Кто такие святые люди. Кто такие святые
Апостолы (ап.) - это ближайшие ученики Иисуса Христа, которых Он во время Своей земной жизни посылал на проповедь; а после сошествия на них Святого Духа они проповедовали по всем странам христианскую веру. Их было сначала двенадцать, а потом еще семьдесят.
- Двое из апостолов, Петр и Павел, называются Первоверховными , так как они больше других потрудились в проповеди Христовой веры.
- Четыре Апостола: Матфей, Марк, Лука и Иоанн Богослов, написавшие Евангелие, называются Евангелистами .
Бессребренники (бесср.) служили ближним безвозмездным врачеванием болезней, т. е. без всякой платы исцеляли болезни, как телесные, так и душевные, как например: Косма и Дамиан, великомученик и целитель Пантелеимон и другие.
Благоверные (блгв.). В праздновании памяти святых монархов и князей прославляется их подвиг, запечатленный в благочестии, милости и заботе об укреплении христианской веры, а не властные полномочия, бывшие у них в земной жизни, или родовитое происхождение. Например, Святой благоверный князь Даниил Московский, святая благоверная великая княгиня Анна Кашинская.
Блаженные (юро́дивые) (блж.,блаж. ) (гр. σαλός слав.: глупый, безумный) - представители сонма святых подвижников, избравших особый подвиг - юродство, подвиг изображения внешнего, т.е. видимого безумия, с целью достижения внутреннего смирения.
Великомученики (вмч., влкмч .).Умершие за святую веру после особенно тяжелых (великих) страданий, каким подвергались не все мученики, называются великомучениками , как например: св. великомученик Георгий ; святые великомученицы Варвара и Екатерина и другие.
Исповедники (исп., испов. ). Мученики, которые после перенесенных ими мучений, скончались мирно, называются исповедниками .
Мученики (мч.) - те христиане, которые за веру в Иисуса Христа приняли жестокие мучения и даже смерть. Например, св. мученицы Вера, Надежда, Любовь и мать их София.
- Первые, пострадавшие за Христову веру были: архидиакон Стефан и св. Фекла, и потому, они называются первомучениками .
Начертанные . Исповедники, которым мучители писали на лице хульные слова, называются начертанными .
(новмч., новомуч.). Христиане, принявшие мученическую кончину за исповедание веры во Христа в сравнительно недавнее время. Так Церковь именует всех пострадавших за веру в период послереволюционных гонений.
Праведные (прав.) проводили праведную, угодную Богу жизнь, живя в миру, будучи семейными людьми, как например, св. праведные Иоаким и Анна и др.
- Первые праведники на земле: родоначальники (патриархи) человеческого рода, называются праотцами , как например: Адам, Ной, Авраам и др.
Преподобноисповедники (прп. исп., прписп.) Исповедники из числа монахов.
Преподобномученики (прмч.). Преподобные, которые претерпели мучения за Христа, называются преподобномучениками .
Преподобные (прп.) - праведные люди, которые удалялись от Мирской жизни в обществе и угодили Богу, пребывая в девстве, (т. е. не вступая в брак), посте и молитве, живя в пустынях и монастырях, как например: Сергий Радонежский, Серафим Саровский, преподобная Анастасия и другие.
Пророки (прор.) - Божиии, которые по внушению Святого Духа предсказывали будущее и преимущественно о Спасителе; они жили до пришествия Спасителя на землю.
Равноапостольные (равноап.) - святые, которые подобно Апостолам распространяли веру Христову в разных местах, например: Мария Магдалина, первомученица Фекла, благоверные цари Константин и Елена, благоверный князь Российский Владимир, св. Нина, просветительница Грузии и др.
Святители (свт.) - епископы или архиереи, угодившие Богу своею праведною жизнью, как например; святой Николай чудотворец, св. Алексий, митрополит московский и др.
- Святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст называются вселенскими учителями , то есть учителями всей христианской Церкви.
Священноисповедники (сщисп.). Исповедники, принадлежащие к священническому чину.
Священномученики (сщмч.). Священнослужители, претерпевшие мучения за Христа, называются священномучениками .
Столпники (столпн.) - святые подвижники, подвизавшиеся на столпе - башне или высокой площадке скалы, недоступной для посторонних.
Страстотерпцы - принявшие мученическую кончину не от гонителей христианства, но от своих единоверцев - в силу их злобы, коварства, заговора. Подвиг страстотерпчества можно определить как страдание за исполнение Заповедей Божьих, в отличие от мученичества — которое является страданием за свидетельство веры в Иисуса Христа (веры в Бога) во времена гонений и при попытках гонителей заставить отречься от веры. Этим именованием подчёркивается особый характер их подвига — беззлобие и непротивление врагам, что является заповедями Иисуса Христа.
Чудотворцы (чудотв.) - эпитет святых, особо прославившихся даром чудотворения, заступников, к которым прибегают в надежде на помощь. Можно сказать, что все святые обладают даром чудотворения, т.к. засвидетельствованные чудеса являются основным условием канонизации.
Общепринятые сокращения
Сокращение множественного числа термина образуется, как правило, от сокращения единственного числа путём удвоения последней буквы. Пример: св. — святой, свв. — святые.
|
|
|
Немногими словами выражена суть не только праздника, но и святости, зачастую превратно понимаемой и ошибочно отождествляемой как с героизмом, так и с наивностью (балансирующей на грани глупости и безумия), но чаще все же с героизмом, а канонизация воспринимается как посмертное признание заслуг и награждение почетным званием или орденом. Из-за этой путаницы и возникают поползновения канонизировать «за заслуги перед Отечеством» не только вполне обычных (в плане своей духовной жизни) людей, но даже таких прославленных изощренной безнравственностью знаковых в своей одиозности фигур, как, например, «оклеветанные» Иван Грозный, Григорий Распутин, Иосиф Сталин.
Попытаемся внести некоторую ясность.
Святость
«Святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш» (Лев.19; 2). Если смысл человеческой жизни в богоуподоблении, а Бог – свят, святость можно назвать всеобъемлющей добродетелью. Это природное свойство Божие, которому человек приобщается по благодати, в стремлении уподобиться своему Первообразу, своему Небесному Отцу. Происходит это через труды и скорби не потому, что святость чужда человеку (она была ему по дару присуща от сотворения как богоподобному существу), но потому, что человек через грехопадение утратил ее и как бы пророс тернием страстей.
В Таинстве святого Крещения мы воссоединяемся с Богом и вновь становимся причастниками Его святости, получая как бы искру, которую в течение жизни надлежит распространить на все свое естество. Как отмечает преп. Симеон Новый Богослов: «Человек тогда бывает свят, когда уклоняется от зла и творит благо, не потому, чтобы освящаем был добрыми делами, ибо от дел закона не оправдится ни одна душа, а потому, что чрез делание добрых дел приусвояется и приуподобляется святому Богу (курсив – прот. И.П. )».
Освящается человек добрыми делами, но не формально совершаемыми, а делами любви, исходящими из этой высшей добродетели, мало-помалу ткущейся в сердце, и культивирующими ее. Любовь к Богу познается через любовь к ближнему, поэтому, говоря о любви Божией, следует обращать внимание на то, как мы относимся к нашим ближним. «Всех объять любовью может только Господь, а поэтому полюбить всех мы можем только через Христа, – говорил св. Алексий Мечев. – Мы должны подражать любви Божией. Случай сделать кому-нибудь добро – это есть милость Божия к нам, поэтому мы должны бежать, стремиться всей душой послужить другому. <…>Любовь приобретается путем работы над собой, путем насилия над собой и путем молитвы».
Странно, казалось бы, слышать, что любовь приобретается «путем насилия над собой». Но об этом свидетельствует весь аскетический опыт. Причина внутреннего сопротивления нашего Божественной любви не столько во внешних факторах, сколько в плотском устроении нашем, противящемся всему небесному и святому. Мы склонны тянуться к любви естественной – эротической, дружеской, родовой (семейной, патриотической, националистической), но к любви духовной мы не стремимся, потому что земное в нас противится небесному, падшее – святому.
Наша любовь к Богу – зачастую никакая не любовь к Нему, а что-то сродни каинову почитанию: готовность чтить Бога, если это – условие безопасности, благополучия, успешности и благоденствия; моего лично, моей семьи, моего народа, страны – объем «эго» не имеет значения, важно, что Бог, религия рассматриваются как средства достижения иной (более важной, получается) несвятой цели, которая наделяется статусом святыни в силу занимаемого положения в нашей системе ценностей. Однако свято же то, что в Боге и от Бога непосредственно исходит , потому что, повторимся, святость – это исключительно Божие свойство и один только Бог – свят по Своей природе . Все и всё святое святится Его святостью, в понятии которой «концентрируются основные руководящие принципы и цели Божественного Откровения» (свящ. Павел Флоренский).
Чтобы вникнуть в библейское значение этого термина, необходимо знать, какое слово употребляется в оригинале. Древнееврейское слово кадош переведено в Септуагинте («Перевод семидесяти толковников»: первый перевод Ветхого Завета с древнееврейского языка на древнегреческий, сделанный в III–II вв. до Р.Х., согласно преданию, семьюдесятью двумя еврейскими учеными для Александрийской диаспоры) словом ἅγιος <агиос >. Примечательно, что обозначения святости греки употребляли пять синонимов: ἱερός <иерос >, ὅσιος <осиос >, σεμνός <семнос >, ἅγιος <агиос > и ἁγνός <агнос >, из которых ἅγιος употреблялся реже других, но исключительно этим словом выражается библейское понятие святости.
Стремясь определить содержание и объем понятия святости, свящ. П. Флоренский отмечает, что этимологическое значение слова кадош не выяснено бесспорно. Он, в частности, приводит мнение Гофмана, утверждающего, что кадош есть «то, что стоит вне общего течения, вне обычного порядка вещей», обозначая инобытие «в противоположность тому, что обычно». Святым, кадош , Бог называется, «как вполне особый в Себе Замкнутый, каковой стоит в противоположности миру, к которому Он не принадлежит».
Ни один из приведенных выше греческих синонимов не является идеальным эквивалентом кадош по той простой причине, что грекам неведомо было ветхозаветное понятие святости . Их отношение к богам иное – они не святы в библейском смысле. Интуитивное прозрение святости находим у Сократа, затем у Платона, развившего учение о совершенных идеях-парадигмах. Но это всего лишь стремление преодолеть барьер олимпийского мифологического сознания в предчувствии бытия чего-то поистине иного – не чуждого, но противоположного земному бытию по своему состоянию, по непричастности чему-либо тленному, изменчивому, ограниченному (справедливости ради, следует отметить, что в античной философии осознание существования трансцендентного миру Творца и Вседержителя начинается с Анаксагора (V в. до Р.Х.)). К тому же, при всем уважении к великим философам, их теории, как бы впотьмах нащупывавшие идею святости, оставались уделом избранных. Поэтому, когда создавалась Септуагинта, слово ἅγιος , избранное для передачи понятия святости, наполнилось новым смыслом.
Этот термин еще и тем подходил, что использовался намного реже других синонимов и не обрел своей устойчивой ниши в языческом словоупотреблении. «То, что в библейском смысле делает сущность святости, то именно не заложено ни в одном из перечисленных синонимов, – говорит о. Павел Флоренский, – это понятие выросло всецело на библейской почве, и для того, что греки в несколько подобном смысле чуяли и думали о святости Божества, равно как и для того смысла, в котором говорит о ней Священное Писание, греки не имели вообще никакого отдельного и определенного слова; а так как настоящего слова не хватало, то поэтому впоследствии пришлось употреблять ἅγιος чисто формально, наполнив и запечатлев его совершенно новым содержанием. Слово ἅγιος очевиднейше показывает на себе радикальное влияние откровенной религии, ее формующую и перестраивающую силу. А до этого влияния ἅγιος безусловно лишено главного момента, которым мы характеризуем святость, – этического. <…> …Несмотря на первоначальное сродство, библейское понятие о святости Божией образует диаметральную противоположность ко всем остальным, потому что античное представление о святости исключает любовь, а библейское – возникло и может быть понимаемо только в теснейшей связи с любовью Божественною».
Вот почему неуместно ставить вопрос о канонизации преуспевшего полководца или государственного мужа на том лишь основании, что его труды и подвиги принесли державе и народу большие геополитические или экономические блага, а самое главное благо – прочную иллюзию уверенности в завтрашнем дне, гордость за державу и себя, как ее частичку, и чувство глубокого удовлетворения (ценности особенно важные в условиях, когда и собственное внутреннее состояние, и окружающая реальность унылы и постыдны, зато можно утешаться сознанием причастности былому величию предков и страны). Причем, если в отношении таких людей как А.В. Суворов еще можно говорить о каком-то личном благочестии, то продавливание на канонизацию изувера Ивана Васильевича, богоборца Иосифа Виссарионовича и авантюриста Григория Ефимовича – чудовищное надругательство над святостью как таковой.
Но, даже не впадая в такие крайности, если в основе земного служения нет неотмирной Божественной любви, о которой пишет о. Павел, и которая характеризует, например, жизненный подвиг св. Александра Невского, то нет и оснований говорить о святости, поскольку ее следует понимать лишь в том библейском смысле, о котором у нас речь шла выше.
Святые
Священно-исторически святость открывается как освящение. Бог освящает, принимая с Собою в общение, отделяя сакральное от профанного, обособляя Себе что-либо или кого-либо из мира – Свое Имя, заповедь, субботу, храм, человека, священство, народ (в ветхозаветную эпоху – Древний Израиль, в новозаветную – Новый Израиль: Церковь Христову).
Слова «святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш» (Лев. 19; 2), содержат в себе антиномию, которая во всем величии раскроется в Новом Завете: Бог трансцендентен миру – человек призван к богоусыновлению и обожению . Трансцендентность Бога Своему творению – основополагающая мысль Ветхого Завета, отрицающего пантеистичное миропредставление. Однако уже тогда Бог открывается не только как иноприродный, но и как призывающий нас к сопричастности Его иноприродности . Библейский теизм в противоположность деизму исповедует Бога как Промыслителя, Который не чужд Своему творению, хотя и не имманентен ему. Рассудочно деизм последователен в своем понимании Творца как начала трансцендентного, а потому отстраненного от мира, развивающегося по собственным законам. Но это ложная последовательность, основанная на поверхностной рассудочности, не принимающей во внимание Откровения в целом.
Святость Божия – святость любви. Бог любит Свое творение и освящает его, и мы ожидаем «нового неба» и «новой земли» (Откр. 21; 1), когда все творение, которое откликнется на Его любовь, будет объято святостью Божией. Ныне же идет мучительный процесс, кризис тварного мира, потому что выбор за каждым человеком: принять заповедь святости или уклониться от нее; воспринять ее как ориентир, как алгоритм духовно-нравственной жизни или проигнорировать ее как «отвлеченную от реальности». И причина мучения – в свободе человека : он сам должен выбрать между грядущим Царством и «тьмой кромешной» («кроме» – вне ; «тьма кромешная» – тьма вне шняя , вне света Божия , вне Его святости , вне причастности Богу ).
Святость Божественной любви непостижима для помраченного грехом рассудка, вменяющего Богу в вину попустительство злу, потому что без доверия Его Промыслу, без веры в Его святую любовь мы не в состоянии отличить попущение от попустительства. В двух словах можно сказать, что Бог попускает зло и всевозможные соблазны преходящими благами или скорбями не по безразличию к нам, но ради того, чтобы мы свободно выбрали добро и святость, потому что лишь свободно избранное нами может стать нашим достоянием . Первое искушение было попущено прародителям именно с этой целью (чтобы дар стал достоянием), и они его не выдержали. Пренебрегши возможностью свободно покаяться, люди не смогли более пребывать в раю. Теперь же, чтобы вернуться в состояние, превышающее то, что было до грехопадения, человек вновь и вновь в течение всей жизни должен избирать добро, а из добра – то, что свято.
Суть всей христианской этики – в системе нравственных понятий, объединенных идеей святости, которая есть критерий, определяющий достоинство той или иной ценности. Заповедь святости – это заповедь-максима. Мы не можем стать святыми в той же степени, как Бог, но можем и должны стремиться к святости. Нарушение этой заповеди не в том, что мы не достигаем степени Его святости (это и не требуется ввиду невозможности), но в том, что мы и не пытаемся научиться отделять в своей жизни «святое от несвятого» (Иез. 22; 26). Это не означает, что в жизни нашей не должно быть места чему-либо несвятому, но оно не должно быть нами абсолютизируемо и не должно определять наше мировоззрение и поступки.
В контексте понимания святости как сопричастности Богу следует понимать и святость Его угодников, потому что «святой – это человек, который открылся Богу и через которого Бог как бы действует и сияет. И я думаю, – говорит митр. Антоний Сурожский, – что многие святые никаких чудес не творили, но сами были чудом. <…> Я думаю, в том только дело святости, чтобы человек был свидетелем о вечных ценностях, о вечной жизни, о Боге».
Завет Древнего Израиля с Богом – еще только преддверие святости. Во Христе же человек усыновляется Богу; крещаемый освящается и становится «новой тварью» (2 Кор. 5; 17). Поэтому все христиане – святы в широком смысле этого слова как освященные Богом, как приобщенные Его святости, но святыми в строгом смысле слова являются лишь те, кто жизнью своей настолько засвидетельствовали истинность исповедуемых вечных ценностей, что стали образцами (канонами) их воплощения. И засвидетельствовали необязательно чудесами (хотя и чудотворения порой играли важную роль, подтверждая в этом случае истинность исповедуемой веры сверхъестественным даром благодати Духа Святого); не чудесами, но именно жизнью – мыслями, чувствами, делами, словами, общим строем поведения – всем своим существом.
Канонизация святого – это не прославление чудес, и прославление не столько его самого, сколько добродетелей, которыми он прославил Бога, давшего такую силу верным Своим; это прославление личного свидетельства реальности Воплощения Бога и обожения человека , потому что, как говорил авва Нестерой, «верх святости и совершенства состоит не в совершении чудес, но в чистоте любви. И справедливо. Ибо чудеса должны прекратиться и уничтожиться, а любовь всегда останется (1 Кор. 13; 8). Посему-то отцы наши никогда, как мы видим, не желали творить чудес; даже и тогда, когда имели сию благодать Святого Духа, они не желали обнаруживать ее, разве только в случае крайней и неизбежной необходимости».
Кому посвящен праздник?
В уже упоминавшемся выше синаксаре есть очень интересный образ, отражающий суть праздника. Продолжая мысль о преемственности чудесному событию сошествия Духа Святого на Апостолов, автор отмечает, что произошедшее в тот день «превосходит всякое естество», потому что Дух Святой, будучи по Своей природе небесным, устремленным ввысь, нисходит в виде огня, тогда как ввысь восходит «персть, естеством долу преложна сущи», т.е. прах земной, по природе тяготеющий вниз, устремляется к небесам. Причем автор синаксаря тут же акцентирует наше внимание на том, что человеческая природа, «ранее воспринятая и обоженная Богом Словом, возвысившаяся и одесную славы Отчей воссевшая, ныне, согласно обетованию, всех имеющих произволение влечет к себе». Т.е. человеческая природа обожена в Сыне Человеческом, но каждой личности предоставляется возможность свободного ответа на призвание Божие, последовать ли обещанному привлечению (см. Ин. 12; 32: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе»), или отвергнуть его.
Святые – те, кто откликнулись на призвание Божие и, последовав этой природной тяге ввысь , до конца претерпели все искушения, попущенные им для свободного усвоения добродетели. И что важно понять: Бог не только призывает, а именно привлекает, помогает человеку, поддерживая его в ответном стремлении, помогая ему преодолевать встречающиеся для укрепления его доброго произволения препятствия. Примиряя с Собой человеческий род, Бог «приводит его к единению и дружбе с Собою», а «человеческая природа приносит Богу, словно некий начаток, тех, кто благими делами своими были в ней различным образом искусны (выделено нами. – И.П .)». Различных образов восхождения к Богу – чинов святости – множество. Это единство в многообразии воспевается на протяжении всей праздничной службы, включая также и почитание Ангелов, о чем, например, читаем в светильне: «Крестителя и Предтечу, апостолы, пророки, мученики, священноначальники же, постники и преподобныя, священномученики, купно боголюбивыя жены и праведныя вся, и ангелов чины , должно песньми увязем молящеся, славу сих получити от Христа Спаса».
И вот, что еще важно знать: праздник этот посвящен не только всем канонизированным святым, подвизавшимся в разных уголках мира и на разных поприщах, чьи памяти отмечаются в течение года, чтобы «в одном дне объединить, дабы обнаружилось, что все они ради одного Христа подвизались, все одно поприще добродетели прошли и, таким образом, все как Единого Бога рабы по достоинству увенчаны, и Церковь составили, восполнив собою горний мир, побуждая и нас равный с ними предпринять подвиг различного рода и вида, стремясь со всем усердием к тому, к чему у каждого способность есть». Как следует из текста синаксаря, этот праздник установлен еще и в честь тех святых, кто «по разным причинам или неким человеческим обстоятельствам остались неизвестны у людей, великую славу имея, однако, пред Богом», и тех, которых просто должным образом не смогли почтить «по неисчислимости», причем, что особенно достойно внимания, чествование установлено не только ради святых, прошедших земное поприще, но ради вообще всех святых: «в какой бы земле ни угодили они Богу, а также ради будущих угодников … объемля чествованием всех преждебывших и последующих, неявленных и явленных (курсив наш. – И.П .) – всех, кого освятил Дух Святой, вселившийся в них».
Вси святии, молите Бога о нас!
Святой – это преображенный и наполненный божественной благодатью человек, который достиг абсолютного слияния с Творцом. Он находится вне пределов времени и пространства и зачастую неподвластен законам «тварного бытия». Даже закон всемирного тяготения может потерять свою силу при встрече со святым. Святой человек несет в мир настолько мощный духовный заряд, что его импульс и помощь может дойти практически до любого человека, желающего ее получить.
Святых часто называют просветленными, реализованными или освобожденными, а в Индии используют такие определения как «Бхагаван », «Дживанмукта », «Махатма », «Бодхисаттва », «Будда », но смысл их в своей основе похожий – «вышедший за мирские пределы », «озаренный Истиной », «излучающий Свет », «воплощенная Любовь ».
На санскрите святой (sveta ), означает «чистый, светлый», то есть это тот, кто излучает и несет Свет Истины во мрак тьмы и невежества. В христианстве святые получают эпитет «преподобный», то есть «уподобившийся Богу». То же самое означает приставка «Шри » в индуизме, «архат » в буддизме и «джина » в джайнизме. То есть святой это не «посланник Бога », но «сам Бог во плоти ».
Когда святой рядом с вами , узнать его совсем не просто. Это сложно даже имея его в качестве попутчика или собеседника – так уж мы устроены, что не видим то, что у нас перед глазами и не слышим, что нам говорят.
Святость человека можно скорее ощутить, чем определить, узнать или увидеть. Тем не менее, попробуем описать святого. У него также как и у нас – 2 руки и 2 ноги, пара глаз и ушей, рот и нос…(шутка). Но ведь действительно, святой от нас формально ничем не отличается! У генерала есть лампасы и погоны, у олигарха – мигалка и охранники, у попа – ряса и большой крест на груди…. Только у святого ничего этого нет. И только если прислушаться к собственным ощущениям, то можно ощутить безупречные качества святого и почувствовать силу любви, гармонии и света, которую он излучает.
Святой – это мягкий и спокойный человек с умными, теплыми и постоянно излучающими свет глазами. Он всегда прост, непритязателен и имеет крайне мало требований или желаний. Он честен и искренен. Он никуда не торопится, для него нет понятия «завтра», он всегда «здесь и сейчас». Он просто дает, просто помогает, просто делает и в этом вся его суть. Причем, действует он, как правило, не словами, а личным примером.
Святой никогда не просит и не призывает, он ничего не замышляет и не утверждает. У него нет специальных проектов или планов, он не предлагает курс техник или практик, он никому не дает даже «соломинки», чтобы за нее уцепиться. То, что дает святой – это совсем другое. Просто присутствие святого рядом с нами неожиданно для нас рассеивает хаос и создает гармонию. Святой очень похож на костер, который горит во тьме, освещает все вокруг и не дает нашему сердцу замерзнуть.
Главное отличие святого от обычного человека в том, что святой принимает и нас и окружающий мир целиком, таким, какой он есть. Приятие – это фундаментальное качество, лежащее в основе каждого действия святого. Он просто «присутствует», он просто «позволяет случаться всему, что должно произойти», все просто «происходит через него». Святой – это отражение настоящего, а мы можем только ощутить целостность, уравновешенность и сладостный покой, которые наполняют святого.
Действия святого зачастую парадоксальны. Его образ жизни не понятен для других людей и часто он воспринимается как «не от мира сего».
Например:
– чтобы достичь, он не берет, а отдает;
– чтобы иметь, он не желает;
– у него нет денег, а он щедр;
– он не добивается благополучия, но всегда счастлив;
– он не стремится к власти, но его всегда окружают благодарные последователи и преданные ученики;
– он не ищет любовь, но всегда оказывается окруженный ею и так далее…
Иногда молчаливость, внутренний покой, и способ существования святого крайне беспокоит окружающих. Святого пытаются оценить, проанализировать и разгадать, но всегда терпят фиаско. И это естественно – нельзя рациональным умом или «логической линейкой» измерить запредельное и иррациональное. Из-за этого святых начинают подозревать и хулить, а иногда преследовать, покушаться и уничтожать…
Святой искренне рад, когда ему удается помочь кому-либо, и в первую очередь помочь стать лучше. Он не только сопереживает (на что способны многие), но и «сорадуется» когда что-то хорошо получается или удачно складывается. Хотя нет, конечно, это не так плоско, ведь святой всегда находится в ананде – блаженстве или «истинном счастье». Причем это блаженство не имеет определенного источника или явной причины. Оно непостижимо, так не является радостью победы, восторгом свершения, счастьем обладания, чувством «глубокого удовлетворения» или чем-либо другим. Ананда святого – это есть возвышенное и любвеобильное состояние сознания, ощущение единства всего сущего и радостной полноты бытия вне каких-либо несовершенств и недостатков. Только тот, кто пережил состояние такого блаженства, знает его и никогда его не спутает.
Поэтому для любого искателя Истины так важно побывать в присутствии святого, или на «даршане», что означает «видение божественности». Естественно, что здесь в большей степени имеется в виду «духовное видение», а не физическое, и взгляд «на сущее», а не на формальное. И хотя ученик может видеть только то, что он способен видеть, тем не менее, в присутствии святого у него всегда ускоряется интеграция духа и развивается различение (вивека). И по мере своего духовного роста ученик начинает видеть все больше божественности вокруг и сам наполняется блаженством, которое приносит ему духовное видение.
Интересно, что божественная сила святого лучше всего ощущается именно в молчании, а не в диалогах или речах. Святой отличается от обычных людей тем, что может проливать свет осознания на все, что происходит только своим присутствием. Святой не «учит» в общепринятом смысле – призывом или лозунгом, которые всегда обращены к уму. Он учит «присутствием святости», «благодатью Божией», которое обращено не к уму, а к сознанию сердца. Поэтому даршан святого - это для каждого человека есть драгоценная возможность подняться над мирским и обыденным и ощутить безграничную возможность человеческого совершенства.
Святой не ищет знаний в книгах, он не познает Истину у других святых. Никто не может обрести знание высшей Истины благодаря чужим описаниям или путем умозаключений. Познание Истины – это есть всегда озарение, это есть всегда непосредственное и прямое ее осознание.И святой обладает именно этим качеством, он уже сияет светом божественной Истины. Поэтому святой ни к чему не стремиться, даже к божественному, так как он уже соединен с божественным. Сама жизнь святого, его труд и деяния являются для него и Смыслом, и Путем, и Истиной, и Любовью, и Блаженством. Поэтому жизнь святого – это всегда: «Каждый день, как последний», поэтому завет святого: «Люби всех, служи всем», поэтому призыв святого: «Спешите делать добро».
Святой медитирует, но не в общепринятом смысле, он не сидит дважды в день по 20 минут с закрытыми глазами и скрещенными ногами. Его медитация – это есть вся его праведная жизнь, которая продолжается 7 дней в неделю и 24 часа в сутки. В результате такой жизни-медитации святой часто обретает особые способности или сиддхи, то есть трансцендентные (запредельные) силы. Это есть способности совершенного сознания, проявляющиеся как в отношении мира, так и самого себя.
Патанджали описывает ряд таких экстраординарных способностей, наиболее значительные из которых следующие:
1. Знание прошлого и будущего;
2. Знание предыдущих воплощений и момента смерти;
3. Знание мыслей других людей, также как и понимание значения звуков, издаваемых животными;
4. Ясновидениеили знание скрытых, удаленных или микроскопических объектов;
5. Левитация;
6. Яснослышание;
7. Самадхи или погруженное состояние, которое достигается осознанием «высшего Я».
8. Власть сознания над материей, что достигается осознанием объективных и тонких свойств материальных объектов (их характера и формы, природы и субстанций, качеств и взаимосвязей, назначения и пользы).
Однако не обретение сверхъестественных сил делает святых святыми. Наоборот, именно сиддхи, которые хотя и свидетельствуют об определенных достижениях, зачастую для многих искателей становятся непреодолимым препятствием на пути к освобождению. Говоря о материализациях и других чудесах, Сатья Саи Баба, просил нас не придавать им значения, а направить свое внимание в первую очередь на самого себя, на постижение собственной природы, на осознание истинного Я.
Качество, которое отличает святого от простого смертного, называется святость. В разных духовных традициях святость называют по-разному: кайвалья, сатори, мокша, сатчитананда, самадхи, нирвана и так далее.Смысл каждого понятия отличается не настолько принципиально, чтобы не попробовать их обобщить. Получается что святость – это есть чистое и совершенное сознание, не подверженное влиянию ни окружающего мира, ни тела, ни собственного разума. Такое божественное сознание не может быть ничем запятнано, повреждено или соблазнено. Это есть максимально полное сознание, при котором человека можно назвать совершенным или Богочеловеком.
Святость – это окончательный и непреходящий покой, это полная независимость и свобода человека от неведения и сомнений, желаний и привязок, это его выход за пределы колеса сансары и действия кармического закона. Это есть непреходящее божественное состояние, при котором зачастую только само присутствие такого человека на земле гармонизирует бытие, явления и пространство.
Святость – это состояние освобожденного, но все еще воплощенного в теле человека. Но если обычный человек осознает себя как разум, заключенный в теле, то святой – как Атму, растворившуюся во Вселенском сознании. И хотя святость – это окончательное духовное достижение, предназначенное человеческому существу, однако оно не происходит автоматически, и добивается его человек только в своем земном существовании.
Еще раз – святой, это человек, достигший абсолютного совершенства и безукоризненности, то есть наивысшей точки своего земного духовного развития, а святость – это просто качество, присущее святому. Но интересно, что сами святые никогда не считают себя святыми. Так же, как и никогда не говорят о собственной святости. Святые считают себя обычными людьми. И это воистину так. Святые – это обычные люди, отличающиеся от подавляющего большинства только тем, что они просто преодолели свою животную природу и полностью реализовали свои качества.
Внутренний покой святого, который является также одним из признаков святости, есть результат полного отсутствия у святого страданий. Причем это совсем не означает, что у святого не бывают счастливых или печальных дней, что его организм не может испугаться, разозлиться или разочароваться. Святой, также как и любой из нас, имеет внутренние потребности, – ему необходимы воздух, пища, вода, свет, общение, любовь, комфорт и т.д. Но в этом поиске у святого, в отличие от любого из нас, нет побуждения найти чего-то недостающего ему для «полного счастья», как и желания, наполнить себя чем-то, чего не хватает. У святого этого нет, так как он уже наполнен и завершен, он уже свободен и счастлив, он уже целостен!
Чему же учит святой?
Святой учит нас тому, что видимый нашими глазами мир, мир в котором происходит вся наша жизнь – это не есть все мироздание. Что мы видим только его малую часть, но по собственному невежеству принимаем эту часть за целое. Что за проявленным миром видимых вещей, чувств и инстинктов есть невидимый и тонкий мир, где открыт доступ ко всем истинным знаниям. И проникнуть в этот мир можно, только успокоив свой Ум и остановив мысли, которые создают постоянный шум у нас в голове.
Святой учит нас тому, что причина кажущегося разделения мироздания находится не в самом мироздании, а в нас самих. Что это просто проделки нашего Ума, сумевшего убедить нас поверить в реальность этого иллюзорного мира, созданного нашим же воображением. И что причиной всех наших проблем является ложное отождествление себя с физическим телом, что мир поделен на «мое» и «чужое» только в нашем Уме.
Он просит нас не привязываться к объектам этого мира, так как именно это вызывает страдания. Почему нет смысла привязываться к чему-либо? Потому что все преходяще. И если мы к чему-либо привязываемся, а оно уходит из нашей жизни, то мы чувствуем боль. Это не значит, что мы не должны радоваться прекрасным вещам или добрым взаимоотношениям. Просто мы не должны ощущать это как «мои» вещи или «мои» отношения.
Святой учит нас тому, что все имеет начало и конец, что жизнь приходит с рождением и уходит со смертью, и что одно без другого не происходит. Он говорит, что любая монета имеет две стороны и невозможно отнять одну из сторон – монета перестанет существовать. И если одна сторона – это счастье, а другая – страдание, то нам нужно принять обе стороны. И если мы предпочитаем из двух состояний только одно без другого, то страдания возникнут внутри нас неизбежно.
Поэтому он учит принимать мир таким, каков он есть. Он говорит нам: «То, что дано на сегодня, берите сегодня. То, что дано на завтра, берите завтра. Живите день за днем, каждый момент – без прошлого, без воспоминаний, без умозаключений. Никогда не требуйте, чтобы этот день соответствовал вашим представлениям или желаниям». Он учит нас, что наша Жизнь сама по себе есть чудо. И что нам нужно всего лишь только научиться контролировать свой Ум и доверять Жизни. Не более, но и не менее…
И хотя я несколько раз написал, что святой учит, но это неправда, это совсем не так! Святой никого и ничему не учит! Он просто реагирует на то, что происходит рядом с ним. Поэтому когда мы задаем святому вопрос: «Что мне сделать, чтобы добиться этого? Или что лучше – то или это?», он отвечает просто: «Делайте то, что в данную минуту кажется вам правильным, и выбирайте то, что вы считаете в данный момент наилучшим». То есть святой учит нас всегда только приятию, приятию Жизни и всего того, что она нам несет.
Иногда может показаться, что святой безучастен к нашему горю, что он совсем нам не сострадает, особенно тогда, когда он отбирает у нас «любимую игрушку», ставит нас в некомфортную ситуацию или назойливо задает нам трудные вопросы. И мы уходим от святого еще более несчастными с мыслью, что тот нас совсем не жалеет. Но сострадание святого в том, что он никогда ничего не замышляет. Его миссия – разрушить ложные концепции нашего Ума и помочь нам услышать собственное Сердце. Поэтому все действия святого по отношению к нам – это всегда любовь, это всегда помощь и сострадание, причем даже тогда, когда святой дает нам подзатыльник.
Но ведь и мы сами так иногда поступаем. Например, если мы увидим в руках нашего малыша нож и отберем его, то ребенок заплачет, ему покажется, что мы поступили с ним неправильно, плохо: «Это была МОЯ игрушка, я с ней так хорошо играл»…. Но то, что вы не дали ребенку порезаться – это ведь есть акт любви и сострадания, это есть безусловное ДОБРО, даже, несмотря на безутешные слезы и крики ребенка…
К сожалению, по жизни мы зачастую остаемся такими похожими на этих малышей, продолжающих играть в куколки и машинки, только время от времени меняющих надоевшую старую игрушку на новую. Нам самоуверенно кажется, что мы сами хозяева своей судьбы, что мы – «цари природы» и наивысшие существа на планете Земля. Но ведь, например, даже животные или птицы не убивают других животных или птиц из прихоти. А тем более не пытают и не насилуют друг друга, – это может делать только «царь природы» – человек…
Мы абсолютно слепы в собственном невежестве, мы беспредельно жестоки в попытках удовлетворить собственные амбиции, сегодня мы страшнее самых страшных сказочных животных, драконов или «кощеев». Мы никак уймемся, никак не насытимся, никак не успокоимся. И все только потому, что никак не поймем ни цели нашей жизни, ни ее смысла, ни причины всего того, что происходит с нами….
И вот в такие самые темные времена на землю и приходят святые – Будда и Иисус, Франциск Ассизский и Сергий Радонежский, Вивекананда и Мать Тереза, Бабаджи и Саи Баба….
Святые говорят, что каждый человек может достичь состояния святости, стоит только ему это захотеть. Более того, любой человек не просто может, но и должен раньше или позже реализовать себя и «стать святым», ибо это есть единственный смысл прихода человека на землю. Таким образом «святость» – это просто следующий этап развития человека и человечества. И если предыдущий этап был переходным от животного состояния к «HomoSapiens» – «Человеку разумному», то наступающий – это переход от «HomoSapiens» к «HomoDivine», то есть – «Человеку духовному» или «Человеку Божественному».
Кстати говоря, корень «див» в русских словах «удивительный» или «диво», так же как и в английских – «divinity», «divine», есть ни что иное, как санскритское слово «див», буквально означающее «сиять», а также «божественность» или «Бог». Это «диво» и «божественность» и есть не только первичная основа существования самого мироздания, но также и та самая божественная искра - Атма, которая находится в каждом человеке. И задача человека – пробудить и раздуть эту божественную искру.
Святые убеждены, что мы с вами раньше или позже станем такими же, как они, то есть – «обычными» людьми «сияющие отблесками божественной Атмы». Именно поэтому святые никогда не считают себя Героями или Лидерами, хотя априори ими являются. Именно поэтому святые редко называют себя Гуру, Мастерами или Учителями, хотя именно они прокладывают дорогу для эволюционного развития человечества.
Возвеличивание и обожествление святых происходит не по их воле, а по воле окружающей толпы, желающей только поклоняться и тем самым перекладывать ответственность с самих себя на других. Именно эти животные инстинкты толпы и людская молва создают из святых – Монументы, из их учений – Догмы, а из ашрамов – Секты. Не стоит упрекать святых в том, к чему они вовсе не причастны….
Не святые, а мы с вами виноваты в том, что «святость» превращается в бизнес, а духовностью «торгуют». Это мы с вами никак не можем понять, что «просветление» невозможно обрести вовне себя – вычитать в книжке, купить в эзотерическом магазине «Белые облака» или получить из рук Учителя.
Событие, которое создает из обычного человека «человека святого» всегда только одно – это отмирание ложной концепции, что никакого отдельного «меня» никогда не было . Истинная природа каждого человека – это Сат-Чит-Ананда или Бытие-Сознание-Блаженство, но только просветляясь можно раскрыть эту Истину.
Поэтому когда святой оказывается рядом с нами, то рядом с нами – чистое сознание, достигнувшее абсолютного слияния с Творцом. Рядом с нами находится преображенный и наполненный божественной благодатью человек, который просто проливает на нас Свет Истины и Божественную Любовь, и мы прозреваем, иногда даже неожиданно для самого себя…
Русские святые...Список угодников Божиих неиссякаем. Своим образом жизни они угодили Господу и благодаря этому стали ближе к вечному бытию. Каждый святой имеет свой лик. Данный термин обозначает категорию, к которой причисляют Божьего Угодника при его канонизации. К ним относятся великомученики, мученики, преподобные, праведные, бессребреники, апостолы, святители, страстотерпцы, юродивые (блаженные), благоверные и равноапостольные.
Страдания во имя Господа
Первые святые русской церкви среди угодников Божьих - это великомученики, которые пострадали за веру Христову, скончавшись в тяжких и долгих муках. Среди русских святых первыми причислены к данном лику были братья Борис и Глеб. Именно поэтому они называются первомучениками - страстотерпцами. Кроме того, русские святые Борис и Глеб были первыми канонизированы в истории Руси. Братья погибли в за престол, начавшейся после смерти князя Владимира. Ярополк, прозванный Окаянным, сначала убил Бориса, когда тот спал в шатре, находясь в одном из походов, а затем и Глеба.
Лик подобных Господу
Преподобные - это те святые, которые вели находясь в молитве, трудах и посте. Среди русских угодников Божьих можно выделить преподобного Серафима Саровского и Сергия Радонежского, Савву Сторожевского и Мефодия Пешношкого. Первым святым на Руси, канонизированным в этом лике, считается инок Николай Святоша. До принятия чина монашества он был князем, правнуком Ярослава Мудрого. Отказавшись от мирских благ, преподобный подвизался в иноки в Киево-Печерской лавре. Николай Святоша почитается как чудотворец. Считается, что его власяница (грубая шерстяная рубашка), оставленная после кончины, излечила одного болящего князя.
Сергий Радонежский - избранный сосуд Духа Святого
Особого внимания заслуживает русский святой 14 века Сергий Радонежский, в миру Варфоломей. Он родился в благочестивой семье Марии и Кирилла. Считается, что находясь еще в утробе матери, Сергий проявил свою богоизбранность. Во время одной из воскресных литургий еще не родившийся Варфоломей вскрикнул три раза. В то время его мать, как и остальные прихожане, была объята ужасом и смущением. После своего рождения преподобный не пил грудное молоко, если Мария вкушала в этот день мясо. По средам и пятницам маленький Варфоломей голодал и не брал материнскую грудь. Кроме Сергия, в семье было еще два брата - Петр и Стефан. Родители растили детей в православии и строгости. Все братья, кроме Варфоломея, хорошо учились и умели читать. И лишь младшему в их семье тяжело давалась грамота - буквы расплывались перед глазами, мальчик терялся, не смея вымолвить и слова. Сергий очень страдал от этого и усердно молился Богу в надежде получить способность читать. Однажды, вновь осмеянный своими братьями за неграмотность, он убежал в поле и встретил там старца. Варфоломей рассказал о своей печали и просил инока помолиться за него Богу. Старец дал мальчику кусочек просфоры, пообещав, что Господь обязательно дарует ему грамоту. В благодарность за этого Сергий пригласил инока в дом. Перед принятием трапезы старец попросил мальчика прочитать псалмы. Робея, Варфоломей взял книгу, боясь даже взглянуть на буквы, которые всегда расплывались у него перед глазами… Но чудо! - мальчик начал читать так, будто уже давно знал грамоту. Старец предсказал родителям, что велик будет их младший сын, так как он есть избранный сосуд Духа Святого. После такой судьбоносной встречи Варфоломей стал строго поститься и постоянно молиться.
Начало монашеского пути
В 20 лет русский святой Сергий Радонежский просил своих родителей дать ему благословение на принятие пострига. Кирилл и Мария упросили сына остаться с ними до самой их кончины. Не смея ослушаться, Варфоломей до тех пор, пока Господь не забрал их души. Похоронив отца и мать, юноша вместе со старшим братом Стефаном отправляются принимать постриг. В пустыне, называемой Маковец, братья возводят Троицкий храм. Стефан не выдерживает сурового аскетического образа жизни, которого придерживался его брат, и отправляется в другой монастырь. В это же время Варфоломей принимает постриг и становится иноком Сергием.
Троице-Сергиева Лавра
Известная на весь мир обитель Радонежскогокогда-то зародиласьвглухом лесу, в котором некогда уединился преподобный. Сергий ежедневно находился в Питался он растительной пищей, а гостями ему были дикие звери. Но однажды несколько монахов прознали о великом подвиге подвижничества, совершаемом Сергием, и решили прийти в обитель. Там эти 12 иноков и остались. Именно они стали основателями Лавры, которую вскоре возглавил сам преподобный. К Сергию за советом приезжал князь Дмитрий Донской, готовящийся к битве с татарами. После кончины преподобного спустя 30 лет были обретены его мощи, совершающие и по сей день чудо исцеления. Этот русский святой до сих пор невидимо принимает в свою обитель паломников.
Праведники и блаженные
Праведные святые заслужили Божью милость благодаря благочестивому образу жизни. К ним относятся как мирские люди, так и священнослужители. Праведными считаются родители Сергия Радонежского - Кирилл и Мария, которые были истинными христианами и научали православию своих детей.
Блаженные - это те святые, которые намеренно приняли образ людей не от мира сего, став подвижниками. Среди русских Угодников Божьих особо почитаются живший во времена Иоанна Грозного, Ксения Петербуржская, отказавшаяся от всех благ и отправившаяся на далекие скитания после смерти любимого мужа, Матрона Московская, прославившаяся даром ясновидения и исцеления при жизни. Считается, что сам И. Сталин, не отличавшийся религиозностью, прислушивался к блаженной Матронушке и ее пророческим словам.
Ксения - юродивая Христа ради
Блаженная родилась в первой половине 18 века в семье благочестивых родителей. Став совершеннолетней, она вышла замуж за певчего Александра Федоровича и жила с ним в радости и счастье. Когда Ксении исполнилось 26 лет, ее муж скончался. Не в силах перенести такое горе, она раздала свое имущество, облачилась в одежды мужа и ушла в долгие скитания. После этого блаженная не откликалась на свое имя, прося называть себя Андреем Федоровичем. «Умерла Ксения», - заверяла она. Святая стала скитаться по улицам Петербурга, изредка заходя пообедать к своим знакомым. Некоторые люди издевались над убитой горем женщиной и подтрунивали над ней, но Ксения все унижения переносила безропотно. Лишь однажды она проявила свой гнев, когда местные мальчишки закидали ее камнями. После увиденного местные жители прекратили издеваться над блаженной. Ксения Петербуржская, не имея крова, молилась по ночам в поле, а затем снова приходила в город. Блаженная незаметно помогала рабочим строить каменный храм на Смоленском кладбище. Ночью она неустанно укладывала в ряд кирпичи, способствуя скорейшему возведению церкви. За все благие дела, терпение и веру Господь одарил Ксению Блаженную даром прозорливости. Она предсказывала будущее, а также спасала многих девиц от неудачных браков. Те люди, к которым приходила Ксения, становились счастливее и удачливее. Поэтому каждый старался услужить святой и привести ее в дом. Ксения Петербуржская скончалась в 71 год. Похоронили ее на Смоленском кладбище, где недалеко находилась выстроенная ее же руками Церковь. Но и после физической смерти Ксения продолжает помогать людям. У ее гроба совершались великие чудеса: больные исцелялись, ищущие семейного счастья удачно женились и выходили замуж. Считается, что Ксения особо покровительствует незамужним женщинам и уже состоявшимся женам и матерям. Над гробом блаженной построили часовню, к которой до сих пор приходят толпы людей, просящие у святой заступничества перед Богом и жаждущие исцеления.
Святые государи
К лику благоверных причисляют монархов, князей и царей, которые отличились
благочестивым образом жизни, способствующим укреплению веры и позиции церкви. Первая русская святая Ольга как раз канонизирована в данной категории. Среди благоверных особо выделяются князь Дмитрий Донской, одержавший победу на Куликовом поле после явления ему святого образа Николая; Александр Невский, который не пошел на компромисс с католической церковью, чтобы сохранить свою власть. Он был признан единственным светским православным государем. Среди благоверных есть и другие известные русские святые. Князь Владимир - один из них. Его канонизировали в связи с его великой деятельностью - крещением всей Руси в 988 году.
Государыни - Божьи Угодницы
К благоверным святым также была причислена княгиня Анна, жена благодаря которой между Скандинавскими странами и Россией наблюдался относительный мир. При жизни она построила в честь так как при крещении получила именно это имя. Благоверная Анна чтила Господа и свято верила в него. Незадолго до своей кончины она приняла постриг и скончалась. День памяти - 4 октября по Юлианскому стилю, но в современном православном календаре эта дата, к сожалению, не упоминается.
Первая русская святая княгиня Ольга, в крещении Елена, приняла христианство, оказав влияние на его дальнейшее распространение по Руси. Благодаря своей деятельности, способствующей укреплению веры в государстве, ее причислили к лику святых.
Служители Господа на земле и на небе
Святители - это такие угодники Божии, которые были священнослужителями и за свой образ жизни получили особое расположение Господа. Одним из первых святых, причисленных к данному лику, стал Дионисий, архиепископ Ростовский. Прибыв с Афона, он возглавил Спасо-Каменный монастырь. Люди тянулись к его обители, так как он знал человеческую душу и всегда мог наставить нуждающихся на путь истинный.
Среди всех святителей, канонизированных особо выделяется архиепископ Мирликийский Николай Чудотворец. И хоть святой не имеет русского происхождения, он стал поистине заступником нашей страны, всегда находясь по правую руку от Господа нашего Иисуса Христа.
Великие русские святые, список которых продолжает пополняться и по сей день, могут покровительствовать человеку, если тот будет усердно и искренне им молиться. Обращаться к Угодникам Божьим можно в разных ситуациях - житейских нуждах и болезнях, или просто желая отблагодарить Высшие Силы за спокойную и безмятежную жизнь. Обязательно приобретите иконы русских святых - считается, что молитва перед образом является наиболее действенной. Также желательно, чтобы у вас была именная икона - образ того святого, в честь которого вы крещены.
Откуда берутся святые? Как они помогают людям? Действительно ли это возможно, и зачем нам нужны такие Божьи «проводники», - обо всем этом журнал «Фома» расспросил священника Константина ПАРХОМЕНКО, клирика Санкт-Петербургской епархии, автора нескольких книг, вышедших в издательстве «Олма-пресс» и «Издательский дом «Нева».
- Отец Константин, давайте поговорим о том, кого вообще Православная Церковь именует святыми. Например, протестанты считают святыми всех, кто стал учеником Христа. В подтверждение этому приводят слова из Евангелия, например: «… а теперь вы святы», и т.д.
- В русском языке слово» святой» (по-славянски «святый») можно расшифровать как свыше ятый, то есть взятый свыше, с неба. Греческое «агиос» переводится как неземной, древнееврейское «кодеш» можно перевести как отделенный, отрезанный, иной.
Собственно, Святым всегда называли лишь Бога. Древний пророк, восхищенный на небо, видит на небесах Престол Божий, вокруг летают Ангелы и взывают: «Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф…» Человек или какой-то религиозный предмет могут быть святыми, лишь если святость им сообщит Бог, если Бог приобщит к Своей Святости.
Итак, святой - значит Божий. Это тот, в ком действует, производит Свою работу Бог. В высшем смысле это тот, в ком, как говорят Священное Писание и Предание, «изобразился» Бог.
В последнем смысле и понимают сегодня это слово православные. Едва ли вы найдете православного человека, который скажет, что он - святой. Это, по крайней мере, нескромно. Напротив, чем праведнее человек, тем очевидней для него, что его от Бога, от Божьей чистоты, праведности, святости отделяет огромная дистанция.
Но в древности, например в Ветхом Завете, святым назывался израильский народ. Не потому, что иудеи были праведными и чистыми, а потому, что это был народ Божий. Как сказал народу Бог, когда евреи вышли из египетского плена и подошли к горе Синай: «Итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов, ибо Моя вся земля, а вы будете у Меня царством священников и народом святым». И чуть позже повеление: «…освящайтесь и будьте святы, ибо Я (Господь Бог ваш) свят».
Вот то, что Израиль был народом Божиим, как бы отделенным, отрезанным от числа иных народов, позволяло ему называться Святым народом.
Позже такое именование усвоили себе и христиане. Они, как преемники Ветхого Израиля, более того, как истинные почитатели Бога, узнавшие Его Сына, называли себя народом святым, святыми. Святыми называет своих учеников и ап. Павел в своих посланиях.
И когда в Символе Веры мы называем Церковь Святой, это означает не то, что Церковь состоит из святых людей, но что это Церковь Божия. Святость Церкви и ее членам дает Бог.
- Отец Константин, а какое значение на небе может иметь причисление к лику святых на земле? Неужели тут, на земле, можно решить что-то наверняка и не ошибиться?
- Конечно, нет. Именно для того чтобы «не ошибиться», Церковь и не спешит канонизировать, то есть официально прославлять в лике святых каких-то подвижников.
Церковная канонизация есть лишь подтверждение того, что давно свершилось на небесах.
Для канонизации человека необходимо, чтобы он… уже умер. Только проследив за его жизнью, за его подвигом до самой смерти и увидев, как он умирал, можно понять - действительно ли этот человек был праведником.
А после смерти необходимо, чтобы святость этого подвижника была подтверждена… Богом. Как это возможно? Это чудеса, исходящие от могилы или останков святого, или происходящие в ответ на молитву к нему.
Мало народного почитания. Нужно, чтобы целым рядом чудес был подтвержден факт, что святой рядом с Господом, он молится о нас!
После смерти преподобного Серафима таких сообщений было очень много. То же самое можно сказать о жизни святого праведного Иоанна Кронштадского, блаженной Ксении Петербургской и других святых.
Я знаю множество людей, которые рассказывали об удивительных чудесах в их жизни, совершившихся по молитвам к святому Иоанну Кронштадскому, блаженной Ксении, преподобному Серафиму Вырицкому, блаженной старице Матроне и другим святым задолго до официальной их канонизации.
В Семинарии наша преподавательница Татьяна Марковна Ковалева рассказывала такой случай из своего детства. Ее мама во время блокады очень почитала блаженную Ксению. Был страшный голод, маме поручили забирать карточки за весь дом, и как-то раз она потеряла все эти карточки.
Представляете! Потерять карточки всего дома - да это саботаж по тем временам, расстрел! Что делать? Она оставила дочку и побежала на Смоленское кладбище помолиться блаженной Ксении. Татьяне Марковне было тогда 10 лет. Сидит она дома - и вдруг стучат. Кто там? - Открой, деточка. На пороге женщина в вязаной кофте и зеленой юбке, без верхней одежды, хоть и мороз на улице. «Это не вы потеряли?», - и отдает Тане карточки… Да и сколько еще таких случаев было в годы войны! А к лику святых блаженная Ксения причислена лишь в 1988 году.
Возникает вопрос: зачем, в таком случае, нужна церковная канонизация? Она нужна не святому, но нам! Это как подтверждение, что путь жизни святого есть путь настоящего сына православной Церкви, это верный путь!
Святых канонизируют не для того, чтобы что-то прибавить в их небесном статусе, это не некая церковная награда, от Бога они получили уже все. Святых канонизируют как пример для других христиан.
- Читатели из числа не пришедших в церковь иногда спрашивают: зачем молиться Богу через посредников, через святых? Неужели милосердный Господь и так меня не услышит? И действительно, с трудом можно представить, как «строгого» Бога уговаривает, умоляет какой-то особо приближенный к Нему святой, и Господь меняет Свое решение по этим молитвам.
- Лучшим ответом на этот вопрос будет мнение Самого Господа, которое мы находим в Священном Писании.
Вот Ветхий Завет. История про страдальца Иова. Все, что с ним приключилось, было проверкой его душевной крепости и доверия Богу. Но к Иову приходят друзья и обвиняют его в безнравственности, навлекшей на него скорби. И тогда Господь гневается на друзей. Их слова лживы и притворны. Эти люди своим умом пытаются измерить замысел Божий, пытаются просчитать действия Божии. Господь, прекрасно знающий чистоту жизни Иова, гневно говорит одному из товарищей, Елифазу: «Горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов». И далее Господь повелевает друзьям покаяться, принести жертву и… просить молитв Иова: «И раб мой Иов помолится за вас, ибо только лицо его Я приму, дабы не отторгнуть вас» (Иов 42, 8).
Здесь Сам Господь повелевает просить молитв праведника.
В 20-й главе книги Бытия Господь увещевает Авимелеха, царя Герарского, просить молитв Авраама: «…ибо он пророк и помолится о тебе и ты будешь жив…» (Быт. 20, 7).
О молитве праведников недвусмысленно говорит и псалмопевец Давид: «Очи Господни обращены на праведников, и уши Его - к воплю их» (Пс. 33, 16). А в книге пророка Иеремии мы читаем такое горькое свидетельство: «И сказал мне Господь: хотя бы предстали пред лице Мое Моисей и Самуил, душа Моя не приклонится к народу сему; отгони их (нечестивых иудеев) от лица Моего» (Иер. 15, 1).
Да и разве есть какое сомнение, что Бог слушает Своих праведников, если Он Сам утверждает: «Я прославлю прославляющих Меня» (1 Цар. 2, 30)?..
В Новом Завете тоже есть немало указаний на силу молитвы праведников. Апостол Петр: «Очи Господни обращены к праведным и уши Его к молитве их» (1 Петр. 3, 12). Апостол Иаков: «Много может усиленная молитва праведного» (5, 16). И далее - примеры: «Илия был человек, подобный нам (т.е. такой же обычный человек, как и мы), и молитвою помолился, чтобы не было дождя: и не было дождя на землю три года и шесть месяцев. И опять помолился: и небо дало дождь, и земля произрастила плод свой» (Иак. 5, 17-18). Для ап. Иакова совершенно очевидно, несомненно, что праведность жизни, скажем - святость жизни, позволяет человеку совершать чудеса.
Может ли Бог отменить приговор над людьми, народом по молитвам святых? Многие факты священного Писания и Предания свидетельствуют об этом. Помните, Авраам умолял Господа, явившегося в виде трех странников, пощадить Содом и Гоморру.
Почему так? У святых отцов находим такую мысль: Христос обещает, что Его последователям будет сообщена божественная благодать: «Отче, славу, которую Ты дал Мне, Я дам им» (Ин. 17, 22). Если человек трудится вместе с Богом, чтобы преобразить мир, очистить от греха, привести к Богу, можно сказать, что человек становится другом Божиим, сотрудником. Разве можно предположить, что Господь глух к человеку, который всю жизнь отдал Ему, посвятил себя Господу?.. Такой человек имеет право просить за других, причем просить настойчиво, не как раб или неверный, постоянно предающий хозяина слуга, но как сын.
Мы верим, что смерти как исчезновения души нет; что после физической смерти душа человека продолжает жить еще более активной в духовном отношении жизнью. А значит, что мешает и после отшествия из сего мира, по переселении на небеса, помогать почившему праведнику людям?
В книге Откровение Иоанна Богослова мы читаем о замечательном видении тайнозрителя: «Двадцать четыре старца пали пред Агнцем [то есть Христом], имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых» (Апок. 5, 8), и, чуть позже: «И вознесся дым кадильный с молитвами святых от руки Ангела пред Богом» (Апок. 8, 3-4).
- Странным и несколько языческим кажется, на первый взгляд, обычай Православной Церкви молиться в каких-то особых случаях особым святым. Понятно, например, почему в семейных неурядицах прибегаешь к помощи св. Ксении Блаженной. Но почему, например, при болящей голове - к Иоанну Предтече?
- В этом, несомненно, бывают перегибы. Мы можем сказать, что некоторые святые еще при земной своей жизни помогали людям в определенных ситуациях. Это святые целители, например, великомученик Пантелеймон, бессребреники Косьма и Дамиан, мученицы Зинаида и Филонилла и др. По преставлении от земной жизни к небесной эти подвижники будут помогать больным людям. Им от Бога был дан дар, он не отнимается и по смерти. Так считает Церковь, и в древнем чинопоследовании Таинства Соборования (иначе Елеосвящения, Таинства церковного исцеления) стоят имена этих святых врачей.
Есть и иные святые, которые помогают в определенных нуждах. Воин - воину, миссионер-мореплаватель - моряку, путешественнику и др.
Но есть примеры надуманные, которые никакой здравой логике не отвечают. Считается, что Иоанн Креститель, которому отрубили голову, помогает от головной боли. Другой святой помогает от гусениц, мышей, колорадских жуков и иных гадов полей и огородов… В некоторых благочестивых брошюрах приводятся длинные списки таких узкоспециальных небесных помощников. Но ни православной вере, ни опыту Церкви это не отвечает, это благочестивая самодеятельность.
Хотя, знаете, лет десять назад со мной произошел такой интересный случай. Тогда я был начинающим семинаристом, где-то усердным, в чем-то наивным. Я ехал в поезде вместе с человеком, у которого страшно болели зубы. У него было какое-то нагноение в десне, все опухло, он не спал несколько ночей. А ехал он на операцию. Вот он сидит с перевязанной щекой, раскачиваясь, и что-то мычит. Мне его так жалко стало! Я говорю: «Может, вам водички принести?» Он кивает. Пошел я к титану воды набрать, а потом вспомнил, что при зубной боли молятся святой Антипе. И помолился ему. К стыду своему скажу, что даже не особо верил в эту затею, просто очень жалко было человека, и я помолился со всей силой этой жалости. Перекрестил воду, дал ему попить… А потом - ну просто чудо произошло. Минут через пять он говорит: «Странно. Я совсем не чувствую боли». А потом лег и спокойно уснул. На следующий день опухоль спала. Не знаю, что с ним было дальше, он утром сошел… Вот так.
- У каждого человека есть несколько любимых святых. К ним чаще обращаешься в молитве, им ставишь свечи. Но в храме много других икон, разных святых - еще больше. Не «обижаем» ли мы своим невниманием других? Существует мнение, что все святые вместе с Богородицей составляют на небе как бы единое тело, которое воспевает Бога и молится Ему. Какой смысл подходить именно к «своим» иконкам? Какой смысл, вообще, кроме собственной привычки, несет обычай прикладываться к иконам и зажигать перед ними свечу? Часто можно услышать: «Вот, сходила в церковь перед экзаменом, поставила свечку, и хорошо сдала».
- Начну с последнего. В отношении к Богу не должно быть никакого магизма. Не поставила этому святому свечу, не сделала поклона, не поцеловала икону - накажет, перестанет помогать. Подобное отношение недостойно христианина.
Мы должны понимать, что прежде всего Богу нужно наше горячее желание быть подлинными христианами. Господь знает наши жизненные обстоятельства, кто какую имеет нагрузку, кто какую имеет возможность молиться и прочее. Поэтому мы должны искренне не лениться посещать богослужения, стараться молиться, учиться этому… Но если не смогли, опоздали по не зависящей от нас причины, Господь никогда не прогневается.
Однако в нас все-таки очень живуче магическое отношение к Церкви. Если студенту раз помогла свечка, он будет думать, что стоит не поставить свечку, сразу завалит экзамен.
Расскажу один случай. У нас в храме Духовной Семинарии накануне каждого экзамена, для желающих служится молебен перед чудотворной иконой Божией Матери. Так мы просим Богородицу помочь нам успешно экзаменоваться. Один мой знакомый семинарист, мой однокурсник, как-то понял, что он стал внутренне зависеть от этих молебнов. Он боялся, что если пропустит такой молебен - сдаст плохо. И тогда он на какое-то время перестал ходить на молебен. Молился в своей комнате, просил о помощи, но на молебен не ходил. Через какое-то время, когда он понял, что внутренне освободился от страхов, опять стал ходить на молебен.
Но мы отвлеклись. Вопрос в том, почему мы выделяем каких-то святых?.. В этом нет ничего плохого или странного. Многие святые близки нам своим душевным складом, характером, темпераментом, церковным служением, аскетическими подвигами. Конечно, к таким святым мы испытываем особенное влечение. Нам хочется знать о них, прочитать житие, молитвенно общаться с ними.
В моей жизни было много таких драгоценных для меня открытий. Это, конечно, святой праведный отец Иоанн Кронштадский, блаженная Ксения, преподобный Серафим Саровский, преподобный Сергий Радонежский. Когда я поступил в Семинарию, я испытал большую помощь духовного покровителя нашей Семинарии и Академии апостола Иоанна Богослова. На втором курсе Духовной Семинарии я взял в руки книгу о преподобном Симеоне Новом Богослове и просто «влюбился» в этого человека. То же самое могу сказать о царе и псалмопевце Давиде, мученике Иустине Философе, святых Иоанне Златоусте, Григории Богослове, Максиме Исповеднике, Григории Паламе, блаженной Матроне, многих других.
Своим «вниманием» к одним святым, мы, конечно, не обижаем других святых. Там, где пребывают святые, не бывает мелочных обид, уязвленной гордости и прочего. Но, конечно, если мы как-то особенно выделяем одних святых, не следует забывать, что каждый святой Церкви - уникальная и прекрасная, созревшая для Бога личность. Следует стремиться узнать и о других святых, изучить их жизнь, вглядеться в черты их подвига.
- Что значит «сильный» святой? То есть предполагается, что есть «не очень сильные»? У меня дома есть маслице от мощей преподобного Александра Свирского. Это маслице действительно обладает сильным, явно выраженным лечебным свойством. Но не с любым маслицем замечаешь такое действие. Почему так происходит?
- Такого понятия, как «сильный» святой, в Православной Церкви нет. Всякий святой, если мы искренне обращаемся к нему за помощью - помогает. То же самое можно сказать и о святом елее (масле) от мощей или лампады святого, о каких-то святых предметах.
Тут тоже могу пример привести из своей семинаристской юности. Вдруг у меня началась экзема. Я не знал, что делать. Она распространялась все дальше и дальше, уже целые участки кожи забирала. А у моего друга было масло с Афона, от какой-то чудотворной иконы Богородицы. Он его просто в банке стеклянной хранил. Я ему говорю: «Слушай, дай масло». Я сходил на акафист Богородице, помолился, потом дома так особенно, «духовно» поужинал, помазал этим маслом пораженные места и лег спать. А со следующего дня у меня началось явное улучшение. Тогда это меня очень потрясло…
Но, конечно, сейчас я стараюсь редко использовать святые предметы, только в крайних случаях.
Великую благодать может принести любая крошка, капля святыни. И напротив, можно иметь дома десятки частиц мощей, елей, святую воду, а никакой духовной пользы это не принесет, если мы не будем стремиться всем сердцем, всей душою, всей крепостью своей к Богу.
После революции в ГПУ был создан специальный отдел по борьбе с религией. Возглавлял его Е. Тучков. Этот человек причинил Церкви громадное зло, он осудил на смерть сотни ныне прославленных в лике святых новомучеников. Заметьте, встречи с людьми, хоть одна из которых была бы для нас великой честью, духовным откровением, на Тучкова не оказали никакого влияния. Его сердце пылало ненавистью к Богу и Церкви и было закрытым для благодати.
В общем, любая святыня может принести нам духовную пользу, если мы принимаем ее с благоговением. И никакая святыня, даже самая величайшая, не сможет растопить лед, если человек этого не хочет, ведь Бог уважает нашу свободу…