отношений, инвариантных при любых преобразованиях), явными (формализованными) или неявными правилами образования, осмысления и употребления ее элементов, и служащая для осуществления ее коммуникативных и трансляционных процессов (производства культурных текстов).

В широком смысле под этим понятием мы называем те средства, знаки, формы, символы, тексты, которые позволяют людям вступать в коммуникативные связи друг с другом, ориентироваться в пространстве культуры. Это важнейшая из созданных людьми знаковых систем.

Язык культуры - это универсальная форма осмысления реальности, в которую «организуются» все вновь возникающие или уже существующие представления, восприятия, образы и другие подобного рода смысловые конструкции (носители смысла).

Язык культуры формируется и существует только во взаимодействии людей, внутри сообщества, принявшего правила этого языка. Любой из языков - это исторически сложившаяся знаковая система, образующая основу всей культуры говорящего на нем народа. Человеческий язык сложился на основе возможностей, заложенных в биологической природе человека.

По-видимому, человек обладает врожденной и генетически передающейся по наследству языковой способностью, т.е. психофизиологическим механизмом, с помощью которого ребенок в течение первых лет жизни может научиться речи. Реализация и развитие языковой способности происходит у людей только в условиях общения. Язык формируется и развивается людьми только благодаря совместной, общественной жизни, поэтому, имея биологические предпосылки, он является по своей сути социальным феноменом.

Каждому языку культуры соответствует, как правило, своя область действительности или человеческой деятельности, представленная в определенных смыслах, а также собственно знаковая система - выразительное средство языка. Во всяком языке существуют нормы, определяющие построение речи. Люди, говорящие на одном языке, способны понимать друг друга по тому, что придерживаются одних и тех же норм. Несоблюдение этих норм порождает путаницу и недоразумения. Наглядным примером тому служит выражение «Помиловать нельзя казнить», которое может приобрести два противоположных смысла в зависимости от того, где поставить запятую (или сделать паузу).

В культуре нет ничего само собой разумеющегося. Каждое явление требует расшифровки. Важным моментом функционирования языка культуры является понимание. При коммуникации (обмене знаками) неизбежно присутствует определенная неадекватность понимания (обусловленная различием индивидуального опыта, степенью знакомства с языком и т.п.).

Понимающий всегда обладает определенным представлением о понимаемом, ожидает определенного смысла и интерпретирует знаки в соответствии с этим представлением. Понимание апперцептивно, то есть новая информация ассимилируется путем соотнесения с тем, что уже известно, новое значение и новый опыт включается в систему знания уже имеющегося. На этой основе происходит отбор, обогащение и классификация материала. Даже те артефакты, которые нам хорошо известны, могут быть известны людям других культур. В настоящее время есть множество фильмов о непонимании людей разных культур («Сегун», «Тарзан», «Пришельцы»).

Для первобытного человека необходимо объяснить, что такое окно, стол и т.д. Это происходит потому, что разные культуры говорят на разных языках. Человечество вовлечено в процесс понимания разных культур, существующих в одно время и в разные временные пласты. Диалог между культурами затруднен неадекватностью перевода, при котором теряются смыслы и оттенки. Особенно это актуально в отношении уникальных произведений искусства (Пушкин принципиально непереводим), теряются оттенки языка, так наш «Щелкунчик» в английском превращается в «Щипцы для орехов».

Язык культуры синтезирует различные аспекты жизни человека - социальные, культурно-исторические, психологические, эстетические, и др. Чтобы событие жизни стало явлением культуры, оно должно быть переведено в текст. Следовательно, язык - это ядро системы культуры. Именно через язык человек усваивает представления, оценки, ценности - все то, что определяет его картину мира.

Язык культуры можно дифференцировать:

По отнесенности к определенной области действительности или человеческой деятельности;

По принадлежности к определенной (этнической, профессиональной, историко-типологической и т.д.) субкультуре ;

Языковому сообществу (английский, русский и т.д.);

По знаковой представленности, ее типам (вербальный, жестовый, графический, иконический, образный, формализованные языки) и видам - определенным культурным порядкам (язык причесок, костюма);

По специфике смысловой выразительности (информационное содержание, эмоциональная выразительные, экспрессивно значимые) и ориентации ан определенный способ восприятия (рациональное познание, интуитивное понимание, традиционное отнесение);

По специфике внутренних грамматических, синтаксических, семантических правил (семантически открытые и замкнутые языки, языки с полным и неполным синтаксисом и т.д.);

По ориентации на определенные коммуникативные и трансляционные ситуации (язык политических речей, язык официальных документов);

С точки зрения приоритетности и популярности на том или ином уровне культуры, в той или иной специализированной форме, в той или иной субкультуре.

Язык является продуктом культуры, это структурный элемент культуры, это условие культуры. Фундаментальный смысл его в том, что язык концентрирует и воплощает в единстве все основания человеческой жизни. Язык культуры - это способ ее хранения и передачи от поколения к поколению.

Поэтому проблема языка культуры - это фундаментальная проблема не только науки, но и человеческого бытия. Понимание языка культуры и овладение им дает человеку свободу, придает способность к оценке и самооценке, к выбору, открывает пути включения человека к культурный контекст, помогает осознать свое место в жизни и культуре, ориентироваться в сложных и динамичных социальных структурах.

Смысл языка культуры в том, что понимание мира, которое мы можем достичь, зависит от диапазона знаний или языков, позволяющих нам этот мир воспринимать.

В настоящее время принято классифицировать языки культуры следующим образом:

Естественные языки как основное и исторически первичное средство познания и коммуникации. Их основой является слово. Это открытая система, способная к неограниченному развитию, для которых характерно отсутствие автора, они возникают и изменяются закономерно и независимо от воли людей, для них характерен непрерывный процесс изменения, ассимиляции и отмирания.

Изменение смысла слов и понятий может быть связана с разнообразными факторами, в том числе и социально-политическими. Особое использование языка влечет активизацию некоторых его черт, создавая особый «ментальный мир». Например, современный язык пополняется словами иностранного происхождения (лизинг , фрайчайзинг), уголовным сленгом, компьютерным сленгом или умирает. Эволюция языка не является просто следствием перемен в общественной жизни.

Несмотря на изменения, происходящие в языке, он остается одним и тем же на протяжении столетий. Дело в том, что наряду с быстро изменяющимся слоем лексики в языке имеется основной словарный фонд - лексическое ядро языка, которое сохраняется веками. Словарный запас обычного человека 10-15 тыс. слов, часть из них активные, а часть пассивные, человек понимает их значение, но не употребляет (Шекспир имел в словарном запасе 30 тыс. слов).

Искусственные языки - это языки науки, где значение фиксировано и существуют строгие рамки использования. Искусственные языки могут иметь автора (например, азбука Морзе, дорожные знаки), их значение не зависит от интонации, они понятны всем, занятой в данной области. Повседневная речь многозначна, что недопустимо в науке, где необходима предельная адекватность восприятия.

Научное знание стремится избежать неопределенности информации, что может привести к неточностям и даже ошибкам. Кроме того, повседневная лексика громоздка. Язык науки стал достоянием массового сознания и стал претендовать на преодоление непонятности науки. Научная речь является звеном между специализированном языком научной терминологии и живым, «естественным» языком.

Вторичные языки - это коммуникационные структуры , надстраивающиеся над естественными языками (миф, религия, искусство). Сознание человека - это сознание языковое. Следовательно, все виды надстроенных над сознанием моделей могут быть определены как вторичные моделирующие системы. Сложность структур вторичных моделирующих систем зависит от сложности передаваемой информации.

Например, поэтическая речь - структура большой сложности в сравнении с естественным языком. И если бы объем информации, содержащейся в поэтической речи и обычной был бы одинаковым, художественная речь потеряла бы право на существование. Но художественная структура позволяет передавать такой объем информации, который совершенно недоступен для передачи средствами элементарного языка.

Изобретение знаковых систем записи - одно из величайших достижений человеческой мысли. Особенно большую роль сыграло появление и развитие письменности, позволившее человеческой культуре выйти из начального, примитивного состояния. Зародышем письменности было так называемое «предметное письмо» - возникшее еще в первобытном обществе использование предметов для передачи сообщений (например, оливковая ветвь как знак мира).

Первой стадией истории письменности было письмо в рисунках - пиктография. На следующей стадии возникает идеографическое письмо, в котором рисунки приобретают все более упрощенный и схематический характер. И, наконец, стало применяться алфавитное письмо, в котором используется относительно небольшое количество письменных знаков, означающих не слова, а звуки.

Базисным знаком письма является абстрактная единица - буква. Запись создает возможность увеличить словарный запас языка, т.к. в бесписьменных языках редко употребляемые слова исчезали из социальной памяти. Неизмеримо возрастает количество возрастающей в обществе информации. Снимаются временные и пространственные границы общения, изменяется качество информации.

В современной науке проблема языка формируется как проблема междисциплинарная. Однако, среди наук, изучающих данную проблему, выделяют семиотику и герменевтику. Языками культуры занимается специальная наука семиотика (наука о знаковых системах, исследует свойства знаков и знаковых систем в человеческом обществе, в природе или в самом человеке). Это наука о семиозисе культуры (то есть процессах порождения знака) и знаково-лингвистической и нелингвистической коммуникации. Семиотика является относительно современной наукой, претендующая на создание метаязыка.

Одним из основоположников данной науки считается американский философ Ч.С. Пирс (1834-1914). Именно он ввел в научное знание представления о динамичности семиозиса, показав, что именно этот процесс включает в себя не только производство знаков, но и их интерпретацию, влияющую на первоначальный образ объекта. Ч. Моррис (1834-1896) - американский философ и социальный психолог полагал, что понятие знака может оказаться столь же фундаментальным для наук о человеке, как понятие атома для физики и клетки для биологии.

Основатель Парижской школы семиотики Ф. де Соссюр (1857-1913), считал семиотику частью социальной психологии, аргументируя возможность научного изучения культурного общества через язык как важнейшую из языковых систем. Он полагал при этом, что законы функционирования знака в языке надо исследовать в рамках общей системы структурных закономерностей, отвлекаясь при этом от анализа его эволюционных изменений. Его подход имел ряд последователей. Модель Соссюра была распространена на всю сферу знаковых систем в культуре.

Другой известный французский структуралист К. Леви-Стросс предполагал, что явления социальной жизни, искусство, религия и др. имеют природу, аналогичную природе языка, а, следовательно, они могут изучаться теми же методами. Продемонстрировал этот подход А.Р. Барт на анализе знаковых аспектов культуры повседневности: пищи, одежды, интерьера и т.п.

Русская ветвь семиотики восходит к трудам А. Потебни, Г. Шпета, которые рассматривали семиотику как сферу этнической психологии, одними из первых выделяя ее особую роль для гуманитарных наук, Ю. Лотмана, который ввел по аналогии с ноосферой понятие семиосферы - семиотического пространства, существующего по определенным закономерностям.

В рамках теории знака были выделены разграничения:

- Семантики - отношение к миру внезнаковой реальности, то есть выделение смысла

Синтактики - отношение знака к другому знаку

- Прагматики - сферы отношения между знаками и теми, кто ими пользуется

Семиотические методы стали называть точными в противовес субъективно-вкусовому интерпретационному подходу, который доминирует в гуманистическом знании. Семиотика создает общий язык, применяемый к любому конкретному языку науки, и к особым знакам, которые в науке используются. Отношение семиотики к наукам двоякое: с одной стороны, семиотика - это наука в ряду других наук, а с другой стороны, - это инструмент наук, так как семиотика имеет богатые традиции, и подобно другим наукам, она должна сохранять к своей истории живой интерес. Семиотика дает основу для понимания важнейших форм человеческой деятельности и связи этих форм друг с другом, поскольку все эти виды деятельности и все отношения находят отражение в знаках.

Необходимость толкования, перевода породила такой метод как герменевтика - это способ толкования многозначных или не поддающихся уточнению текстов (большей частью древних, например, Гомера , Библии и др.). Герменевтика - одна из древних наук, она появилась в раннем христианстве и занималась тогда трактовкой религиозных текстов. В эпоху Возрождения герменевтика выступает как искусство перевода памятников античной культуры на язык современной культуры. Самое последнее во времени возникновения самостоятельное течение западной философии имеет самую долгую предысторию. Философская герменевтика, следуя этим традициям, определяет господство понимания над разумом, языка над сознанием, тем самым подчеркивается возможность реконструирования «жизненного мира» (Э. Гуссерль) прошлым культур с целью понимания отдельных их памятников.

Основателем современной философской герменевтики считается Г.Г. Гадамер. Герменевтика занимается интерпретацией текста, не только реконструируя, но и конструируя смысл. Слово «герменевтика» происходит от имени бога Гермеса - в древнегреческой мифологии посланника богов и толкователя их воли. Это значит, что герменевтика с самого начала была связана с идеями интерпретации и понимания. Усматривая основную проблему философии в проблеме языка, герменевтики видят в ней не только метод гуманитарных наук, но и способ истолкования определенной культурно-исторической ситуации и человеческого бытия вообще; они отвергают объективное научное познание, доверяя косвенным свидетельствам сознания, воплощенным в речи, прежде всего письменной.

Свою самостоятельность герменевтика обрела уже в работах немецких философов Ф. Шлейермахера и В. Дильтея, согласно которым для понимания исторических текстов и любых памятников прошлого необходимо войти в ту культурно-историческую атмосферу, в которой творил их создатель, и постараться как можно точнее воспроизвести ее в переживании и вообще в сознании исследователя.

Многое заимствуя у Дильтея и Хайдеггера, Гадамер придал герменевтике универсальный смысл, превратив проблему понимания в саму суть философии. Предметом этого знания с точки зрения герменевтики является мир человека, трактуемый как область человеческого общения. Именно в этой области протекает повседневная жизнь людей, создаются культурные и научные ценности.

Смысл герменевтики чаще всего не детерминирован жестко словом или знаком, а может быть придан вещи или явлению в зависимости от культурного контекста, наследственной информации, временем произнесения или написания, субъективного опыта.

Французский исследователь Ф. Полан, введший различие между значением слова и его смыслом, утверждал, что смысл определяется контекстом, в котором то или иное слово произнесено. А Л. Выгодский ввел в науку понятие подтекста, автором которого был Станиславский, понимавший подтекст как генератор смысла слова, как указание на мотив поступка. По Выгодскому именно из подтекста, а не из контекста выводится смысл.

Можно предположить, что эти два подхода в определенной мере связаны с двумя способами достижения понимания. Один из них разработан в структуралистической школе, и как метод строгой логики он нуждается в отстраненности объекта исследования от человека. Другой метод - когда главная задача состоит в том, чтобы ликвидировать дистанцию между объектом и исследователем. Несмотря на кажущуюся противоположность, мы считаем вполне допустимым, и даже полезным, сочетание обоих подходов к изучению знаково-символических систем.

Культура в данном случае понимается как поле взаимодействия этих систем. Установление смысловых связей между элементами этой системы, дающими представление об универсальной модели мира, возможно только при подходе к языку культуры как к тексту, обладающему некоторым внутренним единством. При этом следует иметь в виду его принципиальную многозначность.

1

Статья имеет целью рассмотрение вопросов культуры речи в повседневной жизни. Рассмотрены вопросы нарушения основных принципов этики деловых отношений при публичном выступлении и отклонения от языковых норм. Кроме того, были сделаны выводы относительно особенностей официальной речи. В статье говорится об этапах выступления, о том, как правильно выстраивать речь, как подготовиться к встрече со слушателями, о приемах управления аудиторией. В ней даются пояснения касательно учтивого употребления речевых оборотов согласно нормам этикета, приводятся пути усовершенствования тех их них, которые выражают почтительное отношение к слушателям.

культура речи

языковая норма

публичное выступление

деловые отношения

коммуникация

языковая структура

1. Курманбаева Ш.К. О вопросах обучения казахскому языку посредством учебных текстов с применением компьютерной обучающей программы // Электронный научный журнал «Современные проблемы науки и образования». – 2015. – № 1.

2. Введенская Л.А., Павлова Л.Г. Культура и искусство речи. – Ростов-на Дону, 1995. С. 168.

3. Ивин А.А. Риторика: искусство убеждать: Учебное пособие. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003. C. 208.

4. Уалиев Н. Культура слова. – Алматы. 2007. С. 184.

В настоящее время актуальной пробемой является вопрос формирования культуры речи будущих специалистов. Развитие речи возможно только посредством языкового общения. По мнению специалистов, языковые способности и языковая культура позволяют найти решение в различных жизненных ситуациях. Высшие учебные заведения, готовящие будущих учителей, должны учитывать это положение. Поэтому большое значение в формировании культуры, цивилизации, религии, языка будущего поколения необходимо придать развитию и совершенствованию профессионального мастерства и языковой культуры. Отличие языковой культуры от других областей языкознания заключается в использовании языка в повседневной жизни, в его тесной связи с культурой письменной и устной речи. Языковая культура означает уместное использование языковых средств в коммуникативном общении в зависимости от условий и сферы общения.

Цель исследования: формирование у будущих специалистов стремления к профессиональному мастерству и языковой культуре.

Материалы и методы исследования:

1. Языковая культура имеет важное значение в подготовке педагогических кадров с высшим образованием.

2. Использование новых технологий, эффективных методов и приемов с целью формирования языковой культуры, языковой нормы, профессионального мастерства.

3. Формирование общественного мнения в отношении речевой культуры, оценка речевой культуры как основы социальных наук и национальной культуры.

Язык - средство общения. Язык - зеркало, отражающее интеллект человека, уровень развития его культуры, разума, духовного богатства. Вопросы языковой культуры настолько важны, что ни одна народность, ни одна нация не смогла оставить без рассмотрения данную проблему. Казахский народ также придавал большое значение мастерству речи: «Меткое слово - проявление искусства». Культура речи основывается на орфоэпических нормах. Если орфоэпические нормы - правильное произношение слов, лексические нормы - правильное употребление слов посредством отбора, учета сочетаемости слов, то грамматические нормы в культуре речи рассматриваются как стабильно сложившиеся нормы. В культуре речи важную роль играют точность мысли, ясность, чистота слова, искренность, которая способна оказывать влияние на душевное состояние (независимо от использования слов: простых (нейтральных) или образно-выразительных), образность.

В культуре речи стилистическая норма реализуется только в случае определения в структурной системе языка орфоэпических, пунктуационных, лексико-грамматических, синтаксических норм и их коммуникативно - эстетической функции. Стилистические нормы способствуют формированию правильной речи. Культура речи реализуется и проявляется во всех сферах употребления языка: в художественной, научно-популярной, официальной и даже в бытовой среде.

Культура речи - важный показатель профессионального уровня любого специалиста, особенно предпринимателей, юристов, дикторов, журналистов, политиков. Культура речи, мастерство речи играют важную роль в процессе общения. Поэтому культурой речи должны владеть все, кому приходится заниматься организующей, управляющей деятельностью, вести деловые переговоры, работать в сфере воспитания, обучения, здравоохранения, в сфере бытовых услуг. По речи говорящего можно определить уровень его духовного, нравственного развития, уровень внутреннней культуры.

Культура речи означает усвоение устных и письменных норм литературного языка (произношение слов, постановка ударения, использование слов, грамматические, стилистические правила) и умение использовать средства выразительности языка в различных условиях в соответствии с целями и обстоятельствами .

Рассмотрим подробнее данные признаки речевой культуры:

1. Правильность - это соблюдение норм языка. Правильность подразумевает соответствие произношения слов, их правописания стилистическим нормам языка.

2. Соответствие сфере общения означает целесообразное применение слов и высказываний в соответствии с ситуацией общения.

3. Точность мнения - это умение четко, кратко и точно высказать, донести до слушателя свои мысли. Несоблюдение этих требований может привести к смешению паронимов - слов, близких по звучанию, но разных по значению.

4. Правильность восприятия изложенного означает правильность изложения характеристики предметов, явлений, их связей, взаимоотношений, соответствие действительности.

5. Ясность и понятность высказанной мысли требует их доступности и понятности в отношении к слушателю-адресату. Это достигается посредством употребления слов, терминов, словосочетаний, заимствованных (иноязычных) слов, диалектов, жаргонов, профессионализмов, историзмов, устаревших слов (архаизмов) и новых слов (неологизмов) только в одном значении.

7. Выразительность слова - это способность слова привлечь внимание слушателей и учащихся, вызвать у них интерес.

8. Освоить методы обобщения мнений в устной или письменной форме можно посредством широкого использования всего словарного фонда языка, в том числе и синонимов.

Развитие культуры языка начинается с умения говорить. Язык, являясь средством обмена мнением, понимания, обеспечивает языковое общение. Речевое общение - явление, непосредственно связанное с мышлением, рассуждением, речью, слушанием, обменом точек зрений, пониманием, говорением человека .

Одно из главных требований культуры речи - правильное произношение и правильное написание слов. Поэтому, чтобы речь была правильной, учителю, с целью повышения качества речи, необходимо постоянно развивать умение формулировать свои мысли с учетом их воздействующей функции, стремиться к точности слова, эффективному использованию речевых тактов, различных ритмов и интонаций слов и предложений.

Несмотря на то, что слова произносятся с изменением звуков согласно орфоэпическим нормам, пишутся они, кроме исключительных случаев, согласно правилам орфографии. Научные основы орфографических норм предполагают повышение культуры речи учителя посредством сохранения орфоэпических норм с учетом закона слогового сингармонизма, ненарушения традиционного состава слова. Например: Сарыарқ а, Ағ жар, Ағ бота, ө ртау, ө зө н, тұ рұ с, жұ мұ шшұ , Жетіғ ара и др .

Для успешной реализации деловых отношений недостаточно глубокого знания языка, его грамматики, словарного запаса. Для того, чтобы оказать воздействие на собеседника, привлечь его внимание, для развития умения вести беседу с друзьям, даже с противниками, необходимо научиться организации своей речи в соответствии с условиями, обстановкой и сферой общения. Если текст будет подготовлен не самим выступающим, а кем-то другим, то он будет представлять собой только сухое представление слова, но не живую речь. В таком случае выступающий не сможет оказать впечатление на слушающих, затронуть их души. Слушатели сразу замечают дисгормонию в речи выступающего.

Нормы, закономерности, истоки речевой культуры специалиста берут начало с древнейших времен. Они нашли отражение в высказываниях великих ораторов.

Ученый Н.Уалиев в свем труде «Культура слова» определяет: «Культура языка - это не только вежливость, выраженная в устной и письменной формах, но и четкая мысль, умение выбирать слово, мастерство речи, искусство речи» .

Чистоте языка, мастерству речи казахский народ придавал особое значение. Даже во времена, далекие от науки и образования, народ признавал значимость слова: «Искусство слова - самое высокое искусство», «Меткое слово - проявление искусства».

Казахский народ всегда умел ценить мудрое слово: не сгибающийся под пулями, казахский народ преклонялся перед метким словом, метко сказанное выражение приравнивалось мужскому достоинству, чести. Народ, ценивший свой язык, искусство слова, негативно относился ко всем проявлениям презрения языка и отразил это в пословицах. Например: Разумный молчун дороже пустомели; говорить попусту - дело глупца; донимать слушателя пустым разговором - непристойное дело, у сплетника всегда чешется язык; из непристойных уст - непристойные речи; из уст хорошего человека только доброе слышится, а из уст плохого - только злость.

Одно из главных требований культуры речи - формирование языковых норм. Языковые нормы формируются в ходе развития литературного языка, некоторые из них (нормы правописания, термины, пунктуационные нормы) составляются лингвистами, другие - формируются посредством прессы на основе существующих языковых систем.

Языковая норма - один из признаков литературного языка. Мы выступаем за всеобщее владение литературным языком, по степени языковой культуры населения, представителей прессы, определяется уровень их владения нормами литературного языка. Это одна сторона языковой культуры. Помимо этого, языковую культуру составляет также вежливость речи, точное, четкое выражение мысли, уместное использование слов, правильное конструирование предложений в соответствии с мыслью.

Языковая норма формируется и развивается на основе внутренних закономерностей системы языка, являющихся всеобщими. Звуковая система языка, словарное богатство, семантика слов, грамматическая структура языка - все основывается на сложившихся особенностях (специфике) языка. В них - закономерности, составляющие основу литературного языка. Казахский литературный язык вобрал в себя все лучшее из народного языка, унифицировал, сделал его всеобщим достоянием, чтобы повысить уровень языковой культуры всего народа.

Библиографическая ссылка

Турабаева Л.К., Курбанов А.Г., Каирбекова У.Ж., Укибасова К.А. ФОРМИРОВАНИЕ ЯЗЫКОВОЙ КУЛЬТУРЫ И ЯЗЫКОВАЯ НОРМА // Международный журнал экспериментального образования. – 2016. – № 6-2. – С. 244-246;
URL: http://expeducation.ru/ru/article/view?id=10228 (дата обращения: 01.03.2019). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»