Артикли - хоть и базовая тема в английском, но вызывает трудности для изучающих язык. Сложности возникают из-за того, что в русском языке не существует артиклей, и нам не понятно, зачем вообще они нужны, и когда их ставить в предложении.

Именно из-за этого очень часто люди забывают об этом маленьком помощнике или путают, когда нужно ставить артикль, а когда нет. Сейчас мы поможем вам до конца разобраться с ними!

В этой статье вы узнаете:

• Зачем нужен артикль в английском языке
• 2 вида артиклей
• В каких случаях нужно использовать каждый из этих видов

Зачем нужен артикль в английском языке?

Артикль - это маленький ярлычок, который ставится перед некоторыми словам, чтобы нам было легче разобраться с ними. Мы не переводим артикли на русский язык. Однако именно артикль является указателем и помогает нам уловить информацию о слове. Каким образом? Чтобы ответить на это, давайте рассмотрим функции, которые он выполняет.

Артикль выполняет следующие функции:

• Показывает, о каком предмете или существе идет речь. Например: стол, стул, шкаф, кошка, собака, ученик, учитель и т. д.
• Показывает, что речь идет о чем-то конкретном или об общем понятии . Сравните два следующих предложения.

Общее: Я хочу машину.
Конкретное: Я хочу эту красную машину.

В английском языке есть два вида артиклей: определенный - the (когда мы говорим о чем-то конкретном) и неопределенный - a/an (когда речь идет об общем понятии). Давайте подробно рассмотрим каждый из них.

Использование неопределенного артикля a/an в английском языке

Произошел артикль a/an от слова one и означает «одна штука» , «некий, какой-то» .

Неопределенный артикль указывает на то, что речь не идет о каком-то конкретном предмете, а имеется ввиду общее понятие.

Например, если человек говорит:
Give me a book / Дай мне книгу.

По артиклю a мы можем понять, что человек имеет в виду не какую-то конкретную книгу. Ему подойдет любая книга.

Употребляем мы артикль a/an, когда говорим об одном предмете , причем речь идет только о тех предметах, которые мы можем посчитать . Например: ручка, чашка, хомяк, студент и т.д.

В чем разница между артиклями a и an?

Употребление артикля a или an зависит от того, с какого звука начинается слово, обозначающее предмет.

Артикль a в английском языке

Артикль a согласных звуков.

Согласный звук - звук, который состоит из голоса и шума. Когда мы произносим такой звук, то воздух встречает преграды во рту: язык, губы, зубы. Попробуйте сами произнести эти согласные звуки: [в], [м], [й].

Примеры: a c ar (машина), a p ear (груша), a t able (стол), a d og (собака).

Артикль an в английском языке

Артикль an мы ставим перед словами, которые начинаются с гласных звуков.

Гласный звук - звук, который можно тянуть; воздух при произношении не встречает преград; состоит из голоса. Убедитесь в этом сами, произнесите следующие гласные звуки: [а], [о], [у].

Примеры : an a pple (яблоко), an a rtist (артист), an e lephant (слон), an u mbrella (зонтик)

Обратите внимание речь идет о звуке, а не букве.

Буква - это то, что мы пишем.
Звук - это то, что мы произносим либо слышим.

Например: буква С (Си) дает 2 звука - [k] или [c]

Давайте рассмотрим следующие примеры:

A h ome /[х оум] — слово начинается с согласного звука.
An h our [?a??]/[а уэ] — слово начинается с гласного звука.

Почему перед словом hour стоит артикль an? Посмотрите на транскрипцию слова hour: она начинается с [a]. А это гласный звук!

К тому же, если мы будем произносить a hour - это будет просто неудобно. Попробуйте сами сказать неправильно - «э ауэ» . Поэтому, чтобы речь была гладкой, англичане придумали добавить n между ними. Произнесите теперь правильный вариант - «эн ауэ» . Чувствуете разницу?

Случаи использования неопределенного артикля a/an в английском языке

А теперь давайте рассмотрим, в каких ситуациях мы ставим перед словом артикль a/an. Как вы помните, неопределенный он потому, что мы говорим не о конкретной вещи, а о каком-то общем понятии.

Этот артикль используется, когда:

1. Вы говорите о ком-то или о чем-то, что не было упомянуто раньше, то есть ваш слушатель не знает об этом.

I have read an interesting book.
Я прочитала интересную книгу.
Объяснение: Собеседник не знает, о какой книге идет речь, он слышит о ней впервые

We have a problem.
У нас есть проблема.
Объяснение: Собеседник пока не знает, о какой проблеме идет речь, он слышит о ней первый раз

2. Вы имеете в виду общие вещи, а не конкретного человека или вещь
Например, когда вы говорите: «Мне нужна ручка», вы не имеете в виду определенную ручку, вам подойдет любая.

He has to buy a cake.
Ему надо купить торт.
Объяснение: Человеку не сказали купить какой-то конкретный торт, он может купить любой

She wanted to eat a sandwich.
Она хотела съесть сэндвич.
Объяснение: Она хотела съесть любой сэндвич, речь не шла о каком-то конкретном сэндвиче

3. Мы говорим о напитках в значении "порция".

May you bring me a tea?
Ты можешь принести мне чай?
Объяснение: Имеется ввиду порция - чашка чая

She ordered a wine.
Она заказала вино.
Объяснение: Человек говорит о порции - бокале вина

Использование определенного артикля the в английском языке

Артикль the произошел от слов this/that и означает "это", "этот", "эта" и т. д. В отличие от неопределенного, определенный артикль the может ставиться перед любыми предметами/людьми в любом количестве.

Определенный - значит, что мы говорим о чем-то конкретном, и наш собеседник понимает, о каком предмете идет речь.

Случаи использование определенного артикля the в английском языке

Мы ставим артикль the перед словами, когда:

1. Вы уже упоминали этот предмет или человека, и ваш собеседник знает, о чем идет речь.

I have read an interesting book. My friend gave me the book.
Я прочитала интересную книгу. Мой друг дал мне (эту) книгу.
Объяснение: Когда мы упоминаем книгу во втором предложении, собеседник уже знает, что речь идет о той самой книге, о которой говорилось в первом предложении

We have a problem. We must solve the problem.
У нас есть проблема. Мы должны решить (эту) проблему.
Объяснение: После первого предложения, собеседник понимает, что решать придется именно ту проблему, о которой шла речь в первом предложении

2. Вы говорите о конкретной вещи/человеке, когда вы показываете или указываете на предмет/человека.
Например, девушка в магазине держит в руках платье и говорит продавцу: «I want to buy the dress/Я хочу купить платье», то есть имеется в виду конкретное платье, а не любое другое.

The girl working here is my friend.
Девушка работающая здесь моя подруга.
Объяснение: Речь идет о конкретной девушке, а не о любой

I liked the salat that you cooked.
Мне понравился салат, который ты приготовила.
Объяснение: Человек говорит о конкретном салате. Оба собеседника понимают, о чем идет речь

3. Вы говорите о чем-то уникальном или о том, что знают все, потому что это часть нашей жизни.

The weather is hot.
Погода жаркая.
Объяснение: Всем понятно что такое погода, человек не может подумать о чем-то другом

The Moon moves around the Earth.
Луна вращается вокруг Земли.
Объяснение: Что такое Луна и Земля, знают все, это является частью нашей жизни

Итак, артикль дает нам представление о предмете, перед которым он стоит. Благодаря ему мы понимаем, о чем идет речь: о каком-то конкретном предмете или об общем понятии. А теперь давайте закрепим теоретические знания на практике.

Задание на закрепление

Переведите следующие предложения на английский язык:

1. Я посмотрела новый фильм. Фильм был очень страшным.
2. Я хочу купить платье.
3. Девушка в красном платье - моя подруга.
4. Я выпила кофе.
5. Яблоко лежит на столе. Принеси мне яблоко.

Свои ответы оставляйте в комментариях под статьей.

Министерство образования и науки

Российской Федерации

МОУ «Давыдовская СОШ с углубленным изучением отдельных предметов»

ВНИМАНИЕ К СЛОВУ

(реферат)

Выполнила:

ученица IX класса «А»

МОУ « Давыдовской СОШ с УИОП»

Шаталова Юлия

Научный руководитель:

ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………………2

ПРОИСХОЖДЕНИЕ И УПОТРЕБЛЕНИЕ СЛОВ СОВРЕМЕННОГО

РУССКОГО ЯЗЫКА………………………………………………………………..3

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О СЛОВЕ…………………………………………...3-4

НАУКА О ПРОИСХОЖДЕНИИ СЛОВ…………………………………4-6

ИСКОННО РУССКИЕ СЛОВА…………………………………………..7-8

ИНОЯЗЫЧНЫЕ СЛОВА В РУССКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ЯЗЫКЕ….8-10

ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНАЯ ЛЕКСИКА В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ

ЛИТЕРАТУРНОМ ЯЗЫКЕ……………………………………………….10-11

ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………………………….12

ЛИТЕРАТУРА………………………………………………………………………...13

ВВЕДЕНИЕ.

С самого раннего детства и до глубокой старости вся жизнь чело­века неразрывно связана с языком.

Ребенок еще не научился как следует говорить, а его чистый слух уже ловит журчание бабушкиных сказок, материнской колыбельной песенки. Но ведь сказки и прибаутки - это язык.

Подросток идет в школу. Юноша шагает в институт или в универ­ситет. Целое море слов, шумный океан речи подхватывает его там, за широкими дверями. Сквозь живые беседы учителей, сквозь страницы сотен книг впервые видится ему отраженная в слове необъятно-слож­ная Вселенная. Через слово он впервые узнает о том, чего еще не видели его глаза. В звучном слове развертываются перед ним льяносы Ориноко, сверкают айсберги Арк­тики, шумят водопады Африки и Америки. Раскрывается огромный мир звездных пространств; зримыми становятся микроскопические космосы молекул и атомов.

Новый человек роднится с древними мыслями, с теми, что сложи­лись в головах людей за тысячелетия до его рождения. Сам он обре­тает возможность обращаться к правнукам, которые будут жить спустя века после его кончины. И все это только благодаря языку.

Все, что люди совершают в мире действительно человеческого, со­вершается при помощи языка. Нельзя без него работать согласованно, совместно с другими. Без его посредства немыслимо ни на шаг двинуть вперед науку, технику, ремёсла, искусство - жизнь.

«Если бы каждый член человеческого рода не мог изъяснить своих понятий другому, - говорил когда-то великий помор Ломоносов, - то бы не токмо лишены мы были согласного общих дел течения, которое соединением разных мыслей управляется, но и едва бы не хуже ли были мы диких зверей, рассыпанных по лесам и по пу­стыням!»

Когда мы говорим «язык», мы думаем: «слова». Это естественно: язык состоит из слов, тут спорить не о чем.

Но мало кто представляет себе по-настоящему, каково оно, самое простое и обычное человеческое слово, каким неописуемо тонким и сложным творением человека оно является, какой своеобразной (и во многом еще загадочной) жизнью живет, какую неизмеримо огромную роль играет в судьбах своего творца - человека.

Если в мире есть вещи, достойные названия «чуда», то слово, бесспорно, первая и самая чудесная из них.

Услышав, что оно устроено сложнее и хитроумнее, чем наиболее усовершенствованный механизм, что оно «ведет себя» иной раз причуд­ливее и непонятнее любого живого существа, вы, пожалуй, сочтете это поэтическим преувеличением. А на деле все сказанное во много раз бледнее действительности. Чтобы убедиться в этом, начнем с самого простого и вместе с тем, может быть, самого сложного - с «многознач­ности» слова.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ И УПОТРЕБЛЕНИЕ СЛОВ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА.

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О СЛОВЕ.

Наука о языке привыкла оперировать по­нятием «слово». Однако швейцарский языко­вед первой половины XX в. Шарль Балли (1865-1947) справедливо писал: «Понятие сло­ва обычно считается ясным; на деле же это одно из наиболее двусмысленных понятий, ко­торые встречаются в языкознании ». Попытки дать строгое определение слова в науке послед­него столетия наталкивались на очень большие препятствия. Любое более или менее чёткое определение слова в чём-то расходилось с тра­дицией или языковой интуицией носителей языка. Некоторые лингвисты, особенно в США, пытались обойтись вообще без понятия «слово», но этот подход ещё больше противоре­чит нашей интуиции. Любой носитель языка, даже неграмотный, имеет некоторое осознан­ное или неосознанное представление о слове. Такие представления отразились и в лингвис­тических традициях.

При этом в разных традициях представление о слове не вполне одинаково. В европейской тра­диции отражено представление о слове как о достаточно сложной структуре. Наука послед­них трёх-четырёх исков выработала представ­ление о том, что слово членится на значимые части: корни, приставки, суффиксы, окончания. Однако античная традиция эти части не выде­ляла, слово (кроме составного вроде благогове­нии) считалось нечленимой единицей (за ис­ключением членения на звуки, моры и слоги).

У арабов и индийцев слово также выступа­ло как сложная единица. Однако жёсткая струк­тура арабского корня требовала выделить ко­рень как особую единицу, отличную от слова: слово состоит из корня, его огласовки (подоб­ной словоизменению у греков) и «добавок» - прежде всего суффиксов. Поэтому в арабской традиции выделялись две главные единицы: сло­во и корень. Особо выделялся корень и у ин­дийцев. Иногда даже считают, что понятия «ко­рень», «суффикс» и т. д. пришли в европейскую науку в XVI-XVII ив. с Востока.

Иначе представляли себе слово в дальневосточных традициях. Несколько упрощая, мож­но считать, что в японском языке окончания (суффиксы словоизменения) не отграничива­ются от служебных слов. В качестве знаменательного слова понимается то, что в русском языке называется основой слова (корень или корень вместе с суффиксами). Если бы по-япон­ски описывался русский язык, то считалось бы, что в последовательности на столиках слов не два, а три: на, столик, ах. Но член предложения здесь всего один. С точки зрения японцев, пред­ложение состоит не из слов, а из более слож­ных единиц.

Наконец, в Китае «цзы» - это не только иероглиф и слог, но и слово. Именно «цзы» зано­силось в словари. Конечно, «цзы» как словарная единица обладала значением. В современном языке помимо значительно боль­шего количества многосложных заимствований есть и сложные слова, состоящие из несколь­ких корней. Однако, как показывают психоло­гические опыты, для языкового сознания даже современного китайца эти сложные слова ско­рее воспринимаются как нечто вроде русских фразеологизмов (железная дорога, детский сад). Чисто грамматические элементы тракту­ются как служебные («пустые») слова, поэтому в китайской традиции не было необходимости различать слово и корень.

Итак, во всех традициях было понятие «сло­во», но свойства этой единицы могли не сов­падать. Вероятно, и сходства, и различия тради­ций здесь отражают некоторую объективную реальность, которую невозможно прямо наблю­дать. Понятие «слово» по своей природе психо­логично. В мозгу человека хранятся готовые «блоки», из которых по определённым прави­лам строится речь. Эти «блоки» не должны быть ни слишком краткими (тогда бы усложнились правила построения речи), ни слишком длин­ными (иначе перегружалась бы память). Можно предположить, что оптимальная «средняя» единица хранения - слово.

Помимо нашей интуиции и анализа тради­ций на это заключение наталкивает и анализ речевых расстройств, в частности вызванных травмами, связанными с повреждениями от­дельных участков мозга. Во время Великой Оте­чественной войны такие травмы изучал выда­ющийся психолог Александр Романович Лурия (1902-1977). Вот попытка одного из ране­ных передать содержание фильма: «Одесса! Жу­лик! Туда... учиться... море... во... во-до-лаз! Арме-на... па-роход... пошло... ох! Батуми ! Барышня... Эх! Ми-ли-ци-о-нер... Эх!.. Знаю!.. Кас-са! Денег. Эх!.. Папиросы». Очевидно, у этого человека не повреждён участок мозга, где хранятся слова, но нарушен механизм построения предложе­ния. Лурия описал и другое расстройство ре­чи, при котором, наоборот, предложения стро­ятся правильно, но повреждён участок мозга, связанный с хранением слов, из-за чего сло­варь очень обеднён, слова заменяются междо­метиями или словами с самым общим значе­нием. Таким образом, разные элементы языка существуют в мозгу раздельно. Поэтому ре­альная речь неизмеримо сложнее, чем просто комбинация слов.

Итак, слово - это прежде всего единица, хра­нящаяся в памяти человека. Собственно линг­вистические свойства слова могут быть и не во всем одинаковыми, что отражается в разных традициях.

НАУКА О ПРОИСХОЖДЕНИИ СЛОВ

Происхождение слов изучает наука которая называют этимологией. Это один из древнейших и один из интереснейших отде­лов языкознания. Основателями его были древнегрече­ские философы, в трудах которых появился и сам термин этимология, составленный из двух греческих слов: etumon, что значит «истина», и 1оgos, что значит «сло­во, учение». То есть сначала этимологией называли уче­ние об истине, об истинном значении слов.

С развитием науки о языке менялись цели и методы этимологических исследований. В современном языкозна­нии перед ученым, который занимается этимологическим анализом, стоят такие задачи:

во-первых, он находит, когда и где (в каком именно языке и диалекте) появилось слово;

во-вторых, устанавливает, из каких частей, по какому образцу оно создано;

в-третьих, определяет древнейшее значение слова.

Например, установлено, что слово копейка появилось в русском языке в XVI в. Оно было образовано от при­лагательного копейный и обозначало имевшую хожде­ние тогда серебряную монету с изображением царя, си­девшего на коне с копьем в руке - копейную деньгу.

Этимология, например, объясняет родство таких слов, как огород - изгородь и город. Городом первоначально называли только укрепление, крепостную городскую сте­ну (ср. московский Китай-город др.). Оказывается, что эти слова родственны англий­скому garden, которые обозначают «сад».

Этимология слова уводит исследователя буквально в глубь веков, когда не было еще письменности; она рас­сказывает о жизни народов, давно исчезнувших, о древ­них культурных связях между народами.

Чтобы показать разнообразие методов этимологиче­ского анализа и материалов, с которыми приходится иметь дело специалистам-этимологам, приведем для при­мера несколько этимологии старых и сравнительно новых cлов.

Луна и месяц. Оба этих слова очень древние, обще­славянские. Слово месяц с давних пор применялось для обозначения не только небесного светила, но и отрезка времени, который определялся в соответствии с фазами этого небесного светила. У слова месяц, как показывают этимологические исследования,- тот же корень, что и в глаголе мерить, в существительном мера.

По поводу происхождения слова луна высказываются различные мнения. Некоторые ученые считают, напри­мер, что луна имеет общий корень со словом луч.

В современном русском языке слова луна и месяц, хотя и являются синонимами, однако различаются по своему употреблению. Так, в литературном языке небес­ное светило принято называть луной (особенно если речь идет о Луне как об объекте наблюдения или исследова­ния) : «Обратная сторона Луны», «Полет к Луне» и т. д. Слово месяц в этом значении употребляется преиму­щественно в народно-разговорной и поэтической речи (вспомните название песни - «Светит месяц», поговорку «Как молодой месяц»).

Одно из ранних стихотворений Пушкина называется «Месяц». Любопытно, что начинается оно так:

Зачем из облака выходишь,

Уединенная луна,

И на подушки, сквозь окна,

Сиянье тусклое наводишь?

А заканчивается то же самое стихотворение такими строками:

Зачем ты, месяц, укатился

И в небе светлом утонул?

Зачем луч утренний блеснул?

Зачем я с милою простился?

Месяц, кроме того, имеет значение отрезка времени в 30 дней. Слово луна, как известно, в этом смысле не употребляется.

Разграничиваются по употреблению синонимы луна и месяц в устойчивых, образных выражениях. Например , мы говорим с луны свалился - о человеке, который про­являет неосведомленность, не знает чего-либо, известно­го всем. Мы говорим также под луной, что значит «в этом мире», «на земле». Заменить слово луна на слово месяц в этих выражениях невозможно.

Этимология - сложная наука. Хорошим этимологом стать трудно. Но и люди, далёкие от науки, любят искать истоки сло­ва, правда, обычно их интересуют связи семантические, смыс­ловые. Под воздействием такой народной этимологии нередка сближаются далёкие друг от друга слова. Например, учёные знают, что предок слова оплеуха - глагол плевать (когда-то бойцы перед кулачным боем имели при­вычку плевать на руки). А может показаться, что оно связано со словом ухо. Такое толкование - народная этимология.

Народная этимология может пересилить реальную историю слова. Так, слово свидетель мы связываем с видеть, понимая его в значении "очевидец" (тот, кто видел своими глазами). Пер­воначально же оно было образовано от глагола ведети "знать" (сравните: украинское слово сведка или белорусское сведок в том же значении).

О происхождении слов можно узнать в этимологических слова­рях, где кратко сообщается их этимология - происхожде­ние и история в языке. Существует ряд этимологических сло­варей, например: «Этимологический словарь русского языка» А. Преображенского «Этимологический словарь русского языка» М. Фасмера, «Краткий этимологический словарь русского язы­ка» и др.

ИСКОННО РУССКИЕ И ИНОЯЗЫЧНЫЕ СЛОВА

На всем протяжении своего развития русский язык сущест­венно изменялся. Перестроились его фонетическая система, мор­фологический и синтаксический строй. Лексический состав языка пополнялся новыми словами, а некоторые слова перестали упот­ребляться. Изменения в лексике происходили и происходят в связи с изменениями в обществе. Из века в век развивалась об­щественная, экономическая и культурная жизнь русского народа, появлялись новые орудия труда, машины, средства связи и пе­редвижения, материалы, улучшался быт людей, появлялись новые предметы домашнего обихода, новые виды одежды и обуви, предметы культуры и т. д. Для называния предметов сохраня­лись древние русские слова и создавались новые русские слова на базе уже имеющихся слов в результате разных способов рус­ского словообразования . Эти слова составляют пласт искон­но русской лексики современного русского языка.

В результате политических, торгово-экономических и культур­ных контактов происходил и происходит торговый, культурный, научный взаимообмен, а следовательно, и проникновение иноязыч­ных слов, которые пополняли и пополняют словарный состав рус­ского языка. Например, в памятниках письменности встречаются с XIV в. заимствованные слова караул (из тюркского), грош (из польского), ковыль (из тюркского); с XV в.- сельдь (из древне-исландского), барсук (из тюркского); с XVI в.- аптека (из поль­ского), аршин (из татарского); с XVII в.- гавань (из голланд­ского), грунт (из польского); с XVIII в.-акация (из немецко­го), газета (из итальянского), крендель (из немецкого); с XIX в.- бублик (из украинского), бинт (из немецкого), анкета (из французского), керосин (из английского); в XX в.- радар (из английского), робот (из чешского), акваланг (из англий­ского) и мн. др. Названные слова составляют иноязычный по происхождению пласт лексики современного русского языка.

Процесс пополнения новых слов в языке двумя путями - на базе уже имеющихся слов и путем заимствования из других язы­ков - закономерное явление во всех языках, в том числе в рус­ском.

ИСКОННО РУССКИЕ СЛОВА

Русский язык относится к славянской группе язы­ков. Родственными ему являются живые восточнославянские язы­ки - украинский и белорусский; западнославянские - польский, кашубский, чешский, словацкий, лужицкий; южнославянские - болгарский, македонский, сербскохорватский, словенский; мерт­вые- старославянский (южнославянский), полабский и помор­ский (западнославянские).

Задолго до нашей эры на территории между Днепром и Вислой обособились племена славян, у которых сложился свой обще­славянский язык.

К V-VI вв. в среде славян, к тому времени значительно рас­ширивших свою территорию, обособились три группы: южная, западная и восточная. Обособление групп славянских племен со­провождалось распадом общеславянского языка на самостоятель­ные языки.

Восточнославянский (древнерусский) язык - это язык обособившейся восточной группы славянских пле­мен.

С VII по IX в. складывалось, а с IX до начала XII в. существо­вало восточнославянское (древнерусское) государство - Киев­ская Русь. Население Киевской Руси говорило на близких друг другу говорах восточнославянского (древнерусского) языка.

В XII-XIII вв. Киевская Русь расчленилась на отдельные княжества. Восточнославянский (древнерусский) язык дал начало трем языкам - русскому, украинскому и бело­русскому. (В основном они обособились уже к XIV в.)

На северо-восточных окраинах Киевской Руси в XIV в. начало создаваться государство Московская Русь, население которого говорило на складывающемся русском языке, В эпоху Москов­ского государства и в последующие эпохи русский язык - это язык только одной из трех восточнославянских народностей.

Исконно русские слова делятся на: 1) общеславянские, 2) восточнославянские (древнерусские) и 3) собственно русские.

Общеславянские (борода, бровь, бедро, голова, губа, горло и др.) и восточнославянские (древнерусские) слова (багор, вдосталь, веревка, ежевика и др.) русский язык унаследовал из общеславянского и восточнославянского (древнерусского) языка. С XIV в. в русском языке стали появляться собственно русские слова (беседка, заблудиться, кочегар, ополчение и др.). В настоя­щее время собственно русские слова составляют значительный пласт лексики современного русского языка.

Собственно русские слова создавались на базе общеславян­ских, восточнославянских (древнерусских) слов и заимствован­ных слов. Например, в XVI в. из польского языка было заимство­вано слово аптека. На основе этого слова в русском языке возникло прилагательное аптечный по правилам русского словопроиз­водства. Этого слова нет в польском языке. Слово аптечный является собственно русским словом.

Ученые, определяя происхождение исконно русских слов, срав­нивают во всех славянских языках значение и произношение слов, обозначающих одни и те же предметы, явления, признаки, действия. Общеславянскими будут те слова, которые окажутся во всех или в большинстве славянских языков, причем среди этих языков обязательно должны быть если не все, то хотя бы часть каждой из трех групп славянских языков (восточной, южной, за­падной). Если окажется, что слова имеются, например, только в болгарском, сербскохорватском, македонском и словенском языках , то это южнославянские слова; если в русском, украинском и белорусском, то это восточнославянские (древнерусские) слова. Если слова имеются только в одном из языков, то это уже соб­ственные образования того или иного славянского языка, напри­мер русского.

ИНОЯЗЫЧНЫЕ СЛОВА В РУССКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ЯЗЫКЕ

Иноязычные слова появляются в русском языке как под влия­нием внешних (неязыковых), так и внутренних (языковых) при­чин.

Внешние причины - это различные связи между народами. Так, в X в. Киевская Русь приняла христианство от греков. В связи с этим в древнерусский язык вместе с заимствован­ными культовыми идеями вошло много греческих слов. Были заим­ствованы и научные термины, названия предметов греческой куль­туры, названия растений, месяцев и т. д., например: идея, коме­дия, трагедия, история, магнит, алфавит , синтаксис, грамма­тика, планета, климат, физика, музей, театр, сцена, кукла, вишня , мята, мак, огурец, свекла, кедр, январь, февраль, декабрь и др.

В этот же период на востоке и юго-востоке наши предки всту­пали в контакты с тюркскими племенами - печенегами, полов­цами. С XIII по XV в. Древняя Русь находилась под ордынским игом. В результате этого в русском языке, по подсчетам ученых, укоренилось около 250 тюркских слов. К ним. относятся, напри­мер, такие слова: колчан, юрта, арба, сундук, кабан, аркан, тарантас, башмак, войлок, армяк, колпак, кушак, тулуп, шаро­вары, каблук, лапша, хан, ярлык, топчан.

Особенно интенсивно проникали в русский язык иноязычные слова в XVIII в. Административные и военные преобразования, проведенные Петром I в России, сблизили ее с западноевропей­скими государствами. Появилось много административных, во­енных (особенно морских), музыкальных терминов, терминов изоб­разительного, театрального искусства, названий новых предметов быта, одежды, например: лагерь, мундир, ефрейтор, орден, солдат, офицер, рота, штурм, штык, штаб, кухня, бутерброд, вафля, фарш, галстук, картуз (из немецкого языка); капитан, сержант, авангард , артиллерия, марш, манеж, атака, брешь, батальон, салют, гарнизон, блиндаж , сапер, десант, эскадра, кашне, костюм, жилет, пальто, браслет, мебель, комод, каби­нет, буфет , люстра, абажур , гардина, мармелад, крем (из французского языка); гавань, фарватер, бухта , киль, койка, флаг, верфь , док, кабель, рея, трал, вымпел, каюта, матрос, руль, шлюпка, рейд (из голландского языка); док, яхта, мичман (из английского языка); мольберт, флейта, гастроль (из немецкого языка); партер, пьеса, актер, суфлер, антракт, сюжет, балет, жанр (из французского языка); бас, мандолина, тенор, ария, браво, ложа, опера (из итальянского языка).

Внутренние причины - это потребности развития лексической системы языка, которые заключаются в следующем:

1. Устранение многозначности исконно русского слова, упро­щение его смысловой структуры. Так появились слова импорт, экспорт вместо многозначных исконно русских ввоз, вывоз. Слова импорт, экспорт стали обозначать «ввоз», «вывоз», свя­занные с международной торговлей .

2. Уточнение или детализация соответствующего понятия. Например, в русском языке было слово варенье, которым называ­лось и жидкое, и густое варенье. Чтобы отличить густое варенье из фруктов или ягод, представляющее собой однородную массу, от жидкого варенья, в котором могли сохраниться целые ягоды, густое варенье стали называть английским словом джем. Так же возникли слова репортаж (при исконно русском рассказ), тотальный (при исконно русском всеобщий), хобби (при искон­но русском увлечение), комфорт (при исконно русском удобст­во), сервис (при исконно русском обслуживание) и др.

3. Замена наименований, выраженных словосочетаниями, одним словом. Таким путем появились многие исконно русские слова, например: столовая комната - столовая; мостовая улица - мостовая; электрический поезд -электричка и т. д. Но в ряде случаев исконно русских слов для замены словосочетаний одним словом не оказывалось. Например, для замены словосоче­тания меткий стрелок более всего подошло заимствованное слово снайпер. Так появились, например, слова мотель - «гости­ница для автотуристов», спринтер - «бегун на короткие дистан­ции».

В современном русском языке различают три типа иноязыч­ных слов: 1) заимствованные слова; 2) экзотические слова (экзо­тизмы); 3) иноязычные вкрапления.

Заимствованные слова.- это такие иноязычные слова, которые полностью вошли в лексическую систему русского языка. Они приобрели лексическое значение, фонетическое оформ­ление, грамматические признаки, свойственные русскому языку, употребляются в различных стилях, пишутся буквами русского алфавита.

Экзотические слова также усвоили грамматические свойства русского языка и пишутся буквами русского языка. Одна­ко экзотизмы отражают особенности жизни какого-либо народа (не русского) и употребляются в специфических контекстах, когда речь идет о своеобразии его быта, местности, этнографических особенностях. Экзотизмами являются, например, слова аксакал - «уважаемый человек, старшина», арык - «канал», мэр - «глава городского управления», прерия - «обширная степь в Северной Америке» и т. п.

Если заимствуется предмет, идея, экзотизмы могут перейти в разряд заимствованных слов и стать общеупотребительными. Например, экзотизмом было слово хоккей, но когда эта игра у нас широко распространилась, слово хоккей стало общеупотреби­тельным.

Иноязычные вкрапления отличаются от двух первых групп тем, что передаются на письме в том же написании, которое им свойственно в передающем языке. В устной речи иноязычные вкрапления передаются в том же фонетическом и морфологическом оформлении, в каком они были в передающем языке.

Иноязычные вкрапления ни в толковые, ни в этимологические словари не включаются. Отдельные из них помещены в приложении к «Словарю иностранных слов». Наиболее полно иноязычные вкрапления собраны и в специальном «Словаре иноязычных выражений и слов, употребляющихся в русском языке без пере­вода» .

Иноязычные слова пополняют лексику языка. В этом их боль­шая положительная роль. Однако обильное и без надобности упот­ребление иностранных слов затрудняет общение. Нужно осторожно использовать иностранные слова, не употреблять их без надобности и пользоваться преж­де всего русскими словами, если - они обозначают то же, что и ино­странные.

О происхождении заимствованных слов в русском языке крат­кие сведения сообщаются в толковых словарях с помощью ука­зания на язык-источник. В словарях иностранных слов указывает­ся язык-источник и раскрывается лексическое значение этого сло­ва в передающем языке, а более подробные сведения о заимство­ванных словах даются в этимологических словарях: в них, помимо языка-источника или языка-посредника, указывается время заим­ствования, смысловые и грамматические изменения, происшедшие на почве русского языка, например:

Краткий этимологический словарь русского языка

Абзац.

Школьный словарь иностранных слов

Абзац.

В русском языке преобладают славянские слова. Но так же, как и в других языках, славянский язык соединился с иностран­ными элементами. Это слова греческие, татарские, латинские, немецкие, французские. Некоторые из них, испытав легкие изме­нения, стали совершенно русскими, и их невозможно отбросить.

ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНАЯ ЛЕКСИКА В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ЯЗЫКЕ

Культурные контакты с другими народами обогатили наш язык большим количеством слов и словообразовательных элементов. Мно­гие из этих элементов достались нам в наследство от. древних греков и римлян и используются в основном в сфере науки, искусства, техники и политики. Желатель­но знать эти элементы «в лицо»: при таком знании даже новые для читателя слова могут быть освоены гораздо легче. Напри­мер: планета, магнит, театр, климат, демократия, деспот, автономия (из древнегреческого); авторитет , арена, глобус, де­путат, доктор, циркуль, демонстрация, агитация, агрессия (из латинского).

Эти и подобные слова вошли в другие европейские языки, будучи оформленными в соответствии с фонетическими и морфо­логическими нормами этих языков. Так, слово революция по-немецки будет (ди революцион), по-английски (э рeволюшн), по-французски (ла револьсьон), по-чешски (революцэ).

Слова, заимствованные из греческого и латинского языков, существующие в ряде неродственных языков (в трех и более), на­зываются интернациональными словами или и нтернационализмами. Такие слова во всех языках имеют общность в значении.

Основную массу интернациональных слов составляют специ­альные слова науки, техники, литературы, искусства, а также общественно-политическая лексика, например: атом, идея, космос, биология, трактор, шасси, культура, литература, трагедия, музыка.

В настоящее время в связи с бурным развитием ряда наук идет процесс создания новых специальных слов (терминов) как в русском, так и в других языках. Для их образования широко используются греческие и латинские основы и словообразующие элементы, например: авто (греч.), авиа (лат.), био (греч.), ген (греч.), фон (греч.). Практика создания терминов на базе мертвых древнегреческого и латинского языков стала международной. На­пример, слова телефон, телеграф, аэростат и др. не имеют жи­вого источника заимствования.

Интернациональные слова могут создаваться не только на основе лексики одного из указанных языков. Нередко берется основа одного языка, а словообразующий элемент другого языка или используются обе основы из разных языков. Так образовано, например, слово автомобиль: первая часть авто - «сам» из гре­ческого языка, вторая мобиль - «движение» из латинского.

Приобщать школьников к этимологии могут не толь­ко учителя-словесники, но и преподаватели всех пред­метов. Обогатить лексический запас, пробудить интерес к значению и происхождению терминов помогает сов­местное составление терминологических сло­вариков с кратким толкованием слов, включающих международные словообразовательные элементы.

Приведем пример такого словарика:

дем (греческое демос - «народ») - демократия, де­мократический; демагогия;

крат (греческое кратос - «власть») - демократия,

аристократия, технократия;

косм (греческое космос - «вселенная») - космонавт,

космический;

лог (греческое логос - «слово, понятие, учение») - геология, биология, филология, физиология;

метр (греческое метрон - «мера») - сантиметр, геометрия, планиметрия;

микро (греческое микрос - «маленький») - микро­скоп, микроэлемент, микрофон;

моно (греческое монос - «один») - монополия, моно-дог;

оним (греческой оннма - «имя») - синоним, анто­ним, омоним , псевдоним, топоним;

скоп (греческое снопео - «смотрю») - микроскоп, телескоп, калейдоскоп, стереоскоп;

теле (греческое теле - «далеко») - телефон, теле­граф, телевидение, телескоп;

цирк (латинское циркулюс-«круг») - циркуль,-циркуляция, циркулировать.

Этот маленький словарь, конечно, не исчерпывает того круга иноязычных словообразовательных элементов, которые должны входить в активный лексический багаж школьников.

Активное владение русскими и ин­тернациональными морфемами дает возможность понимать мно­гие слова, пришедшие в наш словарь из других языков, и глубже, полнее и точнее понимать слова родного языка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Когда говорят о языке, имеют в виду прежде всего слова. Без знания слов, притом большого их количества, нельзя знать язык, пользоваться им. Это особенно ясно видно при изучении иностранных языков . Если вы изучили звуковой состав чужого языка и его грамматику, но у вас бедный словарный запас, вы знаете мало слов, вы никогда не сможете понимать этот язык, читать и тем более говорить на нем. Конечно, одни слова без знания звукового состава и грамматического строя языка также не обеспе­чивают владения языком, так как только сочетание этих трех элементов составляет язык. Однако именно знание большого количества слов и умение ими пользоваться определяет степень владения языком. Вот почему слово является важнейшим элементом языка.

Знание большого количества слов, правильное их употребление важно не только при изучении иностранных языков. Оно необходимо и в родном языке, в языке, на котором мы говорим с детства. Неверно было бы думать, что
все люди, говорящие по-русски, для которых русский язык родной, говорят одинаково, пользуются одними и те­ми же словами. Запас слов у разных людей различен. В известной мере он характеризует степень культуры человека.
Учеными подсчитано, что запас слов среднего человека, говорящего по-русски, 3 - 4 тысячи слов, запас слов боль­шого писателя, например Пушкина, 21 тысяча слов. Вспомните «высказывания» одного из персонажей романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» - «людоедки Эллочки»,которая изъяснялась всего 30 словами! Чем же объясняется такая разница? Различием в обра­зовании, в условиях жизни, но, кроме этого, и разным отношением к языку. Усвоение слов родного языка отчасти происходит чисто механически, бессознательно. Человек, как губка, впитывает слова родного языка, так как он с дет­ства окружен людьми, говорящими на этом языке.

Мы с детства усваиваем вместе со сло­вами родного языка действующие в языке законы постро­ения (образования) слов. Это дает нам возможность вместо механического запоминания тысяч и тысяч слов сознательно подойти к языку, постичь его тайны и научиться им поль­зоваться как умным и удобным орудием.

ЛИТЕРАТУРА

, Беседы о русском слове Изд.»Знание», Москва 1976

Как делаются слова Изд. академия наук, Москва 1963

Хрестоматия Русские писатели о языке ГУПизд. Ленинград 1955

Л. Успенский Слово о словах Изд. «Детская литература» 1982

Русское слово Изд. «Просвещение» Москва 1991

Энциклопедия для детей Языкознание. Русский язык. Т10 Аванта Москва 2002

По предмету: «Русский язык»

По теме: «Язык как важнейшее средство общения человека»

ВВЕДЕНИЕ.

В Древней Греции и Риме уже развивалась культура родного слова. Древний мир взрастил прекрасных поэтов, писателей, драматургов - мастеров художест­венной речи. Этот мир подарил истории выдающихся ораторов, ставивших и решавших важные вопросы речевого мастерства. В обществе росло понимание по­лезности и необходимости хорошей речи, укреплялось уважение к тем, кто умел ценить и успешно применять родной язык. Приемы образцового использования языка изучались в особых школах.

Позже в различных странах, в том числе и в Рос­сии, передовые общественные круги ревниво оберегали родной язык от порчи и искажения. Крепло сознание того, что речь - могущественная сила, если человек желает и умеет ею пользоваться. Это сознание стано­вилось тем яснее и определеннее, чем успешнее и шире развивалась художественная, научная и публицистичес­кая литература.

В России борьба за речевую культуру получила все­стороннее развитие в творчестве М. В. Ломоносова и А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя и И. С. Тургенева, Н. А. Некрасова и А. П, Чехова, А. И. Куприна и М. Горького - в творчестве тех, кого мы называем классиками русского художественного слова; содейство­вали становлению образцовой русской речи политичес­кие и судебные деятели, ораторы, ученые.

В их практической деятельности и теоретических высказываниях все яснее и отчетливее формировалось понимание многосторонней роли языка в развитии художественной литературы, науки, журналистики. Все полнее оценивались самобытность, богатство и кра­сота русского языка, участие народа в его развитии. Деятельность революционных демократов - В. Г. Бе­линского, А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, Н. А. Некрасова, М. Е. Салтыкова-Щед­рина - позволила еще глубже понять общенародное значение языка и участие литературы в его совершен­ствовании.

В развитии правильных взглядов на язык важную роль сыграло марксистское философское учение. К. Маркс и Ф. Энгельс в «Немецкой идеологии» (1845- 1846 гг.) сформулировали знаменитое философское оп­ределение языка. В нем выражены мысли о языке как средстве общения и познания действительности, о единстве языка и мышления, об изначальной связи языка с жизнью общества.

Марксистское понимание роли языка в жизни людей кратко и ясно передано известными словами В. И. Ле­нина - «язык есть важнейшее средство человеческого общения». Потребность общения была основной при­чиной возникновения языка в далеком прошлом. Эта же потребность является основной внешней причиной раз­вития языка на всем протяжении жизни общества.

Общение людей с помощью языка состоит в «обме­не» мыслями, чувствами, переживаниями, настрое­ниями.

В словах, сочетаниях слов и предложениях выра­жаются те или иные результаты мыслительной деятельности людей (понятия, суждения, умозаключения). Например, слово дерево выражает понятие об одном из видов растений. А в предложении дерево зеленое выражена мысль о наличии определенного признака (зеленое) у определенного предмета (дерево). Таким образом, предложение выражает качественно иной результат познавательной работы человека - по срав­нению с тем результатом, который выражен в отдель­ном слове.

Но слова, их сочетания и целые высказывания не только выражают понятия и мысли: они участвуют в самом процессе мышления, с их помощью мысли воз­никают, формируются, а значит, становятся фактом внутренней жизни человека. И. П. Павлов обосновал материалистическое положение о том, что человеческие мысли не могут существовать и развиваться вне речи. «Вторая сигнальная система» (язык) участвует в оформлении мысли. Вот почему психологи говорят о совершенствовании мысли в слове.

ЯЗЫК КАК СРЕДСТВО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕНИЯ.

Мир полон чудес. Разве не чудо, что мы можем разговаривать с людьми, находящимися в другом городе, да при этом еще и видеть их? Или наблюдать с Земли за тем, что происходит в космическом корабле? Или смотреть спортивные игры, проходящие в другом полушарии? Да только ли это? Но среди различных чудес мы как-то не обращаем внимания на одно из самых удивительных - на наш родной язык.

Человеческий язык - удивительное, неповторимое чудо. Ну что бы мы, люди, стоили без языка? Просто невозможно представить нас безъязыкими. Ведь именно язык помог нам выделиться из жи­вотных. Ученые поняли это давно. «Собраться рассеянным наро­дам в общежития, созидать грады, строить храмы и корабли, опол­чаться против неприятеля и другие нужные, союзных сил требую­щие дела производить, как бы возможно было, если бы они способа не имели сообщать свои мысли друг другу». Это написано М. В. Ло­моносовым в середине XVII века в его «Кратком руководстве к красноречию». Две важнейшие особенности языка, точнее, две его функции указал здесь Ломоносов: функцию общения людей и функцию оформления мыслей.

Язык определяется как средство человеческого общения. Это одно из возможных определений языка представляет собой глав­ное, ибо характеризует язык не с точки зрения его организации, структуры и т. д., а с точки зрения того, для чего он предназ­начен. Но почему главное? Существуют ли и другие средства общения? Да, существуют. Инженер может общаться с коллегой, не зная его родного языка, но они поймут друг друга, если используют чертежи. Чертеж обычно определяется как междуна­родный язык техники. Музыкант передает свои чувства с помощью мелодии, и его понимают слушатели. Художник мыслит образами и выражает это с помощью линий и цвета. И все это «языки», так часто и говорят «языком плаката», «языком музыки». Но это уже другое значение слова язык.

Заглянем в современный четырехтомный «Словарь русского языка». В нем дано 8 значений слова язык, среди них:

1. Орган в полости рта.

2. Этот орган человека, участвующий в образо­вании звуков речи и тем самым в словесном воспроизведении мыслей; орган речи.

3. Система словесного выражения мыслей, обладающая определенным звуковым и грамматическим строем и служащая средством общения людей.

4. Разновидность речи, обла­дающая теми или иными характерными признаками; стиль, слог.

5. Средство бессловесного общения.

6. Устар. Народ.

Пятое значение и относится к языку музыки, языку цве­тов и т. д.

А шестое, устаревшее, означает народ. Как видим, для опреде­ления народа взят важнейший этнографический признак - его язык. Помните, у Пушкина:

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,

И назовет меня всяк сущий в ней язык,

И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий

Тунгус, и друг степей калмык.

Но все эти «языки» не заменяют главного - словесного языка человека. И об этом писал в свое время Ломоносов: «Правда, кроме слова нашего, можно бы мысли изображать через разные движения очей, лица, рук и прочих частей тела, как-то пантомимы на театрах представляют, однако таким образом без света гово­рить было бы невозможно, и другие упражнения человеческие, особливо дела рук наших, великим были помешательством такому разговору».

Действительно, мы теперь убедились, что с помощью «движе­ния частей тела» можно, например, рассказать «Анну Каренину» Л. Н. Толстого. С удовольствием смотрим мы балет на эту тему, но понимают его только те, кто прочитал роман. Раскрыть в балете богатое содержание произведения Толстого невозможно. Язык слов не может быть заменен никаким другим.

Итак, язык есть важнейшее средство общения. Какими же качествами должен он обладать, чтобы стать именно таким?

Прежде всего, язык должны знать все говорящие на нем. Су­ществует как бы некая общая договоренность, что стол будем на­зывать словом стол, а бег - словом бег. Как это сложилось, решить сейчас нельзя, поскольку пути самые разные. Вот, напри­мер, слово спутник в наше время приобрело новое значение - «прибор, запускаемый с помощью ракетных устройств». Дата рождения этого значения может быть обозначена абсолютно точно -4 октября 1957 года, когда радио сообщило о запуске в нашей стране первого искусственного спутника Земли. "Это слово сразу стало известным в данном значении и вошло в обиход всех народов мира.

Вот вам и «договоренность». Тут все просто, хотя само такое значение уже было подготовлено русским языком: в XI-XIII ве­ках оно имело значение «товарищ по дороге» и «сопутствующий в жизни», затем - «спутник планет». А отсюда недалеко и до нового значения - «сопутствующий Земле прибор».

Но часто не все слова известны говорящим на данном языке. И тогда нарушается нормальное общение. Более всего это связано со словами иноязычными. Но непонимание может быть связано и с исконными русскими словами, известными только на определенной территории, или со словами, которые уже редко употребляются, устарели.

Но если подобных слов много, это затрудняет чтение текста. Поэтому против такого нагромождения диалектизмов выступают критики. Это же высмеивают и сатирики.

Затрудняют общение и профессиональные слова, известные только людям данной профессии. Однако профессиональная лексика очень важная часть словаря языка. Она способствует более точному и плодотворному обще­нию людей определенной профессии, что крайне необходимо. Чем больше и точнее словарь, чем более детально он позволяет гово­рить о процессах, тем выше качество работы.

Понятность языка обеспечивает его роль в организации людей. Родившийся как продукт коллективного труда язык и сейчас призван объединять людей в трудовой деятельности, в области культуры и т. д.

Второе качество, от которого зависит общение,- язык должен охватывать все, что окружает человека, включая и его внутренний мир. Это, однако, вовсе не означает, что язык должен в точности повторять структуру мира. У нас действительно есть «слова для всякой сути», как сказал А. Твардовский. Но и то, что не имеет однословного наименования, может быть с успехом выражено со­четаниями слов.

Гораздо важнее, что одно и то же понятие в языке может иметь, и очень часто имеет, несколько наименований. Более того, считается, чем богаче такие ряды слов - синонимов, тем богаче признается язык. В этом проявляется важное положение; язык отражает внешний мир, но не абсолютно адекватен ему.

Вот, например, цветовой спектр. Выделяется несколько основ­ных цветов спектра. Опирается это теперь на точные физиче­ские показатели. Как известно, свет волн различной длины возбуж­дает разные цветовые ощущения. Разделить точно «на глаз», например, красное и пурпурное трудно, поэтому мы и объединяем обычно их в один цвет - красный. А сколько существует слов для обозначения этого цвета: красный, алый, пунцовый, кровавый, рдяный, кумачовый, рубиновый, гранатовый, червонный, а еще можно было бы добавить - вишневый, малиновый и т. д.! Попро­буйте разграничить эти слова по длине световых волн. Это не удастся, потому что они наполнены своими особыми оттенками значимости.

То, что язык не слепо копирует окружающую действитель­ность, а как-то по-своему, что-то выделяя больше, чему-то прида­вая значения меньше, и является одной из удивительных и далеко еще не исследованных до конца тайн.

Две важнейшие функции языка, которые мы рассмотрели, не исчерпывают всех его достоинств и особенностей. О некоторых будет идти речь далее. А теперь давайте подумаем, как, по каким признакам мы можем оценить человека. Конечно, скажете вы, оснований для этого много: его внешний вид, отношение к другим людям, к труду и т. д. Все это, конечно, верно. Но и язык помогает нам охарактеризовать человека.

Говорят: встречают по одежке, провожают по уму. А откуда узнают об уме? Конечно, из речи человека, из того, как и что он говорит. Характеризует человека его словарь, т. е. сколько слов он знает - мало или много. Так, писатели И. Ильф и Е. Петров, решив создать образ примитивной мещаночки Эллочки Щукиной, прежде всего, рассказали о ее словаре: «Словарь Вильяма Шекс­пира по подсчету исследователей составляет двенадцать тысяч слов. Словарь негра из людоедского племени Мумбо-Юмбо состав­ляет триста слов. Эллочка Щукина легко и свободно обходилась тридцатью...» Образ Эллочки Людоедки стал символом крайне примитивного человека и способствовал этому один признак - ее язык.

А сколько слов знает средний человек? Ученые полагают, что словарь обычного человека, т.е. не занимающегося специально языком (не писателя, языковеда, литературоведа, журналис­та и т. д.), составляет около пяти тысяч. И вот на этом фоне выглядит очень выразительным количественный показатель ге­ниальности выдающихся людей. «Словарь языка Пушкина», со­ставленный учеными на основе пушкинских текстов, содержит 21 290 слов.

Таким образом, язык можно определить как средство позна­ния человеческой личности, а также как средство познания народа в целом.

Вот оно какое - чудо языка! Но это далеко не все. Каждый национальный язык есть еще кладовая народа, говорящего на нем, и его память.

ЯЗЫК ЕСТЬ КЛАДОВАЯ НАРОДА, ЕГО ПАМЯТЬ.

Когда историк стремится восстановить и опи­сать события далекого прошлого, он обращается к различным доступным ему источникам, которыми служат предметы того вре­мени, рассказы очевидцев (если они записаны), устное народное творчество. Но среди этих источников есть один самый надеж­ный - язык. Известный историк прошлого века профессор Ь. К- Котляревский заметил: «Язык - вернейший, а иногда и единственный свидетель былой жизни народа».

В словах и их значениях отразились и дошли до наших дней отзвуки очень далеких времен, факты жизни наших далеких предков, условия их труда и отношений, борьба за свободу и независимость и т. д.

Возьмем конкретный пример. Перед нами ряд слов, как будто ничем не примечательных, но связанных общностью значений: доля, участь, удел, счастье, удача. Их анализирует в своей работе «Язычество древних славян» академик Б. А. Рыбаков: «Эта группа слов может восходить даже к охотничьей эпохе, к разделу добычи между охотниками, которые делили добычу, оделяли каждого соответствующей долей, частью, уделяя что-то женщинам и детям,- «счастьем» было право участвовать в этом дележе и получать свою долю (часть). Здесь все вполне конкрет­но, «весомо, грубо, зримо».

Точно такой же смысл могли сохранить эти слова и в земле­дельческом обществе с первобытным коллективным хозяйством: доля и часть означали ту долю общего урожая, которая приходи­лась на данную семью. Но в условиях земледелия старые слова могли приобрести новый двойственно-противоположный смысл: когда большак первобытной задруги распределял работы между пахарями и делил пашню на участки, то одному мог достаться хо­роший «удел», а другому - плохой. В этих условиях слова требо­вали качественного определения: «хороший удел» (участок), «пло­хой удел». Вот здесь-то и происходило зарождение отвлеченных понятий...»

Вот что увидел историк в наших современных словах. Оказыва­ется, в них скрыта глубочайшая память о прошлом. И еще один подобный пример.

В одной из своих работ Н. Г. Чернышевский заметил: «Состав лексикона соответствует знаниям народа, свидетельствует... о его житейских занятиях и образе жизни и отчасти о его сношениях с другими народами».

Действительно, язык каждой эпохи содержит в себе знания народа в эту эпоху. Проследите значение слова атом в разных сло­варях разных времен, и вы увидите процесс постижения структу­ры атома: сначала – «далее неделимый», затем – «расщеплен­ный». Вместе с тем словари прошлых лет служат для нас справоч­никами о жизни тех времен, об отношении людей к миру, окру­жающей среде. Недаром «Толковый словарь живого великорусско­го языка» В. И. Даля считают «энциклопедией русской жизни». В этом удиви­тельном словаре мы находим сведения о верованиях и суеве­риях, о быте людей.

И это не случайность. Если попытаться раскрыть содержание слова, то неизбежно придется коснуться явлений жизни, которые обозначают слова. Таким образом, мы подошли ко второму призна­ку, названному Н. Г. Чернышевским «житейские занятия и образ жизни». Житейские занятия русских людей отражены в многочисленных словах, прямо называющих эти занятия, например: бортничество - добывание меда диких пчел, дегтярничество - выгонка дегтя из дерева, извоз - зимняя перевозка товаров крестьянами, когда не было работы по сельскому хозяйству, и т. д. В словах квас, щи(шти), блины, каша и многих других отра­зилась русская народная кухня; денежные единицы существо­вавших давно денежных систем отражаются в словах грош, алтын, гривенник. Следует заметить, что метрические, денежные и некоторые другие системы, как правило, у разных народов выражались своими словами и это-то как раз и составляет национальные особенности лексики народного языка.

Отразились в устойчивых сочетаниях русского языка отноше­ния между людьми, моральные заповеди, а также обычаи, обряды. М. А. Шолохов в предисловии к сборнику В. И. Даля «Пословицы русского народа» писал: «Необозримо многообразие человеческих отношений, которые запечатлелись в чеканных на­родных изречениях и афоризмах. Из бездны времен дошли до нас в этих сгустках разума и знания жизни радость и страдания людские, смех и слезы, любовь и гнев, вера и безверие, правда и кривда, честность и обман, трудолюбие и лень, красота истин и уродство предрассудков».

Важно и третье положение, отмеченное Н. Г. Чернышевским,- «сношения с другими народами». Эти сношения далеко не всегда были добрыми. Здесь и нашествия вражеских полчищ, и мирные торговые отношения. Как правило, русский язык заимствовал от других языков лишь то, что было в них хорошего. Любо­пытно по этому поводу высказывание А. С. Пушкина: «...Чуж­дый язык распространялся не саблею и пожарами, но собственным обилием и превосходством. Какие же новые понятия, требовавшие новых слов, могло принести нам кочующее племя варваров, не имевших ни словесности, ни торговли, ни законодательства? Их нашествие не оставило никаких следов в языке образованных китайцев, и предки наши, в течение двух веков стоная под татар­ским игом, на языке родном молились русскому богу, проклинали грозных властителей и передавали друг другу свои сетования. Как бы то ни было, едва ли полсотни татарских слов перешло в русский язык».

Действительно, язык как основа нации сохранялся очень бе­режно. Великолепным примером того, как народ дорожит своим языком, могут служить казаки - некрасовцы. Потомки участни­ков Булавинского восстания, претерпевавшие в России религиоз­ные гонения, ушли в Турцию. Прожили там два-три века, но сохранили в чистоте язык, обычаи, ритуалы. Только новые для них понятия были заимствованы в виде слов из турецкого языка. Язык-первооснова был полностью сохранен.

Формирование русского языка проходило в сложных условиях: существовал язык светский - древнерусский, и церковно-славянский, на котором велась служба в церквах, печаталась духовная литература. А. С. Пушкин писал; «Убедились ли мы, что славенский язык не есть язык русский, и что мы не можем смешивать их своенравно, что если многие слова, многие обороты счастливо могут быть заимствованы из церковных книг, то из этого еще не следует, чтобы мы могли писать да лобжет мя лобзанием вместо целуй меня».

И все-таки роль заимствований в результате общения между народами нельзя сбрасывать со счетов. Заимствования являлись результатом важных событий. Одним из таких событий стало крещение на Руси в X-XI веках и принятие христианства визан­тийского образца. Конечно же, это должно было отразиться в языке. И. отразилось. Начнем хотя бы с того, что были нужны книги, в которых излагались бы церковные каноны. Такие книги появились, их переводили с греческого. Но в церкви служба шла на старославянском языке (он же церковно-славянский). Поэтому переводы делались на старославянский.

А народ на Руси говорил на светском - древнерусском языке. Он использовался и для летописей, и для другой литературы. Существование параллельно двух языков не могло не сказаться и на влиянии старославянского на древнерусский. Вот почему у нас в современном русском языке сохранилось много старославян­ских слов.

И дальнейшую историю нашей страны можно проследить по вспышкам иноязычных заимствований. Начал Петр I проводить свои реформы, строить флот - ив языке появились голланд­ские, немецкие слова. Проявила русская аристократия интерес к Франции - вторглись французские заимствования. Не от войны с французами они шли в основном, а от культурных связей.

Любопытно, что заимствовалось у каждого народа все лучшее. Что, например, мы заимствовали из французского языка? Это слова, связанные с кухней (знаменитая французская кухня), модой, одеждой, театром, балетом. У немцев заимствованы слова технического и военного толка, у итальянцев - слова музыкаль­ные и кухонные.

Однако русский язык не утратил своей национальной спе­цифики. Очень хорошо об этом сказал поэт Я. Смеляков:

Вы, прадеды наши, в недоле,

Мукою запудривши лик,

на мельнице русской смололи

заезжий татарский язык.

Вы взяли немецкого малость,

хотя бы и больше могли,

чтоб им не одним доставалась

ученая важность земли.

Ты, пахнувший прелой овчиной

и дедовским острым кваском,

писался и черной лучиной,

И белым лебяжьим пером.

Ты - выше цены и расценки –

в году сорок первом, потом,

писался в немецком застенке

на слабой известке гвоздем.

Владыки и те исчезали,

мгновенно и наверняка,

когда невзначай посягали

на русскую суть языка.

И еще стоит здесь вспомнить слова академика В. В. Виногра­дова: «Мощь и величие русского языка являются неоспоримым свидетельством великих жизненных сил русского народа, его ори­гинальной и высокой национальной культуры и его великой и славной исторической судьбы».

КАК ПОСТРОЕН ЯЗЫК.

Язык может успешно выполнять свое основное на­значение (т. е. служить средством общения) потому, что он «составлен» из громадного числа различных единиц, связанных друг с другом языковыми законами. Этот факт и имеют в виду, когда говорят о том, что язык имеет особую структуру (строение). Изучение структуры языка помогает людям улучшать свою речь.

Для того чтобы в самых общих чертах представить языковую структуру, вдумаемся в содержание и по­строение одной-единственной фразы, например, такой: Для берегов отчизны дольной ты покидала край чужой (Пушкин). Эта фраза (высказывание) выражает опре­деленный, более или менее самостоятельный смысл и воспринимается говорящим и слушателем (читате­лем) как цельная единица речи. Но значит ли это, что она не членится на меньшие по объему отрезки, части? Нет, разумеется, не значит. Такие отрезки, части целого высказывания, мы можем обнаружить очень легко. Однако не все они одинаковы по своим призна­кам. Чтобы убедиться в этом, попытаемся выделить для начала самые малые звуковые отрезки нашего высказывания. Для этого будем делить его на части до тех пор, пока нечего будет больше делить. Что же получится? Получатся гласные и согласные звуки:

Д-ль-а б-и-р-е-г-о-ф а-т-ч-и-з-н-ы д-а-ль-н-о-й Т-ы п-а-к-и-д-а-л-а к-р-а-й ч-у-ж-о-й.

Так выглядит наше высказывание, если его разде­лить на отдельные звуки (буквенное изображение этих звуков здесь не очень точное, потому что обычными средствами письма звучание речи точно передать нель­зя). Таким образом, мы можем сказать, что звук речи - это одна из тех языковых единиц, которые в своей совокупности образуют язык, его структуру. Но, конечно, это не единственная единица языка.

Спросим себя: для чего используются в языке звуки речи? Ответ на такой вопрос находится не сразу. Но все же, по-видимому, можно заметить, что из звуков речи строятся звуковые оболочки слов: ведь нет ни одного слова, которое не было бы составлено из звуков. Далее оказывается, что звуки речи обладают способ­ностью различать значения слов, т. е. обнаруживают некоторую, хотя и очень непрочную, связь со смыслом. Возьмем ряд слов: дом - дам - дал - мал - бал - был - выл - вол. Чем отличается в этом ряду каж­дое последующее слово от своего предшественника? Переменой одного лишь звука. Но этого достаточно, чтобы мы воспринимали слова нашего ряда как отличающиеся друг от друга и по значению. Потому в лингвистике принято говорить о том, что звуки речи используются для различения значений слов и их грамматических видоизменений (форм). Если два различных слова оди­наково произносятся, т. е. их звуковые оболочки со­ставлены из одних и тех же звуков, то такие слова нами не различаются, и, чтобы их смысловые отличия нами были восприняты, нужно эти слова поставить в связь с другими словами, т. е. подставить в выска­зывание. Таковы слова коса "орудие труда" и коса (де­вичья), ключ "родник" и ключ (замочный), завести (часы) и завести (щенка). Эти и подобные слова называют омонимами.

Звуки речи применяются для различения значений слов, но сами по себе они незначимы: ни звук а, ни звук у, ни звук же, ни какой-либо другой отдельный звук не связаны в языке ни с каким определенным значением. В составе слова звуки совместно выражают его значение, но не прямо, а через посредство других единиц языка, называемых морфемами. Морфе­мы - мельчайшие смысловые части языка, используе­мые для образования слов и для их изменения (это приставки, суффиксы, окончания, корни). Наше выска­зывание членится на морфемы так:

Для берег-ов отч-изн-ы даль-н-ой Ты по-кид-а-л-а край чуж-ой.

Звук, речи не связан, как мы видели, ни с каким определенным значением. Морфема же значима: с каж­дым корнем, суффиксом, окончанием, с каждой при­ставкой связано в языке то или иное значение. Поэтому морфему мы должны назвать мельчайшей структур­но-смысловой единицей языка. Как оправдать такой сложный термин? Это сделать можно: морфема, действительно, самая малая смысловая единица языка, она участвует в построении слов, является час­тицей структуры языка.

Признав морфему смысловой единицей языка, мы не должны, однако, упустить из виду то обстоятельство, что эта единица языка лишена самостоятельности: вне слова она не имеет никакого конкретного значения, из морфем нельзя построить высказывание. Лишь сопоста­вив ряд слов, имеющих сходство в значении и зву­чании, мы обнаруживаем, что морфема оказывается носителем определенного значения. Например, суффикс -ник в словах охот-ник, сезон-ник, плот-ник, балалаеч­ник, еысот-ник, защит-ник, работ-ник имеет одно и то же значение - информирует о деятеле, действующем лице; приставка по- в словах по-бегал, no-играл, по­сидел, no-читал, по-охал, no-думал информирует о непродолжительности и ограниченности действия.

Итак, звуки речи лишь различают значение, мор­фемы же выражают его: каждый отдельный звук речи не связан в языке ни с каким определенным значе­нием, каждая отдельная морфема - связана, хотя эта связь и обнаруживается лишь в составе целого слова (или ряда слов), что и заставляет нас признать морфе­му несамостоятельной смысловой и структурной едини­цей языка.

Вернемся к высказыванию Для берегов отчизны дольной ты покидала край чужой. Мы уже выделили в нем два рода языковых единиц: кратчайшие звуко­вые единицы, или звуки речи, и кратчайшие струк­турно-смысловые единицы, или морфемы. Есть ли в нем единицы более крупные, чем морфемы? Ра­зумеется, есть. Это всем хорошо известные (по крайней мере, по названию своему) слова. Если морфема, как правило, построена из сочетания звуков, то слово, как правило, образуется из сочетания морфем. Значит ли это, что отличие слова от морфемы чисто количествен­ное? Отнюдь нет. Есть ведь и такие слова, которые содержат в себе одну-единственную морфему: ты, кино, лишь, что, как, где. Затем - и это главное! - слово имеет определенное и самостоятельное значение, мор­фема же, как уже говорилось, несамостоятельна по своему значению. Основное различие между словом и морфемой создается не количеством «звучащей ма­терии», а качеством, способностью или неспособностью языковой единицы самостоятельно выразить определен­ное содержание. Слово вследствие своей самостоятель­ности непосредственно участвует в построении пред­ложений, которые и делятся на слова. Слово - это кратчайшая самостоятельная структурно-смыс­ловая единица языка.

Роль слов в речи очень велика: наши мысли, пере­живания, чувства выражаются словами, объединенными высказывания. Смысловая самостоятельность слов объясняется тем, что каждое из них обозначает неко­торый «предмет», явление жизни и выражает опреде­ленное понятие. Дерево, город, облако, голубой, живой, честный, петь, думать, верить - за каждым из этих звучаний стоят предметы, их свойства, действия и явле­ния, каждое из этих слов выражает понятие, «кусочек» мысли. Однако значение слова не сводимо к понятию. В значении отражены не только сами предметы, вещи, качества, свойства, действия и состояния, но и наше отношение к ним. Кроме того, в значении слова отра­жаются обычно различные смысловые связи этого слова с другими словами. Услышав слово родной, мы воспримем не только понятие, но также и окрашиваю­щее его чувство; в нашем сознании возникнут, хотя и очень ослабленные, представления о других значе­ниях, исторически связанных в русском языке с этим словом. Эти представления окажутся неодинаковыми у разных людей, и самое слово родной будет вызывать некоторые различия в его осмыслении и оценке. Один, услышав это слово, подумает о родных, другой - о любимом, третий - о друзьях, четвертый - о Родине...

Значит, и единицы звуковые (звуки речи), и едини­цы смысловые, но не самостоятельные (морфемы) нужны, в конце концов, для того, чтобы возникали сло­ва - эти кратчайшие самостоятельные носители опре­деленного значения, эти мельчайшие части высказы­ваний.

Все слова того или иного языка называют его лек­сикой (от греческого лексис "слово") или словарным составом. Развитие языка объединяет слова и разъеди­няет их. На основе их исторического объединения скла­дываются различные словарные группы. Эти группы нельзя «выстроить» в один ряд по той причине, что выделяются они в языке на основе не одного, а несколь­ких различных признаков. Так, в языке есть словар­ные группы, сформировавшиеся в результате взаимо­действия языков. Например, в словарном составе современного русского литературного языка немало иноязычных по происхождению слов - французских, немецких, итальянских, древнегреческих, латинских, древнеболгарских и иных.

Кстати есть очень хорошее пособие для освоения иноязычной лексики - «Словарь иностранных слов».

Есть в языке и словарные группы совершенно иного характера, например, активные и пассивные слова, синонимы и антонимы, слова местные и общелитературные, термины и нетерми­ны.

Любопытно, что к числу наиболее активных слов нашего языка принадлежат союзы и, а; предлоги в, на; местоимения он, я, ты; имена существительные год, день, глаз, рука, время; имена прилагательные большой, другой, новый, хороший, молодой; глаголы быть, мочь, говорить, знать, идти; наречия очень, сейчас, теперь, можно, хорошо и т. д. Такие слова наиболее употре­бительны в речи, т. е. в них наиболее часто возникает необходимость у говорящих и пишущих.

Теперь нас будет интересовать новый, важный в учении о строении языка вопрос: оказывается, сами по себе отдельно взятые слова, как бы ни были они актив­ны в нашей речи, не могут выражать связные мысли - суждения и умозаключения. А ведь люди нуждаются в таком средстве общения, которое могло бы выражать связные мысли. Значит, язык должен иметь какое-то «устройство», с помощью которого слова можно было бы объединять для построения высказываний, способ­ных передать мысль человека.

Вернемся к предложению Для берегов отчизны доль­ной ты покидала край чужой. Присмотримся внима­тельнее к тому, что же происходит со словами, когда они включены в состав высказывания. Мы сравнительно легко заметим, что одно и то же слово может менять не только свой внешний вид, но и свою грамматическую форму, а значит, и свои грамматические признаки, ха­рактеристики. Так, слово берег поставлено в нашем предложении в форме родительного падежа множест­венного числа; слово отчизна - в форме родительного падежа единственного числа; слово дальняя - тоже в форме родительного падежа единственного числа; слово ты оказалось в своей «начальной» форме; слово поки­дать «приспособилось» к слову ты и выражаемому зна­чению и получило признаки прошедшего времени, един­ственного числа, женского рода; слово край имеет при­знаки винительного падежа единственного числа; слово чужой наделено теми же признаками падежа и числа и получило форму мужского рода, так как слово край «требует» от прилагательного именно этой родовой формы.

Таким образом, наблюдая за «поведением» слов в различных высказываниях, мы можем установить некоторые схемы (или правила), по которым слова законо­мерно меняют свою форму и связываются друг с другом для построения высказываний. Эти схемы закономерно­го чередования грамматических форм слова при по­строении высказываний и изучаются в школе: склоне­ние существительных, прилагательных, спряжение глаголов и т. д.

Но мы знаем, что и склонение, и спряжение, и раз­личные правила связывания слов в предложения и по­строения предложений - это уже не лексика, а что-то иное, то, что называют грамматическим строем языка, или его грамматикой. Не нужно думать, что грамматика - это некоторый свод сведений о язы­ке, составленный учеными. Нет, грамматика - это, прежде всего, свойственные самому языку схемы, пра­вила (закономерности), которым подчинены изменение грамматической формы слов и построение предложений.

Однако понятие «грамматика» не может быть отчет­ливо разъяснено, если не будет, хотя бы схематично, неполно рассмотрен вопрос о двойственности самой природы слова: например, слово весна - элемент сло­варного состава языка и оно же - элемент грамматики языка. Что это значит?

Это значит, что каждое слово, помимо индивидуаль­ных, присущих только ему признаков, имеет и общие признаки, одинаковые для больших групп слов. Слова окно, небо и дерево, например,- это разные слова, и каждое из них имеет свое, особое звучание и значение. Однако все они располагают и общими для них призна­ками: все они обозначают предмет в самом широком понимании этого термина, все они относятся к так на­зываемому среднему роду, все они могут изменяться по падежам и числам и будут получать при этом одина­ковые окончания. И вот своими индивидуальными приз­наками каждое слово включено в лексику, а своими общими признаками то же самое слово входит в грамматический строй языка.

Все слова языка, совпадающие своими общими признаками, составляют одну большую группу, назы­ваемую частью речи. Каждая часть речи имеет свои грамматические свойства. Например, глагол отличается от имени числительного и по значению (глагол обозна­чает действие, числительное - количество), и по формальным приметам (глагол изменяется по наклонениям, временам, лицам, числам, родам - в прошедшем време­ни и сослагательном наклонении; все глагольные формы имеют залоговую и видовую характеристики; а числи­тельное изменяется по падежам, родам - формы рода есть только у трех числительных: два, полтора, оба). Части речи относятся к морфологии языка, ко­торая, в свою очередь, является составной частью его грамматического строя. В морфологию слово входит, как уже говорилось, своими общими признаками, а именно: 1) своими общими значениями, которые назы­ваются грамматическими; 2) своими общими формаль­ными приметами - окончаниями, реже - суффиксами, приставками и т. п.; 3) общими закономерностями (правилами) своего изменения.

Присмотримся к этим признакам слов. Есть ли у слов общие, грамматические значения? Конечно: хо­дить, думать, говорить, писать, встречать, любить - это слова с общим значением действия; ходил, думал, го­ворил, писал, встречал, любил - здесь те же слова об­наруживают еще два общих значения: они указывают на то, что действия совершались в прошлом, и на то, что они совершались одним лицом «мужского рода»; внизу, вдалеке, впереди, наверху - эти слова имеют об­щее значение признака тех или иных действий. Доста­точно взглянуть на только что приведенные глаголы, чтобы убедиться в том, что словам присущи и общие формальные приметы: в неопределенной форме глаголы русского языка заканчиваются обычно суффиксом -ть, в прошедшем времени имеют суффикс -л, при измене­нии в настоящем времени по лицам получают одинако­вые окончания и т. д. У наречий тоже есть своеобразная общая формальная примета: они не изменяются.

Что словам присущи общие закономерности (пра­вила) их изменения, это также легко увидеть. Формы читаю - читал - буду читать не отличаются, если иметь в виду общие правила изменения слов, от форм играю – играл – буду играть, встречаю – встречал – буду встречать, знаю - знал - буду знать. При этом важно то, что грамматические изменения слова затрагивают не только его «оболочку», внешнюю форму, но и его общее значение: читаю, играю, встречаю, знаю обозначают действие, осуществляемое одним лицом в 1 момент речи; читал, играл, встречал, знал указывают на действие, осуществлявшееся одним лицом в прошлом; а буду читать, буду играть, буду встречать, буду знать выражают понятия о действиях, которые будут осу­ществлены одним лицом после момента речи, т. е. в будущем. Если слово не изменяется, то этот признак - неизменяемость - оказывается общим для многих слов, т. е. грамматическим (вспомним наречия).

Наконец, морфологическая «природа» слова обнару­живается в его способности вступать в отношения гос­подства или подчинения с другими словами в предло­жении, требовать присоединения зависимого слова в нужной падежной форме или самому принимать ту или иную падежную форму. Так, существительные легко подчиняются глаголам и столь же легко подчиняют себе прилагательные: читать (что?) книгу, книгу (какую?) новую. Прилагательные, подчиняясь существи­тельным, почти не могут вступать в связь с глаголами, сравнительно редко подчиняют себе существительные и наречия. Слова, принадлежащие различным частям речи, по-разному участвуют б построении словосочета­ния, т. е. сочетания двух знаменательных слов, связанных по способу подчинения. Но, заговорив о сло­восочетаниях, мы переходим из области морфологии в область синтаксиса, в область построения предложений. Итак, что же нам удалось установить, всматриваясь в то, как устроен язык? В его структуру включены кратчайшие звуковые единицы - звуки речи, а также кратчайшие несамостоятельные структурно-смысловые единицы - морфемы. Особо заметное место в структуре языка занимают слова - кратчайшие самостоятельные смысловые единицы, способные участвовать в построе­нии предложения. Слова обнаруживают двойственность (и даже тройственность) своей языковой природы: они - важнейшие единицы словарного состава языка, они - составные части особого механизма, создающего новые слова, словообразования, они же - единицы грамматического строя, в частности морфологии, языка. Морфология языка представляет собой совокупность частей речи, в которых выявляются общие граммати­ческие значения слов, общие формальные приметы этих значений, общие свойства сочетаемости и общие зако­номерности (правила) изменения.

Но ведь морфология - одна из двух составных частей грамматического строя языка. Вторая его часть называется синтаксисом языка. Встретив этот тер­мин, мы начинаем припоминать, что это такое. В нашем сознании всплывают не очень отчетливые представления о простых и сложных предложениях, о сочинении и подчинении, о согласовании, управлении и примыкании. Попытаемся сделать эти представления более отчет­ливыми.

Еще раз призовем на помощь наше предложение Для берегов отчизны дальной ты покидала край чужой, В его составе легко выделяются словосочетания: Для берегов (чего? чьих?) отчизны (какой?) дальной ты покидала (ч т о?) край (к а к о й?) чужой. В каждом из четырех отмеченных словосочетаний по два слова - одно главное, господствующее, другое - подчиненное, зависимое. Но ни одно из словосочетаний в отдель­ности, ни все они вместе не могли бы выразить связную мысль, если бы не было в предложении особой пары слов, составляющей грамматический центр высказы­вания. Вот эта пара: ты покидала. Это известные нам подлежащее и сказуемое. Соединение их друг с другом дает новую, важнейшую с точки зрения выра­жения мысли, единицу языка - предложение. Сло­во в составе предложения приобретает временно новые для него признаки: оно может стать совершенно неза­висимым, господствовать - это подлежащее; слово мо­жет выражать такой признак, который скажет нам о существовании предмета, обозначенного подлежащим,- это сказуемое. Слово в составе предложения может выступать в роли дополнения, в этом случае оно будет обозначать предмет и окажется в зависимом по отношению к другому слову положении. И т. д.

Члены предложения - это те же самые слова и их сочетания, но включенные в состав высказывания и выражающие различные отношения друг к другу на основе его содержания. В разных предложениях мы обнаружим одинаковые члены предложения, потому что одинаковыми отношениями могут связываться различ­ные по значению части высказываний. Солнце осветило землю и Мальчик прочитал книгу - это очень далекие друг от друга высказывания, если иметь в виду их кон­кретное значение. Но в то же время это одинаковые высказывания, если иметь в виду их общие, граммати­ческие признаки, смысловые и формальные. Солнце и мальчик одинаково обозначают независимый предмет, осветило и прочитал одинаково указывают на такие признаки, которые говорят нам о существовании пред­мета; землю и книгу одинаково выражают понятие о предмете, на который направлено и распространено действие.

Предложение своим конкретным значением не вклю­чается в синтаксис языка. Конкретное значение предло­жения входит в различные области человеческих знаний о мире, поэтому оно интересует науку, публицистику, литературу, оно интересует людей в процессе труда и быта, но к нему холодно языковедение. Почему? Просто потому, что конкретное содержание - это ведь и есть те самые мысли, чувства, переживания, для выражения которых существуют и язык в целом, и его важнейшая единица - предложение.

В синтаксис предложение входит своим общим зна­чением, общими, грамматическими признаками: значениями повествовательное вопросительности, побуди­тельности и др., общими формальными приметами (ин­тонацией, порядком слов, союзами и союзными словами и др.), общими закономерностями (правилами) своего построения.

Все бесконечное множество уже созданных и вновь создаваемых высказываний по грамматическим призна­кам может быть сведено к сравнительно немногим ти­пам предложений. Они различаются в зависимости от цели высказывания (повествовательные, вопроситель­ные и побудительные) и от структуры (простые и сложные - сложносочиненные и сложноподчиненные). Предложения одного типа (скажем, повествовательные) отличаются от предложений другого типа (скажем, по­будительных) и своими грамматическими значениями, и своими формальными приметами (средствами), на­пример интонацией, и, конечно, закономерностями сво­его построения.

Поэтому можно сказать, что синтаксис языка пред­ставляет собой совокупность различных типов предло­жений, имеющих каждый свои общие грамматические значения, общие формальные приметы, общие законо­мерности (правила) своего построения, необходимого для выражения конкретного значения.

Таким образом, то, что в науке называют структу­рой языка, оказывается очень сложным «механизмом», состоящим из множества различных составных «час­тей», связанных в единое целое по определенным пра­вилам и совместно выполняющих большую и важную для людей работу. Успех или неуспех этой «работы» Каждом случае зависит не от языкового «механизма», а от тех людей, которые им пользуются, от их умения или неумения, желания или нежелания использовать его могучую силу.

РОЛЬ ЯЗЫКА.

Язык создан и развивается потому, что потребность общения постоянно сопутствует труду и быту людей, и ее удовлетворение оказывается необходимым. Поэтому язык, будучи средством общения, был и остается по­стоянным союзником и помощником человека в его труде, в его жизни.

Трудовая деятельность людей, какой бы сложной или простой она ни была, осуществляется при обяза­тельном участии языка. Даже на предприятиях-автома­тах, которыми управляют немногие работники и где потребность в языке, казалось бы, невелика, он все же необходим. Ведь для того, чтобы наладить и под­держивать бесперебойную работу такого предприятия, нужно построить совершенные механизмы и подгото­вить людей, способных управлять ими. Но для этого нужно овладеть знаниями, техническим опытом, нужна глубокая и напряженная работа мысли. И понятно, что ни овладение трудовым опытом, ни работа мысли не­возможны без применения языка, позволяющего читать, книги, слушать лекции, беседовать, обмениваться со­ветами и т. п.

Еще очевиднее, доступнее для понимания роль языка в развитии науки, художественной литературы, образовательно-воспитательной деятельности общества. Нельзя развивать науку, не опираясь на то, что ею уже достигнуто, не выражая и не закрепляя работу мысли в слове. Плохой язык сочинений, в которых изложены те или иные научные результаты, очень за­метно затрудняет овладение наукой. Не менее очевидно и то, что серьезные недочеты в речи, с помощью кото­рой популяризируются достижения науки, могут воз­вести «китайскую стену» между автором научной рабо­ты и ее читателями.

Развитие художественной литературы неразрывно связано с языком, который, по выражению М. Горького, служит «первоэлементом» литературы. Чем полнее и глубже отражает писатель жизнь в своих произведениях, тем совершеннее должен быть их язык. Эту простую истину литераторы нередко забывают. Ее умел вовремя убедительно напоминать М. Горький: «Основным ма­териалом литературы является слово, оформляющее все наши впечатления, чувства, мысли. Литература - это искусство пластического изображения посредством слова. Классики учат нас, что чем более просто, ясно, четко смысловое и образное наполнение слова, тем бо­лее крепко, правдиво и устойчиво изображение пейзажа и его влияния на человека, изображение характера человека и его отношения к людям».

Очень заметна роль языка и в агитационно-про­пагандистской работе. Улучшить язык наших газет, радиовещания, телепередач, наших лекций и бесед на политические и научные темы - задача очень важная. Ведь еще в 1906 г. В. И. Ленин писал о том, что мы должны «уметь говорить просто и ясно, доступным массе языком, отбросив решительно прочь тяжелую ар­тиллерию мудреных терминов, иностранных слов, за­ученных, готовых, но непонятных еще массе, незнако­мых ей лозунгов, определений, заключений». Теперь задачи пропаганды и агитации стали более сложными. Вырос политический и культурный уровень наших чи­тателей и слушателей, поэтому содержание и форма нашей пропаганды и агитации должны быть более глу­бокими, разнообразными, действенными.

Трудно даже приблизительно представить себе, на­сколько своеобразна и значительна роль языка в работе школы. Учитель не сможет дать хороший урок, сооб­щить детям знания, заинтересовать их, дисциплиниро­вать их волю и разум, если будет говорить неточно, непоследовательно, сухо и трафаретно. Но язык не только средство передачи знаний от учителя к ученику: он и орудие усвоения знаний, которым постоянно поль­зуется школьник. К. Д. Ушинский говорил, что родное слово есть основа всякого умственного развития и со­кровищница всех знаний. Ученику хорошее владение языком требуется для того, чтобы усвоить знания, быстро и правильно понять слово учителя, книгу. Уровень речевой культуры школьника непо­средственно сказывается на его успеваемости.

Родная речь, умело примененная,- прекрасное ору­дие воспитания подрастающего поколения. Язык свя­зывает человека с родным народом, укрепляет и развивает чувство Родины. По убеждению Ушинского, «в языке одухотворяется весь народ и вся его родина», в нем «отражается не одна природа родной страны, но и вся история духовной жизни народа... Язык есть самая живая, самая обильная и прочная связь, соеди­няющая отжившие, живущие и будущие поколения на­рода в одно великое, историческое живое целое. Он не только выражает собой жизненность народа, но есть именно самая эта жизнь».

КЛАДОВЫЕ ЯЗЫКА.

Писатели всегда в поиске. Они ищут новые, свежие слова: им кажется, что обычные слова уже не могут вызвать у читателя нужных чувств. Но где искать? Конечно, прежде всего, в речи простого народа. На это нацеливали еще классики.

Н. В. Гоголь: «...Необыкновенный язык наш есть еще тай­на... он беспределен и может, живой как жизнь, обогащаться ежеминутно, почерпая, с одной стороны, высокие слова из языка церковно-библейского, а с другой стороны, выбирая на выбор мет­кие названия из бесчисленных своих наречий, рассыпанных по нашим провинциям».

Обращение писателей к разговорной народной речи, к диалек­там - вот надежный путь развития словарного состава. Как радует писателя найденное меткое, образное слово, как бы вновь от­крытое для себя!

А. Н. Толстой заметил однажды: «Язык народа необычайно богат, гораздо богаче нашего. Правда, там нет целого ряда слов, фраз, зато манера выражаться, богатство оттенков больше, чем у нас». Писатель сравнивает литературный русский язык («у нас») и «народный язык». Но мы договорились, что есть две разновид­ности этого «народного языка». Однако дело еще вот в чем. Собственно, диалектная лексика не позволяет людям общаться только с ее помощью: она служит дополнением к основному словарному фонду, к общеизвестным словам. Это как бы местная «приправа» к общеизвестной лексике.

Однако народные говоры как источник пополнения языка сегод­ня ставятся под сомнение. Молодые люди, живущие в различных местностях, под влиянием средств массовой информации - радио, телевидения - забывают местные слова, стесняются их употреб­лять в речи. Хорошо это или плохо?

Вопрос этот интересует не только нас, русских людей. Беспо­койство по этому поводу высказывает американский писатель Джон Стейнбек в книге «Путешествие с Чарли в поисках Америки»: «Язык радио и телевидения принимает стандартные формы, и мы, пожалуй, никогда не говорим так чисто и пра­вильно. Наша речь скоро станет повсеместно одинаковой, как и наш хлеб... Вслед за местным выговором умрут и местные темпы речи. Исчезнет из языка идиоматичность, образность, которые так обогащают его и, свидетельствуя о времени и месте их зарождения, придают ему такую поэтичность. А взамен мы полу­чим общенациональный язык, расфасованный и упакованный, стандартный и безвкусный».

Печальный прогноз, не правда ли? Однако нужно помнить, что ученые не дремлют. В различных местностях проведен сбор диалектного материала, созданы региональные словари местных говоров. И вот сейчас ведется работа по изданию выпусков «Словаря русских народных говоров», более 20 книг которого уже вышли из печати. Это замечательная кладовая, в которую будут заглядывать и писатели, и ученые, кладовая, которой можно поль­зоваться в будущем. В этом словаре обобщается работа всех региональных словарей, будет указано бытование каждого слова с его отдельными значениями.

О таком словаре «народного языка» мечтали наши писатели-классики. «А право, не худо бы взяться за лексикон или хотя бы за критику лексикона!» - восклицал А. С. Пушкин.

Н. В. Гоголь даже начал работу над «Материалами для словаря русского языка», причем именно над словарем «народ­ного языка», потому что словари литературного языка уже созда­вались Академией Российской. Гоголь писал: «В продолжение многих лет занимаясь русским языком, поражаясь более и более меткостью и разумом слов его, я убеждался более и более в существенной необходимости такого объяснительного словаря, который бы выставил, так сказать, лицом русское слово в его прямом значении, осветил бы его, выказал бы ощутительней его достоинство, так часто незамечаемое, и обнаружил бы отчасти самое происхождение».

В определенной мере эту задачу решил Словарь В. И. Даля, но и он не удовлетворил потребности писателей.

ЯЗЫК В ДЕЙСТВИИ - РЕЧЬ.

Обычно говорят не «культура языка», а «культура речи». В специальных языковедческих работах тер­мины «язык» и «речь» в большом ходу. Что же имеется в виду, когда слова «язык» и «речь» сознательно раз­личаются учеными?

В науке о языке термином «речь» обозначают язык в действии, т. е. язык, примененный для выражения конкретных мыслей, чувств, настроений и переживаний.

Язык - достояние всех. Он располагает средст­вами, необходимыми и достаточными для выражения любого конкретного содержания - от наивных мыслей ребенка до сложнейших философских обоб­щений и художественных образов. Нормы языка обще­народны. Однако применение языка очень индивидуаль­но. Каждый человек, выражая свои мысли и чувства, выбирает из всего запаса языковых средств лишь те, которые он может найти и которые нужны в каж­дом отдельном случае общения. Каждый человек ото­бранные из языка средства должен объединить в стройное целое - в высказывание, текст.

Возможности, которыми располагают различные средства языка, реализуются, осуществляются в речи. Введением термина «речь» признается тот очевидный факт, что общее (язык) и частное (речь) в системе средств общения едины и вместе с тем различны. Средства общения, взятые в отвлечении от какого бы то ни было конкретного содержания, мы привыкли называть языком, а те же самые средства общения в связи с конкретным содержанием - речью. Общее (язык) выражается и осуществляется в частном (в ре­чи). Частное (речь) - это одна из многих конкретных форм общего (языка).

Понятно, что язык и речь нельзя противопоставлять друг другу, но нельзя забывать и об их различии. Когда мы говорим или пишем, мы совершаем определенную физиологическую работу: действует «вторая сигнальная система», следовательно, осуществляются определенные физиологические процессы в коре больших полушарий головного мозга, устанавливаются новые и новые нерв­но-мозговые связи, работает речевой аппарат и т. д. Что же оказывается продуктом этой деятельности? Как раз те самые высказывания, тексты, которые имеют внутреннюю сторону, т. е. смысл, и внешнюю, т. е. речь.

Роль отдельного человека в формировании речи очень значительна, хотя далеко не безгранична. Так как речь строится из единиц языка, а язык общенаро­ден. Роль отдельного человека в развитии языка, как правило, ничтожна: язык изменяется в процессе рече­вого общения народа.

К языку народа неприменимы такие определения, как «правильный», «неправильный», «точный», «неточ­ный», «простой», «тяжелый», «легкий» и т. п. Но эти же определения вполне применимы к речи. В речи про­является большее или меньшее соответствие нормам общенародного языка определенной эпохи. В речи могут допускаться отклонения от этих норм и даже искажения и нарушения их. Поэтому говорить о куль­туре языка в обычном смысле этих слов нельзя, гово­рить же о культуре речи можно и должно.

Язык в грамматиках, словарях, научной литературе описывается, как правило, в отвлечении от конкретного содержания. Речь же изучается в ее отношении к тому или иному конкретному содержанию. И одна из самых главных проблем речевой культуры - это наиболее целесообразный отбор средств языка в соответствии с выражаемым содержанием, целями и условиями об­щения.

Различая термины «язык» и «речь», мы должны будем установить различия и между терминами «стиль языка» и «стиль речи». В сопоставлении со стилями языка (о них говорилось выше) стили речи представ­ляют собой ее типовые разновидности, зависящие и от используемого стиля языка, и от условий и целей общения, и от жанра произведения, и от отношения автора высказывания к языку; стили речи отличаются Друг от друга особенностями использования языкового материала в тех или иных конкретных словесных про­изведениях.

Но что значит - отношение к языку? Это значит, что не все люди одинаково знают свой родной язык, его стили. Это значит, далее, что не все люди одина­ково оценивают значение слов, не все подходят к сло­вам с одинаковыми эстетическими и моральными тре­бованиями. Это значит, наконец, что не все люди оди­наково «чутки» к тем тонким смысловым оттенкам, которые обнаруживают слова и их сочетания в кон­кретных высказываниях. Вследствие всех этих причин разные люди по-разному производят отбор языкового материала и по-разному этот материал организуют в пределах речевого произведения. Кроме того, на стилях речи отражаются также различия в отношении людей к миру и человеку, их вкусы, привычки и склонности, навыки их мышления и другие обстоятельства, кото­рые не относятся к фактам и явлениям, изучаемым наукой о языке.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Борьба за культуру речи, за правильный, доступный и яркий язык - это насущная общественная задача, осознаваемая особенно ясно в свете марксистского по­нимания языка. Ведь язык, работая, постоянно участ­вует в деятельности сознания, выражает эту деятель­ность, активно влияет на нее. Отсюда - колоссальная сила влияния слова на мысли, чувства, настроения, желания, поведение людей...

Нужна постоянная защита слова от порчи и иска­жения, необходимо объявить войну коверканью русско­го языка, ту войну, о которой говорил В. И. Ленин. Мы еще слишком часто слышим неряшливую (а подчас и просто неграмотную), «кое-какую» речь. Есть люди, плохо знающие и не ценящие наше общественное богатство - русский язык. Так что есть от кого и от чего защищать это достояние. Нам остро нужна повсе­дневная, умная, требовательная защита русской речи - ее правильности, доступности, чистоты, выразительности, действенности. Нужно ясное понимание того, что «сло­вом можно убить человека и вернуть его к жизни». На слово недопустимо смотреть как на что-то третье­степенное в жизни людей: оно - одно из дел челове­ческих.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Леонтьев А.А. Что такое язык. М.: Педагогика - 1976.

2. Греков В.Ф. и др. Пособие для занятий по русскому языку. М., Просвещение, 1968.

3. Оганесян С.С. Культура речевого общения / Русский язык в школе. № 5 – 1998.

4. Скворцов Л.И. Язык, общение и культура / Русский язык в школе. № 1 – 1994.

5. Формановская Н.И. Культура общения и речевой этикет / Русский язык в школе. № 5 – 1993.

6. Головин Б.Н. Как говорить правильно / Заметки о культуре русской речи. М.: Высшая школа – 1988.

7. Гвоздарев Ю.А. Язык есть исповедь народа… М.: Просвещение – 1993.

Мира. Эта картина мира, локализованная в сознании, постоянно пополняемая и корректируемая, регулирует поведение человека. Целью данной курсовой работы является рассмотрение языка, как системы знаков особого рода, выражающих идеи; как системы, подчиняющейся своему собственному порядку. 1. Язык - важнейшее средство человеческого общения Мы говорим и пишем, чтобы передавать другим...

Предмет исследования: педагогические условия организации учебного сотрудничества на уроках русского языка начальной школы. Гипотеза исследования: организация учебного сотрудничества в процессе обучения младших школьников русскому языку будет способствовать эффективному усвоению ЗУН по предмету, если учитель: · Создаёт условия для эмоциональной и содержательной поддержки каждого учащегося; ...

А. Н. Толстой справедливо считал, что «обращаться с языком кое-как - значит и мыслить кое-как: неточно, приблизительно, неверно». А И. С. Турге­нев призывал: «берегите наш язык, наш прекрасный русский язык, этот клад, это достояние, переданное нам нашими предшественниками...» В наши дни русский язык поистине становится ин­тернациональным. И это повелевает нам высоко держать знамя русского языка. ...

Из этой идеи исходит и другая идея постпозитивизма - о тождестве “ментального” и “физического”, эту идею пропагандируют “элининативныке материалисты”. Они полагают, что “ментальные термины” теории языка и мышления должны быть элиминированы, как ненаучные и заменены терминами нейрофизиологии. Чтобы решить эту задачу, нужно, прежде всего, как они полагают, отвергнуть “миф данного”, т.е. утверждение...

(грамматики классифицируются по виду их правил вывода)

ТИП 0:

грамматикой типа 0 , если на правила вывода не накладывается никаких ограничений (кроме тех, которые указаны в определении грамматики).

ТИП 1:

Грамматика G = (VT, VN, P, S) называется неукорачивающей грамматикой , если каждое правило из P имеет вид a ® b, где a Î (VT È VN) + , b Î (VT È VN) + и
| a | <= | b |.

Грамматика G = (VT, VN, P, S) называется контекстно-зависимой (КЗ) , если каждое правило из P имеет вид a ® b, где a = x 1 Ax 2 ; b = x 1 gx 2 ; A Î VN;
g Î (VT È VN) + ; x 1 ,x 2 Î (VT È VN) * .

Грамматику типа 1 можно определить как неукорачивающую либо как контекстно-зависимую.

Выбор определения не влияет на множество языков, порождаемых грамматиками этого класса, поскольку доказано, что множество языков, порождаемых неукорачивающими грамматиками, совпадает с множеством языков, порождаемых КЗ-грамматиками.

ТИП 2:

Грамматика G = (VT, VN, P, S) называется контекстно-свободной (КС) , если каждое правило из Р имеет вид A ® b, где A Î VN, b Î (VT È VN) + .

Грамматика G = (VT, VN, P, S) называется укорачивающей контекстно-свободной (УКС) , если каждое правило из Р имеет вид A ® b, где A Î VN,
b Î (VT È VN) * .

Грамматику типа 2 можно определить как контекстно-свободную либо как укорачивающую контекстно-свободную.

Возможность выбора обусловлена тем, что для каждой УКС-грамматики существует почти эквивалентная КС-грамматика.

ТИП 3:

Грамматика G = (VT, VN, P, S) называется праволинейной , если каждое правило из Р имеет вид A ® tB либо A ® t, где A Î VN, B Î VN, t Î VT.

Грамматика G = (VT, VN, P, S) называется леволинейной

Грамматику типа 3 (регулярную, Р-грамматику) можно определить как праволинейную либо как леволинейную.

Выбор определения не влияет на множество языков, порождаемых грамматиками этого класса, поскольку доказано, что множество языков, порождаемых праволинейными грамматиками, совпадает с множеством языков, порождаемых леволинейными грамматиками.

Соотношения между типами грамматик:

(1) любая регулярная грамматика является КС-грамматикой;

(2) любая регулярная грамматика является УКС-грамматикой;

(3) любая КС- грамматика является УКС-грамматикой;

(4) любая КС-грамматика является КЗ-грамматикой;

(5) любая КС-грамматика является неукорачивающей грамматикой;

(6) любая КЗ-грамматика является грамматикой типа 0.

(7) любая неукорачивающая грамматика является грамматикой типа 0.

(8) любая УКС-грамматика является грамматикой типа 0.

Замечание: УКС-грамматика, содержащая правила вида A ® e, не является КЗ-грамматикой и не является неукорачивающей грамматикой.

Определение: язык L(G) является языком типа k , если его можно описать грамматикой типа k.

Соотношения между типами языков:

(1) каждый регулярный язык является КС-языком, но существуют КС-языки, которые не являются регулярными (например, L = {a n b n | n>0}).

(2) каждый КС-язык является КЗ-языком, но существуют КЗ-языки, которые не являются КС-языками (например, L = {a n b n c n | n>0}).

(3) каждый КЗ-язык является языком типа 0.

Замечание: УКС-язык, содержащий пустую цепочку, не является КЗ-языком.

Замечание: следует подчеркнуть, что если язык задан грамматикой типа k, то это не значит, что не существует грамматики типа k’ (k’>k), описывающей тот же язык. Поэтому, когда говорят о языке типа k, обычно имеют в виду максимально возможный номер k.

Например, грамматика типа 0 G1 = ({0,1}, {A,S}, P1, S) и

КС-грамматика G2 = ({0,1}, {S}, P2, S), где

P1: S ® 0A1 P2: S ® 0S1 | 01

описывают один и тот же язык L = L(G1) = L(G2) = { 0 n 1 n | n>0}. Язык L называют КС-языком, т.к. существует КС-грамматика, его описывающая. Но он не является регулярным языком, т.к. не существует регулярной грамматики, описывающей этот язык .

Примеры грамматик и языков.

Замечание: если при описании грамматики указаны только правила вывода Р, то будем считать, что большие латинские буквы обозначают нетерминальные символы, S - цель грамматики, все остальные символы - терминальные.

1) Язык типа 0: L(G) = {a 2 | n >= 1}

2) Язык типа 1: L(G) = { a n b n c n , n >= 1}

G: S ® aSBC | abC

3) Язык типа 2: L(G) = {(ac) n (cb) n | n > 0}

G: S ® aQb | accb

4) Язык типа 3: L(G) = {w ^ | w Î {a,b} + , где нет двух рядом стоящих а}

B ® b | Bb | Ab

Разбор цепочек

Цепочка принадлежит языку, порождаемому грамматикой, только в том случае, если существует ее вывод из цели этой грамматики. Процесс построения такого вывода (а, следовательно, и определения принадлежности цепочки языку) называется разбором .

С практической точки зрения наибольший интерес представляет разбор поконтекстно-свободным (КС и УКС) грамматикам. Их порождающей мощности достаточно для описания большей части синтаксической структуры языков программирования, для различных подклассов КС-грамматик имеются хорошо разработанные практически приемлемые способы решения задачи разбора.

Рассмотрим основные понятия и определения, связанные с разбором по КС-грамматике.

Определение:
левым (левосторонним) , если в этом выводе каждая очередная сентенциальная форма получается из предыдущей заменой самого левого нетерминала.

Определение: вывод цепочки b Î (VT) * из S Î VN в КС-грамматике
G = (VT, VN, P, S), называется правым (правосторонним) , если в этом выводе каждая очередная сентенциальная форма получается из предыдущей заменой самого правого нетерминала.

В грамматике для одной и той же цепочки может быть несколько выводов, эквивалентных в том смысле, что в них в одних и тех же местах применяются одни и те же правила вывода, но в различном порядке.

Например, для цепочки a+b+a в грамматике

G = ({a,b,+}, {S,T}, {S ® T | T+S; T ® a | b}, S)

можно построить выводы:

(1) S®T+S®T+T+S®T+T+T®a+T+T®a+b+T®a+b+a

(2) S®T+S®a+S®a+T+S®a+b+S®a+b+T®a+b+a

(3) S®T+S®T+T+S®T+T+T®T+T+a®T+b+a®a+b+a

Здесь (2) - левосторонний вывод, (3) - правосторонний, а (1) не является ни левосторонним, ни правосторонним, но все эти выводы являются эквивалентными в указанном выше смысле.

Для КС-грамматик можно ввести удобное графическое представление вывода, называемое деревом вывода, причем для всех эквивалентных выводов деревья вывода совпадают.

Определение: дерево называется деревом вывода (или деревом разбора) в КС-грамматике G = {VT, VN, P, S), если выполнены следующие условия:

(1) каждая вершина дерева помечена символом из множества (VN È VT È e) , при этом корень дерева помечен символом S; листья - символами из (VT È e);

(2) если вершина дерева помечена символом A Î VN, а ее непосредственные потомки - символами a 1 , a 2 , ... , a n , где каждое a i Î (VT È VN), то A ® a 1 a 2 ...a n - правило вывода в этой грамматике;

(3) если вершина дерева помечена символом A Î VN, а ее единственный непосредственный потомок помечен символом e, то A ® e - правило вывода в этой грамматике.

Пример дерева вывода для цепочки a+b+a в грамматике G:

Определение: КС-грамматика G называется неоднозначной , если существует хотя бы одна цепочка a Î L(G), для которой может быть построено два или более различных деревьев вывода.

Это утверждение эквивалентно тому, что цепочка a имеет два или более разных левосторонних (или правосторонних) выводов.

Определение: в противном случае грамматика называется однозначной .

Определение: язык, порождаемый грамматикой, называется неоднозначным , если он не может быть порожден никакой однозначной грамматикой.

Пример неоднозначной грамматики:

G = ({if, then, else, a, b}, {S}, P, S),

где P = {S ® if b then S else S | if b then S | a}.

В этой грамматике для цепочки if b then if b then a else a можно построить два различных дерева вывода.

Однако это не означает, что язык L(G) обязательно неоднозначный. Определенная нами неоднозначность - это свойство грамматики, а не языка , т.е. для некоторых неоднозначных грамматик существуют эквивалентные им однозначные грамматики.

Если грамматика используется для определения языка программирования, то она должна быть однозначной.

В приведенном выше примере разные деревья вывода предполагают соответствие else разным then. Если договориться, что else должно соответствовать ближайшему к нему then, и подправить грамматику G, то неоднозначность будет устранена:

S ® if b then S | if b then S’ else S | a

S’ ® if b then S’ else S’ | a

Проблема, порождает ли данная КС-грамматика однозначный язык (т.е. существует ли эквивалентная ей однозначная грамматика), является алгоритмически неразрешимой.

Однако можно указать некоторые виды правил вывода, которые приводят к неоднозначности:

(2) A ® AaA | b

(3) A ® aA | Ab | g

(4) A ® aA | aAbA | g

Пример неоднозначного КС-языка:

L = {a i b j c k | i = j или j = k}.

Интуитивно это объясняется тем, что цепочки с i = j должны порождаться группой правил вывода, отличных от правил, порождающих цепочки с j = k. Но тогда, по крайней мере, некоторые из цепочек с i = j = k будут порождаться обеими группами правил и, следовательно, будут иметь по два разных дерева вывода. Доказательство того, что КС-язык L неоднозначный, приведен в .

Одна из грамматик, порождающих L, такова:

Очевидно, что она неоднозначна.

Дерево вывода можно строить нисходящим либо восходящим способом.

При нисходящем разборе дерево вывода формируется от корня к листьям; на каждом шаге для вершины, помеченной нетерминальным символом, пытаются найти такое правило вывода, чтобы имеющиеся в нем терминальные символы “проектировались” на символы исходной цепочки.

Метод восходящего разбора заключается в том, что исходную цепочку пытаются “свернуть” к начальному символу S; на каждом шаге ищут подцепочку, которая совпадает с правой частью какого-либо правила вывода; если такая подцепочка находится, то она заменяется нетерминалом из левой части этого правила.

Если грамматика однозначная, то при любом способе построения будет получено одно и то же дерево разбора.

Преобразования грамматик

В некоторых случаях КС-грамматика может содержать недостижимые и бесплодные символы, которые не участвуют в порождении цепочек языка и поэтому могут быть удалены из грамматики.

Определение: символ x Î (VT È VN) называется недостижимым в грамматике G = (VT, VN, P, S), если он не появляется ни в одной сентенциальной форме этой грамматики.

Алгоритм удаления недостижимых символов:

Вход: КС-грамматика G = (VT, VN, P, S)

Выход: КС-грамматика G’ = (VT’, VN’, P’, S), не содержащая недостижимых символов, для которой L(G) = L(G’).

1. V 0 = {S}; i = 1.

2. V i = {x | x Î (VT È VN), в P есть A®axb и AÎV i-1 , a,bÎ(VTÈVN) * } È V i-1 .

3. Если V i ¹ V i -1 , то i = i + 1 и переходим к шагу 2, иначе VN’ = V i Ç VN;
VT’ = V i Ç VT; P’ состоит из правил множества P, содержащих только символы из Vi; G’ = (VT’, VN’, P’, S).

Определение: символ A Î VN называется бесплодным в грамматике
G = (VT, VN, P, S), если множество { a Î VT * | A Þ a} пусто.

Алгоритм удаления бесплодных символов:

Вход: КС-грамматика G = (VT, VN, P, S).

Выход: КС-грамматика G’ = (VT, VN’, P’, S), не содержащая бесплодных символов, для которой L(G) = L(G’).

Рекурсивно строим множества N 0 , N 1 , ...

1. N 0 = Æ, i = 1.

2. N i = {A | (A ® a) Î P и a Î (N i-1 È VT) * } È N i-1 .

3. Если N i ¹ N i -1 , то i = i + 1 и переходим к шагу 2, иначе VN’ = N i ; P’ состоит из правил множества P, содержащих только символы из VN’ È VT; G’ = (VT, VN’, P’, S).

Определение: КС-грамматика G называется приведенной, если в ней нет недостижимых и бесплодных символов.

Алгоритм приведения грамматики :

(1) обнаруживаются и удаляются все бесплодные нетерминалы.

(2) обнаруживаются и удаляются все недостижимые символы.

Удаление символов сопровождается удалением правил вывода, содержащих эти символы.

Замечание: е сли в этом алгоритме переставить шаги (1) и (2), то не всегда результатом будет приведенная грамматика.

Для описания синтаксиса языков программирования стараются использовать однозначные приведенные КС-грамматики.

Задачи.

1. Дана грамматика. Построить вывод заданной цепочки.

a) S ® T | T+S | T-S b) S ® aSBC | abC

T ® F | F*T CB ® BC

F ® a | b bB ® bb

Цепочка a-b*a+b bC ® bc

Цепочка aaabbbccc

2. Построить все сентенциальные формы для грамматики с правилами:

3. К какому типу по Хомскому относится данная грамматика? Какой язык она порождает? Каков тип языка?

a) S ® APA b) S ® aQb | e

P ® + | - Q ® cSc

c) S ® 1B d) S ® A | SA | SB

B ® B0 | 1 A ® a

4. Построить грамматику, порождающую язык:

a) L = { a n b m | n, m >= 1}

b) L = { acbcgc | a, b, g - любые цепочки из a и b}

c) L = { a 1 a 2 ... a n a n ... a 2 a 1 | a i = 0 или 1, n >= 1}

d) L = { a n b m | n ¹ m ; n, m >= 0}

e) L = { цепочки из 0 и 1 с неравным числом 0 и 1}

f) L = { aa | a Î {a,b} + }

g) L = { w | w Î {0,1} + и содержит равное количество 0 и 1, причем любая подцепочка, взятая с левого конца, содержит единиц не меньше, чем нулей}.

h) L = { (a 2m b m) n | m >= 1, n >= 0}

i) L = { ^ | n >= 1}

j) L = { | n >= 1}

k) L = { | n >= 1}

5. К какому типу по Хомскому относится данная грамматика? Какой язык она порождает? Каков тип языка?

a) S ® a | Ba b) S ® Ab

B ® Bb | b A ® Aa | ba

c) S ® 0A1 | 01 d) S ® AB

0A ® 00A1 AB ® BA

*e) S ® A | B *f) S ® 0A | 1S

A ® aAb | 0 A ® 0A | 1B

B ® aBbb | 1 B ® 0B | 1B | ^

*g) S ® 0S | S0 | D *h) S ® 0A | 1S | e

D ® DD | 1A | e A ® 1A | 0B

A ® 0B | e B ® 0S | 1B

*i) S ® SS | A *j) S ® AB^

A ® a | bb A ® a | cA

*k) S ® aBA | e *l) S ® Ab | c

B ® bSA A ® Ba

6. Эквивалентны ли грамматики с правилами:

а) S ® AB и S ® AS | SB | AB

A ® a | Aa A ® a

B ® b | Bb B ® b

b) S ® aSL | aL и S ® aSBc | abc

L ® Kc cB ® Bc

cK ® Kc bB ® bb

7. Построить КС-грамматику, эквивалентную грамматике с правилами:

а) S ® aAb b) S ® AB | ABS

aA ® aaAb AB ® BA

8. Построить регулярную грамматику, эквивалентную грамматике с правилами:

а) S ® A | AS b) S ® A. A

A ® a | bb A ® B | BA

9. Доказать, что грамматика с правилами:

порождает язык L = {a n b n c n | n >= 1}. Для этого показать, что в данной грамматике

1) выводится любая цепочка вида a n b n c n (n >= 1) и

2) не выводятся никакие другие цепочки.

10. Дана грамматика с правилами:

a) S ® S0 | S1 | D0 | D1 b) S ® if B then S | B = E

D ® H. E ® B | B + E

H ® 0 | 1 | H0 | H1 B ® a | b

Построить восходящим и нисходящим методами дерево вывода для цепочки:

a) 10.1001 b) if a then b = a+b+b

11. Определить тип грамматики. Описать язык, порождаемый этой грамматикой. Написать для этого языка КС-грамматику.

P ® 1P1 | 0P0 | T

12. Построить регулярную грамматику, порождающую цепочки в алфавите
{a, b}, в которых символ a не встречается два раза подряд.

13. Написать КС-грамматику для языка L, построить дерево вывода и левосторонний вывод для цепочки aabbbcccc.

L = {a 2 n b m c 2 k | m=n+k, m>1}.

14. Построить грамматику, порождающую сбалансированные относительно круглых скобок цепочки в алфавите { a, (,), ^ }. Сбалансированную цепочку a определим рекуррентно: цепочка a сбалансирована, если

a) a не содержит скобок,

b) a = (a 1) или a= a 1 a 2 , где a 1 и a 2 сбалансированы.

15. Написать КС-грамматику, порождающую язык L, и вывод для цепочки aacbbbcaa в этой грамматике.

L = {a n cb m ca n | n, m>0}.

16. Написать КС-грамматику, порождающую язык L, и вывод для цепочки 110000111 в этой грамматике.

L = {1 n 0 m 1 p | n+p>m; n, p, m>0}.

17. Дана грамматика G. Определить ее тип; язык, порождаемый этой грамматикой; тип языка.

18. Дан язык L = {1 3n+2 0 n | n>=0}. Определить его тип, написать грамматику, порождающую L. Построить левосторонний и правосторонний выводы, дерево разбора для цепочки 1111111100.

19. Привести пример грамматики, все правила которой имеют вид
A ® Bt, либо A ® tB, либо A ® t, для которой не существует эквивалентной регулярной грамматики.

20. Написать общие алгоритмы построения по данным КС-грамматикам G1 и G2, порождающим языки L1 и L2, КС-грамматики для

Замечание: L =L1 * L2 - это конкатенация языков L1 и L2, т.е.L = { ab | a Î L1, b Î L2}; L = L1 * - это итерация языка L1, т.е. объединение {e} È L1 È L1*L1 È L1*L1*L1 È ...

21. Написать КС-грамматику для L={w i 2 w i+1 R | i Î N, w i =(i) 2 - двоичное представление числа i, w R - обращение цепочки w}. Написать КС-грамматику для языка L * (см. задачу 20).

22. Показать, что грамматика

E ® E+E | E*E | (E) | i

неоднозначна. Как описать этот же язык с помощью однозначной грамматики?

23. Показать, что наличие в КС-грамматике правил вида

c) A ® aA | Ab | g

где a, b, g Î (VTÈVN) * , A Î VN, делает ее неоднозначной. Можно ли преобразовать эти правила таким образом, чтобы полученная эквивалентная грамматика была однозначной?

*24. Показать, что грамматика G неоднозначна. Какой язык она порождает? Является ли этот язык однозначным?

G: S ® aAc | aB

25. Дана КС-грамматика G={VT, VN, P, S}. Предложить алгоритм построения множества

X={A Î VN | A Þ e}.

26. Для произвольной КС-грамматики G предложить алгоритм, определяющий, пуст ли язык L(G).

27. Написать приведенную грамматику, эквивалентную данной.

a) S ® aABS | bCACd b) S ® aAB | E

A ® bAB | cSA | cCC A ® dDA | e

B ® bAB | cSB B ® bE | f

C ® cS | c C ® cAB | dSD | a

28. Язык называется распознаваемым, если существует алгоритм, который за конечное число шагов позволяет получить ответ о принадлежности любой цепочки языку. Если число шагов зависит от длины цепочки и может быть оценено до выполнения алгоритма, язык называется легко распознаваемым. Доказать, что язык, порождаемый неукорачивающей грамматикой, легко распознаваем.

29. Доказать, что любой конечный язык, в который не входит пустая цепочка, является регулярным языком.

30. Доказать, что нециклическая КС-грамматика порождает конечный язык.

Замечание: Нетерминальный символ A Î VN - циклический, если в грамматике существует вывод A Þ x 1 Ax 2 . КС-грамматика называется циклической, если в ней имеется хотя бы один циклический символ.

31. Показать, что условие цикличности грамматики (см. задачу 30) не является достаточным условием бесконечности порождаемого ею языка.

32. Доказать, что язык, порождаемый циклической приведенной КС-грамматикой, содержащей хотя бы один эффективный циклический символ, бесконечен.

Замечание: Циклический символ называется эффективным, если A Þ aAb, где |aAb| > 1; иначе циклический символ называется фиктивным.

ЭЛЕМЕНТЫ ТЕОРИИ ТРАНСЛЯЦИИ

Введение.

В этом разделе будут рассмотрены некоторые алгоритмы и технические приемы, применяемые при построении трансляторов. Практически во всех трансляторах (и в компиляторах, и в интерпретаторах) в том или ином виде присутствует большая часть перечисленных ниже процессов:

à лексический анализ

à синтаксический анализ

à семантический анализ

à генерация внутреннего представления программы

à оптимизация

à генерация объектной программы.

В конкретных компиляторах порядок этих процессов может быть несколько иным, некоторые из них могут объединяться в одну фазу, другие могут выполнятся в течение всего процесса компиляции. В интерпретаторах и при смешанной стратегии трансляции некоторые этапы могут вообще отсутствовать.

В этом разделе мы рассмотрим некоторые методы, используемые для построения анализаторов (лексического, синтаксического и семантического), язык промежуточного представления программы, способ генерации промежуточной программы, ее интерпретации. Излагаемые алгоритмы и методы иллюстрируются на примере модельного паскалеподобного языка (М-языка). Все алгоритмы записаны на Си.

Информацию о других методах, алгоритмах и приемах, используемых при создании трансляторов, можно найти в .

Описание модельного языка

P ® program D1; B^

D1 ® var D {,D}

D ® I {,I}: [ int | bool ]

B ® begin S {;S} end

S ® I:= E | if E then S else S | while E do S | B | read (I) | write (E)

E ® E1 [ = | < | > | != ] E1 | E1

E1 ® T {[ + | - | or ] T}

T ® F {[ * | / | and ] F}

F ® I | N | L | not F | (E)

L ® true | false

I ® C | IC | IR

C ® a | b | ... | z | A | B | ... |Z

R ® 0 | 1 | 2 | ... | 9

Замечание:

a) запись вида {a} означает итерацию цепочки a, т.е. в порождаемой цепочке в этом месте может находиться либо e, либо a, либо aa, либо aaa и т.д.

b) запись вида [ a | b ] означает, что в порождаемой цепочке в этом месте может находиться либо a, либо b.

c) P - цель грамматики; символ ^ - маркер конца текста программы.

Контекстные условия:

1. Любое имя, используемое в программе, должно быть описано и только один раз.

2. В операторе присваивания типы переменной и выражения должны совпадать.

3. В условном операторе и в операторе цикла в качестве условия возможно только логическое выражение.

4. Операнды операции отношения должны быть целочисленными.

5. Тип выражения и совместимость типов операндов в выражении определяются по обычным правилам; старшинство операций задано синтаксисом.

В любом месте программы, кроме идентификаторов, служебных слов и чисел, может находиться произвольное число пробелов и комментариев вида {< любые символы, кроме } и ^ >}.

True, false, read и write - служебные слова (их нельзя переопределять, как стандартные идентификаторы Паскаля).

Сохраняется паскалевское правило о разделителях между идентификаторами, числами и служебными словами.

Лексический анализ

Рассмотрим методы и средства, которые обычно используются при построении лексических анализаторов. В основе таких анализаторов лежат регулярные грамматики, поэтому рассмотрим грамматики этого класса более подробно.

Соглашение: в дальнейшем, если особо не оговорено, под регулярной грамматикой будем понимать леволинейную грамматику.

Напомним, что грамматика G = (VT, VN, P, S) называется леволинейной , если каждое правило из Р имеет вид A ® Bt либо A ® t, где A Î VN, B Î VN, t Î VT.

Соглашение: предположим, что анализируемая цепочка заканчивается специальным символом ^ - признаком конца цепочки .

Для грамматик этого типа существует алгоритм определения того, принадлежит ли анализируемая цепочка языку, порождаемому этой грамматикой (алгоритм разбора ):

(1) первый символ исходной цепочки a 1 a 2 ...a n ^ заменяем нетерминалом A, для которого в грамматике есть правило вывода A ® a 1 (другими словами, производим "свертку" терминала a 1 к нетерминалу A)

(2) затем многократно (до тех пор, пока не считаем признак конца цепочки) выполняем следующие шаги: полученный на предыдущем шаге нетерминал A и расположенный непосредственно справа от него очередной терминал a i исходной цепочки заменяем нетерминалом B, для которого в грамматике есть правило вывода B ® Aa i (i = 2, 3,.., n);

Это эквивалентно построению дерева разбора методом "снизу-вверх": на каждом шаге алгоритма строим один из уровней в дереве разбора, "поднимаясь" от листьев к корню.

При работе этого алгоритма возможны следующие ситуации:

(1) прочитана вся цепочка; на каждом шаге находилась единственная нужная "свертка"; на последнем шаге свертка произошла к символу S. Это означает, что исходная цепочка a 1 a 2 ...a n ^ Î L(G).

(2) прочитана вся цепочка; на каждом шаге находилась единственная нужная "свертка"; на последнем шаге свертка произошла к символу, отличному от S. Это означает, что исходная цепочка a 1 a 2 ...a n ^ Ï L(G).

(3) на некотором шаге не нашлось нужной свертки, т.е. для полученного на предыдущем шаге нетерминала A и расположенного непосредственно справа от него очередного терминала a i исходной цепочки не нашлось нетерминала B, для которого в грамматике было бы правило вывода B ® Aa i . Это означает, что исходная цепочка a 1 a 2 ...a n ^ Ï L(G).

(4) на некотором шаге работы алгоритма оказалось, что есть более одной подходящей свертки, т.е. в грамматике разные нетерминалы имеют правила вывода с одинаковыми правыми частями, и поэтому непонятно, к какому из них производить свертку. Это говорит о недетерминированности разбора. Анализ этой ситуации будет дан ниже.

Допустим, что разбор на каждом шаге детерминированный.

Для того, чтобы быстрее находить правило с подходящей правой частью, зафиксируем все возможные свертки (это определяется только грамматикой и не зависит от вида анализируемой цепочки).

Это можно сделать в виде таблицы, строки которой помечены нетерминальными символами грамматики, столбцы - терминальными. Значение каждого элемента таблицы - это нетерминальный символ, к которому можно свернуть пару "нетерминал-терминал", которыми помечены соответствующие строка и столбец.

Например, для грамматики G = ({a, b, ^}, {S, A, B, C}, P, S), такая таблица будет выглядеть следующим образом:

Знак "-" ставится в том случае, если для пары "терминал-нетерминал" свертки нет.

Но чаще информацию о возможных свертках представляют в виде диаграммы состояний (ДС) - неупорядоченного ориентированного помеченного графа, который строится следующим образом:

(1) строят вершины графа, помеченные нетерминалами грамматики (для каждого нетерминала - одну вершину), и еще одну вершину, помеченную символом, отличным от нетерминальных (например, H). Эти вершины будем называть состояниями . H - начальное состояние.

(2) соединяем эти состояния дугами по следующим правилам:

a) для каждого правила грамматики вида W ® t соединяем дугой состояния H и W (от H к W) и помечаем дугу символом t;

б) для каждого правила W ® Vt соединяем дугой состояния V и W (от V к W) и помечаем дугу символом t;

Диаграмма состояний для грамматики G (см. пример выше):

Алгоритм разбора по диаграмме состояний:

(1) объявляем текущим состояние H;

(2) затем многократно (до тех пор, пока не считаем признак конца цепочки) выполняем следующие шаги: считываем очередной символ исходной цепочки и переходим из текущего состояния в другое состояние по дуге, помеченной этим символом. Состояние, в которое мы при этом попадаем, становится текущим.

При работе этого алгоритма возможны следующие ситуации (аналогичные ситуациям, которые возникают при разборе непосредственно по регулярной грамматике):

(1) прочитана вся цепочка; на каждом шаге находилась единственная дуга, помеченная очередным символом анализируемой цепочки; в результате последнего перехода оказались в состоянии S. Это означает, что исходная цепочка принадлежит L(G).

(2) прочитана вся цепочка; на каждом шаге находилась единственная "нужная" дуга; в результате последнего шага оказались в состоянии, отличном от S. Это означает, что исходная цепочка не принадлежит L(G).

(3) на некотором шаге не нашлось дуги, выходящей из текущего состояния и помеченной очередным анализируемым символом. Это означает, что исходная цепочка не принадлежит L(G).

(4) на некотором шаге работы алгоритма оказалось, что есть несколько дуг, выходящих из текущего состояния, помеченных очередным анализируемым символом, но ведущих в разные состояния. Это говорит о недетерминированности разбора . Анализ этой ситуации будет приведен ниже.

Диаграмма состояний определяет конечный автомат, построенный по регулярной грамматике, который допускает множество цепочек, составляющих язык, определяемый этой грамматикой. Состояния и дуги ДС - это графическое изображение функции переходов конечного автомата из состояния в состояние при условии, что очередной анализируемый символ совпадает с символом-меткой дуги. Среди всех состояний выделяется начальное (считается, что в начальный момент своей работы автомат находится в этом состоянии) и конечное (если автомат завершает работу переходом в это состояние, то анализируемая цепочка им допускается).

Определение: конечный автомат (КА)

F - отображение множества K ´ VT ® K, определяющее поведение автомата; отображение F часто называют функцией переходов;

H Î K - начальное состояние;

S Î K - заключительное состояние (либо конечное множество заключительных состояний).

F(A, t) = B означает, что из состояния A по входному символу t происходит переход в состояние B.

Определение: конечный автомат допускает цепочку a 1 a 2 ...a n , если F(H,a 1) = A 1 ; F(A 1 ,a 2) = A 2 ; . . . ; F(A n-2 ,a n-1) = A n-1 ; F(A n-1 ,a n) = S, где a i Î VT, A j Î K,
j = 1, 2 , ... ,n-1; i = 1, 2, ... ,n; H - начальное состояние, S - одно из заключительных состояний.

Определение: множество цепочек, допускаемых конечным автоматом, составляет определяемый им язык .

Для более удобной работы с диаграммами состояний введем несколько соглашений:

a) если из одного состояния в другое выходит несколько дуг, помеченных разными символами, то будем изображать одну дугу, помеченную всеми этими символами;

b) непомеченная дуга будет соответствовать переходу при любом символе, кроме тех, которыми помечены другие дуги, выходящие из этого состояния.

c) введем состояние ошибки (ER); переход в это состояние будет означать, что исходная цепочка языку не принадлежит.

По диаграмме состояний легко написать анализатор для регулярной грамматики.

Например, для грамматики G = ({a,b, ^}, {S,A,B,C}, P, S), где

анализатор будет таким:

#include

enum state {H, A, B, C, S, ER}; /* множество состояний */

enum state CS; /* CS - текущее состояние */

FILE *fp;/*указатель на файл, в котором находится анализируемая цепочка */

fp = fopen ("data","r");

do {switch (CS) {

case H: if (c == "a") {c = fgetc(fp); CS = A;}

case A: if (c == "b") {c = fgetc(fp); CS = C;}

case B: if (c == "a") {c = fgetc(fp); CS = C;}

case C: if (c =="a") {c = fgetc(fp); CS = A;}

else if (c == "b") {c = fgetc(fp); CS = B;}

else if (c == "^") CS = S;

} while (CS != S && CS != ER);

if (CS == ER) return -1; else return 0;

О недетерминированном разборе

При анализе по регулярной грамматике может оказаться, что несколько нетерминалов имеют одинаковые правые части, и поэтому неясно, к какому из них делать свертку (см. ситуацию 4 в описании алгоритма). В терминах диаграммы состояний это означает, что из одного состояния выходит несколько дуг, ведущих в разные состояния, но помеченных одним и тем же символом.

Например , для грамматики G = ({a,b, ^}, {S,A,B}, P, S), где

разбор будет недетерминированным (т.к. у нетерминалов A и B есть одинаковые правые части - Bb).

Такой грамматике будет соответствовать недетерминированный конечный автомат.

Определение: недетерминированный конечный автомат (НКА) - это пятерка (K, VT, F, H, S), где

K - конечное множество состояний;

VT - конечное множество допустимых входных символов;

F - отображение множества K ´ VT в множество подмножеств K;

H Ì K - конечное множество начальных состояний;

S Ì K - конечное множество заключительных состояний.

F(A,t) = {B 1 ,B 2 ,...,B n } означает, что из состояния A по входному символу t можно осуществить переход в любое из состояний B i , i = 1, 2, ... ,n.

В этом случае можно предложить алгоритм, который будет перебирать все возможные варианты сверток (переходов) один за другим; если цепочка принадлежит языку, то будет найден путь, ведущий к успеху; если будут просмотрены все варианты, и каждый из них будет завершаться неудачей, то цепочка языку не принадлежит. Однако такой алгоритм практически неприемлем, поскольку при переборе вариантов мы, скорее всего, снова окажемся перед проблемой выбора и, следовательно, будем иметь "дерево отложенных вариантов".

Один из наиболее важных результатов теории конечных автоматов состоит в том, что класс языков, определяемых недетерминированными конечными автоматами, совпадает с классом языков, определяемых детерминированными конечными автоматами.

Это означает, что для любого НКА всегда можно построить детерминированный КА, определяющий тот же язык.

От Гость >>

Напишите сжатое изложение!!!
Когда говорят о языке имеют ввиду прежде всего слова. Без знания большого количества слов нельзя знать язык, пользоваться им. Это особенно ясно видно при изучении иностранных языков. Если вы изучили языковой состав чужого языка и его грамматику, но у вас бедный словарный запас вы никогда не сможете понимать этот язык, читать и тем более говорить на нем. Однако именно знание большого количества слов и умение ими пользоваться определяет степень владения языком. Вот почему слово является важнейшим элементом языка. Знание большого количества слов и правильно их употребления важно и в родном языке. Неверно было бы думать что все люди для которых русский язык родной говорят одинаково. Запас слов у разных людей различен. В известной мере он характеризует степень культуры человека, учеными подсчитано что запас слов среднего человека говорящего по русски 3-4 тысячи слов, а запас слов большого писателя например Пушкина 21 тысяча слов. Чем же объясняется такая разница? Усвоение слов родного языка отчасти происходит чисто механически, человек с детства впитывает слова родного языка так как он с детства окружён людьми говорящими на этом языке. Однако на ряду с таким бессознательным усвоением родного языка, большую роль играет активное его усвоение, осознанный интерес к языку. Поэтому даже люди живущие в одинаковых условиях имеющие одинаковое образование говорят по разному. Язык одних однообразен, сер и не выразителен, язык других красочен и богат.

Ответ оставил Гость

Говоря о языке, прежде всего имеют в виду слова. Нельзя знать язык и пользоваться им без знания большого количества слов. Это выясняетсяпри изучении иностранного языка. Изучив языковой состав чужого языка, ноимея бедный словарный запас, вы не сможете понимать этот язык, читать иговорить на нём.
Именно знание большого количества слов, умениеими пользоваться позволяют судить о степени владения языком. Поэтомуслово и является важнейшим элементом языка. Знать большое количествослов и уметь их правильно употреблять важно и в родном языке. Но запасслов у людей разный. Он указывает, в первую очередь, на степень культурычеловека.
Подсчитано, что у обычного человека запас слов три -четыре тысячи, а у Пушкина, например, словарный запас около 21 тысячислов. Такая разница объясняется просто. Часть слов мы запоминаем чистомеханически, потому что окружающие нас люди говорят на этом языке.Другой путь - это активное усвоение языка, интерес к нему. Поэтому -толюди с одинаковым образованием говорят по-разному. У одних язык серый иневыразительный, а у других он красочен и богат.