Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих

Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее (Ин. 10:17-18) .

Какие удивительные, какие не слыханные миром слова: Он Сам отдал жизнь Свою за спасение мира. Он говорил, что никто не отнимал у Него жизни, но Сам отдал жизнь Свою. Вы, может быть, в недоумении: разве не отняли у Него жизнь первосвященники, фарисеи и книжники, добившиеся от Пилата осуждения Его на распятие, а Он говорит: Я Сам отдал жизнь, никто не отнимал ее у Меня .

Вспомните, что сказал Он в Гефсиманском саду, когда пришел Иуда предатель, когда хотели арестовать Его, когда пламенный Петр извлек меч, ударил раба первосвященникова и отсек ему ухо; вспомните, что сказал Он тогда: Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? (Мф. 26:53) . Он мог это сделать: Он и Сам обладал Божественной властью. Он мог поразить врагов Своих, страшно поразить. Но Он этого не сделал. Он, как овца, ведомая на заколение, отдал Себя в руки врагов Своих. Он Сам, по Своей воле отдал жизнь Свою за спасение рода человеческого.

Имею власть отдать ее, и власть имею снова принять ее . Ведь это сбылось: Он опять принял жизнь Свою, когда воскрес в третий день. Что же, эти удивительные слова не имеют ли некоторого отношения и к нам, христианам? Только ли Христос Сам добровольно отдал жизнь Свою, только ли Он имел власть принять ее? Нет, эту великую власть дал Он и нам, людям.

Знаете, что были многие тысячи мучеников Христовых, которые, подражая Ему, отдали жизнь свою за имя Его святое, добровольно шли на страдания, на такие пытки, какие измыслить мог только дьявольский мозг врагов Христовых. Они могли сохранить жизнь свою, и всё же отдавали ее. Только отрекись от Христа, принеси жертву идолам - и получишь всё; а они отдавали жизнь свою. И что же, разве не приняли они ее потом, как Сам Господь Иисус? Приняли, приняли: все они славят Бога у Престола Всевышнего, все радуются радостью неизреченной и вечной. Они, после того как отдали жизнь, приняли ее на веки веков, приняли навсегда. Видите: слова эти могут относиться и к нам, людям, к нам, христианам.

Но, вы скажете, давно прошли те времена, когда проливали кровь свою за Христа. А теперь как можем отдать жизнь свою за Христа?

Прежде всего, неверно мнение, что мученики Христовы были только в первые века христианства, когда римские императоры воздвигали жестокие гонения на христиан: неверно, ибо и во все последующие времена, и даже в недавнее время были новые мученики. В XVI столетии отдали жизнь свою за Него трое юношей: мученики Виленские Иоанн, Антоний и Евстафий. Были мученики, которые в средние века отдавали жизнь свою за Христа, будучи жестоко умерщвлены турками, мусульманами за то, что отказались отречься от веры во Христа и принять магометанство.

Возможно мученичество во все времена. Но отдать жизнь свою за Христа не значит только мученически пролить кровь свою: есть для всех нас та возможность, которой последовали великие святые. Есть возможность отдать жизнь свою за други своя. Господь положил душу Свою за грешное человечество, а нам всем заповедал достигнуть такой вершины любви, чтобы мы душу свою полагали за други своя. Положить душу свою не значит только отдать жизнь свою, как отдавали мученики. Положить душу свою не значит только умереть за ближних своих; положить душу свою - значит отречься от себя, отречься от своих стремлений к богатству, к наслаждениям, к чести и славе, отречься от всего того, чего требует плоть наша. Это значит целью своей жизни поставить служение ближним своим. Было много святых, которые душу свою положили за ближних.

В истории Церкви Русской приведен такой пример в лице св. Иулиании Муромской. Она жила в царствование Ивана Грозного и Бориса Годунова, была дочерью дворянина, служившего ключником при дворе Ивана Грозного. Она жила в двух верстах от церкви, ее не научили грамоте, редко отпускали в церковь, она жила в тереме. Она жила скучной теремной жизнью и непрерывно молилась, жила и творила дела милосердия. В ранней юности, в 16 лет, она была выдана замуж за благородного дворянина. Казалось, она могла бы наслаждаться богатством, высоким положением, могла бы перемениться, как часто переменяются к худшему люди, попавшие в такое положение. Но она осталась такой же благочестивой, всецело преданной делам милосердия. Она поставила себе задачу всемерно заботиться о бедных, нищих, убогих. По ночам она пряла, вязала, вышивала и изделия свои продавала, чтобы помогать несчастным.

Случилось так, что муж ее был отправлен по делам государственным в Астрахань, и в одиночестве она еще усерднее служила бедным и несчастным: всем помогала, всех кормила. Но вот умер ее муж, она осталась одна, и богатство ее пошатнулось; она расточила свое богатство на помощь бедным. Настал голод в области, где она жила, доброе сердце не терпело вида голодных, доброе сердце требовало, чтобы все страдающие получили помощь, и она продала имущество свое: всё раздала и себя раздела, всего лишилась и осталась нищей.

Жестокая моровая язва, повальная болезнь, страшно заразительная, от которой умирали люди тысячами, свирепствовала на Руси. В страхе и ужасе люди запирались в домах своих. Что же делает св. Иулиания? Она без всякого страха идет туда, где умирают несчастные, она им служит. Она не боится заразиться и готова жизнь свою отдать, служа несчастным умирающим. Господь ее сохранил, она продолжала жить в праведности и мире, скончалась святая Иулиания своей смертью. Вот пример того, как может каждый из нас отдать жизнь свою, чтобы опять принять ее.

Запомните же эти слова Христа: «Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь свою, чтобы снова принять ее». И всякий, кто последует за Христом и отдаст добровольно жизнь свою, будет возлюблен Отцом Небесным. Всякому, отдавшему жизнь свою за други своя, воздаст Он вечной радостью, радостью несказанной вовеки в Царствии Своем.

Спешите идти за Христом. На слова: «Положить душу свою за други своя».

. Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас.

Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.

Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам.

Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего.

Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал, дабы, чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам.

1. Если все священные изречения полны заповедей Господних, то что значит, что о любви, как особенной заповеди, Господь говорит: , если не то, что всякая заповедь зависит от одной только любви и все заповеди составляют одну, потому что все заповедываемое основывается на одной только любви? – Ибо, как многие древесные ветви происходят от одного корня, так многие добродетели рождаются от одной любви. И ветвь доброго дела не имеет никакой зелени, если не пребывает на корне любви. Поэтому и много заповедей Господних, и одна; много – по разнообразию дел, одна – по корню любви. А как эта любовь должна быть содержима, внушает Сам Тот, Кто во многих мыслях Писания Своего повелевает любить и друзей – как Его, и врагов – ради Его. Ибо истинную любовь имеет тот, кто и друга любит в Боге, и врага любит ради Бога. Ибо есть некоторые, которые любят ближних, но по свойству родства и плоти, которым, впрочем, в этой любви священные изречения не противоречат. Но иное значит, что охотно исполняется по природе, а иное, что одолжается повиновению заповедям Господним из любви. Именно те и любят ближнего и, несмотря на то, не достигают высших наград за любовь, потому что любовь свою тратят не по духу, а по плоти. Поэтому, когда Господь сказал: «сия есть заповедь Моя, да любите друг друга» , тогда тотчас присовокупил: «как Я возлюбил вас» . Ясно Он сказал как бы так: «Вы любите для того, для чего Я возлюбил вас».

2. В этом деле, возлюбленнейшая братия, тщательно надобно всматриваться, что древний враг, располагая душу нашу к любви вещей временных, с противоположной стороны возбуждает против нас слабейшего ближнего, который замышляет унести то самое, что мы любим. Не о том старается древний враг, это устрояющий, чтобы уничтожить земное, но о том, чтобы убить любовь в нас. Ибо вдруг мы воспламеняемся ненавистью; и желая быть непобедимыми отвне, внутри страшно мучимся; а защищая малое отвне, мы весьма многое теряем внутри, потому что, любя вещь временную, мы лишаемся истинной любви. Потому что всякий, уничтожающий нашу собственность, есть враг. Но если мы начинаем питать ненависть к врагу, то теряем внутреннее. Итак, когда мы совне терпим что-либо от ближнего, тогда должны бодрствовать против сокровенного хищника внутреннего, который никогда удобнее не побеждается, как тогда, когда мы любим внешнего похитителя. Потому что одно и главное испытание любви, если мы любим даже того, кто делает противное нам. Поэтому-то Сама Истина и претерпевает крестную казнь и, несмотря на то, выражает любовь к самым Своим преследователям, говоря: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» . (). Итак, что удивительного, если ученики в настоящей жизни любят врагов, когда Учитель их любит врагов даже тогда, когда подвергается от них убийству? Верх этой любви Он выражает, присовокупляя: «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» . Господь пришел умереть даже за врагов и, несмотря на то, Он говорил, что положит душу Свою за друзей, чтобы явно показать нам, что когда мы можем по любви сделать пользу врагам, тогда други наши даже те самые, которые преследуют нас.

3. Но вот нас никто не преследует даже до смерти. Следовательно, чем мы можем доказать, что любим врагов? – Но и в мире Святой Церкви должно быть нечто такое, из чего ясно должно быть видно, можем ли мы во время гонения умереть по любви. Иоанн ясно говорит: «а кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, – как пребывает в том любовь Божия?» ()? -Поэтому и Иоанн Креститель говорит: «у кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же» . (). Итак, кто во время спокойствий не дает ради Бога своей ризы, тот во время гонения отдаст ли свою душу? – Следовательно, для того, чтобы сила любви была непобедима в гонении, она должна быть питаема милосердием во время спокойствия, поскольку должна научиться отдавать Всемогущему Богу сперва свою собственность, а после – самого себя.

4. Далее следует: «вы друзья мои» . О, сколь велико милосердие нашего Создателя! – Мы недостойны быть слугами, а называемся друзьями. Сколь велико достоинство людей быть друзьями Божиими! – Но вы слышали о славе достоинства; слушайте же и о трудности подвига. «Если исполняете то, что Я заповедую вам» . Вы Мои друзья, если исполняете то, что Я заповедаю вам. Ясно Он говорит как бы так: «Если вы радуетесь высшей славе, то подумайте, какими подвигами достигают этой славы». Когда сыны Зеведеевы, при посредстве матери, просили, чтобы одному сидеть по правую сторону Бога, а другому по левую, то известно, что они услышали: «не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я буду пить» ()? – Они просили о месте высоты; Истина посылает их на путь, которым они должны достигать этой высоты. Говорится как бы так: «Для вас уже лестно место высоты, но прежде должен занять вас путь подвига. Величия достигают через чашу. Если душа ваша желает того, что услаждает, то прежде пейте то, что огорчает». Так, – через горькую чашу исповедания достигают радости спасения. – «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего» . Что это все, что Он слышал от Отца Своего, что благоволил сказать рабам Своим, чтобы их соделать друзьями Своими, если не радости внутренней любви, если не те торжества Вышнего Отечества, которые Он ежедневно дуновением любви Своей напечатлевает в душах наших? – Ибо, когда мы любим слышанное небесное, тогда уже знаем любимое, потому что самая любовь есть знание. Итак, Он все сказал тем, которые, оставив земные пожелания, пламенели высшею любовью. Но на этих друзей Божиих взирал Пророк, когда говорил: «как возвышенны для меня помышления Твои, Боже, и как велико число их!» (). Ибо друг называется как бы стражем души. Итак, поскольку Псалмопевец прозрел, что избранные Божии, отделившись от любви мира сего, сохранят в небесных повелениях волю Божию, то удивился, говоря: «как возвышенны для меня помышления Твои, Боже» . Вот избранные Божии плоть укрощают, дух укрепляют, над демонами владычествуют, добродетелями блистают, настоящее презирают, о Вечном Отечестве словом и делами проповедуют; даже умирая, любят оное и достигают его через мучения. Их можно убить, но нельзя склонить. Итак, «как велико число их» . В этом самом страдании, в котором они умерли плотью, вы видите, какова была высокость их духа. Откуда она, если не оттуда, «как велико число их!» Но, быть может, так великих мало? – Он присовокупляет: «стану ли исчислять их, но они многочисленнее песка» (). Обозрите, братие, целый мир: он наполнен Мучениками. Почти нет уже столько нас, которые должны видеть, сколько имеем свидетелей истины. Итак, у Бога сочтены те, которые для нас умножились «многочисленнее песка» ; потому что мы постигнуть не можем, сколько их.

5. Но тот, кто достиг этого достоинства, чтобы называться другом Божиим, должен взирать не на себя, каков он есть, а на дары, которые получает, выше себя. Ничего не должно приписывать своим заслугам, дабы не впасть в враждебничество. Поэтому и присовокупляется: «не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод» . «Я приставил к благодати, Я насадил, чтобы вы шли добровольно, приносили плод деятельностью. Ибо идите, Я сказал, добровольно; потому что хотеть что-либо делать, значит, уже идти мыслью». А какой плод должны они принести, присовокупляется: «и плод ваш пребудет» . Все, над чем мы трудимся для настоящего века, едва достаточно до смерти. Ибо привходящая смерть срезает плод труда нашего. Но что делается для Вечной Жизни, то сохраняется и после смерти; и начинает являться тогда, когда начинает скрываться плод плотских трудов. Итак, то воздаяние начинается там, где это кончается. Следовательно, кто уже познал Вечное, в душе того должны терять цену плоды временные. Будем приносить такие плоды, которые «пребывали» бы, будем приносить такие плоды, которые сами получали бы начало от смерти, когда смерть все должна уничтожить. Ибо о том, что от смерти должен начинаться плод Божий, свидетельствует Пророк, который говорит: «тогда как возлюбленному Своему Он дает сон» (). Всякий, засыпающий сном смертным, теряет наследство; но когда (Господь) дает избранным своим сон, тогда это есть достояние Господне, потому что избранные Божии, после того как достигнут смерти, найдут наследство.

6. Далее следует: «чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам» . Опять в другом месте: «Истинно, истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам. Доныне вы ничего не просили во имя Мое; просите, и получите, чтобы радость ваша была совершенна» (). Если Отец дает нам все, чего мы просим во имя Сына, то что значит, что Павел прежде просил Господа и не удостоился услышания; но ему сказано: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи» ()? – Неужели этот столь славный Проповедник не просил во имя Сына? Почему же он не получил того, о чем просил? – Каким же образом истинно то, чего мы будем просить у Отца во имя Сына, то Отец дает нам, если Апостол во имя Сына просил об удалении от него ангела сатаны и однако же не получил того, о чем просил? – Но поскольку имя Сына – «Иисус», а Иисус называется Спасителем, или даже Спасительным, то во имя Спасителя просит тот, кто просит чего-либо, относящегося к истинному спасению. Но если просят того, что не относится к спасению, то просят Отца не во имя Иисуса. Поэтому и тем же самым Апостолам, доселе еще слабым, Господь говорит: «доныне вы ничего не просили во имя Мое» (). Ясно как бы сказано было так: «Вы не просили во имя Спасителя, потому что еще не умеете искать Вечного Спасения». Поэтому и Павел не был услышан; ибо если бы он освободился от искушения, то для него это не было бы полезно для спасения ().

7. Вот мы, возлюбленнейшая братия, видим, сколь много вас собралось на торжество Мученика; вы преклоняете колена, ударяете в грудь, испускаете вздохи молитвы и исповедания, орошаете лица слезами. Но обсудите, прошу, свои прошения, посмотрите, во имя ли Иисуса вы молитесь, т. е. просители радостей Вечной Жизни? Ибо в доме Иисуса вы ищете не Иисуса, если в Храме Вечности неблаговременно молитесь о временном. Вот один на молитве просит жены, другой желает деревни, третий требует одежды, четвертый молится о даровании ему пропитания. И хотя надобно просить Всемогущего Бога и об этих (предметах), если их нет, но мы должны постоянно помнить, что заповедал нам Тот же Искупитель: «ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (). Итак, нет греха просить у Иисуса и этих предметов, если, впрочем, они будут просимы не в излишестве. Но еще, – что важнее, – иной просит смерти врагу, и кого не может преследовать мечом, того преследует молитвой. И хотя тот, кому зложелательствуют, еще жив, однако же тот, кто зложелательствует, становится уже виновным в смерти его. Бог повелевает, чтобы любили врага (), и, несмотря на то, просят Бога, чтобы Он убил врага. Итак, кто молится таким образом, тот самыми своими молитвами сражается против Создателя. Поэтому и об Иуде говорится: «и его да будет в грех» (). Потому что обращается в грех тогда, когда молятся о том, что запрещает Сам Тот, Кому молятся.

8. Поэтому Истина говорит: «И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши» . (). Эту добродетель прощения мы покажем яснее, если приведем одно свидетельство из Ветхого Завета. Известно, что когда Иудея своими тяжкими преступлениями оскорбила Правосудие Своего Создателя, тогда Господь, удерживая Пророка Своего от молитвы, говорит: «ты же не проси за этот народ и не возноси за них молитвы и прошения, и не ходатайствуй предо Мною, ибо Я не услышу тебя» (). «И отвергну вас от лица Моего, как отверг всех братьев ваших, все семя Ефремово» (). Что значит, что по пропуске и оставлении стольких Отцов, выставляются в средину только Моисей и Самуил, коих дивная сила получать известна, когда говорится, что даже и они не могут быть посредниками? Господь ясно как бы так говорит: «Не слушаю даже тех, которых молитвы за великую заслугу их не презираю». Итак, что значит, что Моисей и Самуил по молитве предпочитаются прочим Отцам, если не то, что во всей последовательности Ветхого Завета об этих только двух повествуется, что они молились даже за врагов своих? – Первый подвергается опасности быть побитым от народа камнями () и однако же молится за своих побивателей камнями; другой отставляется от начальства, и однако же на просьбу о молитве отвечает, говоря: «и я также не допущу себе греха пред Господом, чтобы перестать молиться за вас, и буду наставлять вас на путь добрый и прямой» (). «И сказал мне Господь: хотя бы предстали пред лице Мое Моисей и Самуил, душа Моя не приклонится к народу сему; отгони их от лица Моего, пусть они отойдут» (). Ясно говорит он как бы так: «Я не выслушиваю молитвы за друзей даже тех, о которых знаю, что они по великой добродетели молились даже за врагов». Следовательно, сила истинной молитвы состоит в высокости любви. И каждый получает правильно просимое тогда, когда на молитве дух его не омрачается ненавистью к врагу. Но большей частью мы препобеждаем борющийся дух, если еще молимся за врагов. Уста изливают молитву за врага, но, о если бы и сердце вмещало любовь! Ибо часто мы и молитву воссылаем за врагов своих, но изливаем ее более по заповеди, нежели по любви. Ибо и о жизни врагов мы молимся, и однако же боимся, как бы нас не услышал (Бог). Но поскольку внутренний Судья судит более расположение, нежели слова, то за врага ничего не требует с того, кто не молится за него по любви.

9. Но вот враг согрешил против нас тяжко: нанес вред, оскорбил помогающих (нам), преследовал любящих. Это следовало бы затаить, если бы не должны были быть отпускаемы грехи против нас. Ибо Ходатай наш по нашему делу составил молитву, и Сам этот Ходатай есть Судья того же самого дела. А в молитву, которую составил, Он внес условие, говоря: «и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» (). Итак, поскольку Судьею грядет Тот Самый, Кто был Ходатаем, то Он сам выслушивает молитву, которую составил. Следовательно, или мы, не исполняя, говорим: «оставь нам долги наши, как и мы оставляем должникам нашим» , и говоря это, мы более связываем самих себя; или, быть может, это условие в молитве пропускаем, и Ходатай наш не узнает той молитвы, которую Он составил, и тотчас говорит Сам про Себя: «Я знаю, к чему я увещевал; это не та самая , которую Я составил». Итак, братие, что нам должно делать, если не то, чтобы иметь свойство истинной любви к братьям? Никакой злобы не должно быть в сердце. Да обсуждает Всемогущий Бог любовь нашу к ближнему, чтобы явить к нашим беззакониям Свое милосердие. Вспомните, к чему Он увещевает: «прощайте, и прощены будете» (). Вот нам должны, и мы должны. Итак, простим то, чем нам должны, для того, чтобы прощено было то, чем мы должны. Но этому противится разум: он и хочет исполнять слышимое, и однако же препирается.

Мы обстоим раку Мученика, о котором знаем, какою смертью достиг он Царства Небесного. Если мы не полагаем за Христа тела, то, по крайней мере, препобедим душу. Этим жертвоприношением Бог умилостивляется, одобряет на суде любви Своей победу нашего мира. Ибо Он взирает на борение нашего сердца; и Тот, Кто после вознаграждает побеждающих, ныне помогает сражающимся через Господа нашего Иисуса Христа, Сына Своего, Который с Ним живет и царствует, в единении Св. Духа, Бог через все веки веков. Аминь.

«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя» Ин. 15:13.

Как эту фразу понимают наши современники?

Сергей Дудка , 39 лет, аудитор:

Речь идет о том, что жертвенность лучше самолюбия, эгоизма. Евангельская весть не так проста для человеческого понимания. Отдавая - приобретаешь, унижаясь - возвысишься, плачешь - утешишься. И в этом случае так же: пожалеешь себя - погибнешь, пожалеешь других и отдашь все, что есть у тебя, и даже душу свою - спасен будешь. Человек не мог придумать такое. И это служит еще одним доказательством Богооткровенности Евангелия, т.к. человеческая логика бессильна против его истин.

Юлия Сухарева , 28 лет, мама :

Любая жертва, будь это свободное время, деньги, здоровье, принесённая ради ближнего, очень ценна перед Богом. Редко - когда приходится человеку жертвовать жизнью ради другого, а всё чаще - своим комфортом.

Александр Вознесенский , 34 года, фотограф :

Некоторые ошибочно думают, что Христос поставил высший идеал христианства - положить жизнь за своих друзей. Но чтобы правильно понять, о чем же здесь идет речь, нужно прочесть эту цитату в контексте. Так что же происходит в контексте? Христос готовит апостолов к тому моменту, когда им придется идти и проповедовать слово Божие по всему миру. При этом Он открывает им основы, без которых всякое учение христианское невозможно: "Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет" (Ин. 15, 6). Т.е. он их как бы предупреждает, что не нужно к учению Христа примешивать что-то чуждое, потому что Он и есть Истина. Однако, учение без любви к ближнему - пустое сотрясание воздуха. Христос говорит: "Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас" (Ин. 15, 12). Далее Христос предвидит и трудности, о которых и говорит ученикам: "Изгонят вас из синагог; даже наступает время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу" (Ин. 16, 2). Можно было б подумать, что Христос их изрядно запугал. Вот, я вас посылаю, вас будут бить, изгонять, ненавидеть. Но Христос говорит "Сие сказал Я вам, чтобы вы не соблазнились" (Ин. 16, 1). Что же сказал такое Христос ученикам, что должно в их понимании не дать им соблазниться таким тяжелым путем? Во-первых, как говорится, предупрежден - вооружен. Но все же в тяжелых испытаниях это может наоборот привести в отчаяние, когда знаешь, что все тебя будут ненавидеть, отвернутся, будут избивать и проч. Так чем же утешил Христос учеников, что должно было защитить их от соблазна отступиться от Истины? Ответ на это - в той фразе, которую мы все сегодня обсуждаем, и в ее продолжении. Христос им говорит понятную для всех фразу, что если у тебя есть друг, то наибольшую любовь ты к нему можешь выказать, отдав ради него свою жизнь. Этот образ всем понятен и разъяснений не требует. Такие случаи известны были истории и до Христа. Далее же Христос говорит именно о великом утешении для учеников Своих: "Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями" (Ин. 15, 14-15). Что это означает и почему это должно было утешить учеников? Разве может быть что-то большим, чем стать другом Бога? Т.е. Христос говорит, что возвеличит их за их труд, страдания и терпение тем, о чем человек даже мечтать не мог - он уже не будет рабом, но ДРУГОМ Бога. Что же касательно любви к другу из упомянутой цитаты, то Христос не делал это идеалом, т.к. он в виде идеала поставил любовь к врагам. О любви же к друзьям Он сказал: "И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят" (Лк. 6, 23)

Сергей Сухарев , 32 года, регент:

Эти слова - проявление того, насколько Господь самоотреченно пришёл спасти человека. Поэтому для человека ставится настолько высокий идеал любви.

Дмитрий Авсинеев , 42 года, частный предприниматель :

Мне кажется, что речь здесь о жертве. Под словом душа, я понимаю жизнь. Жертва своей жизнью, не только и не столько в прямом смысле, например, на войне или при других похожих обстоятельствах, а больше всего, когда это выражается всей своей жизнью, поступками! Когда человек ради другого человека жертвует тем, что для него является дороже всего! Например: своим комфортом, своим временем, своими физическими и духовными силами и т.д. Конечно, не исключая и отдачи своей жизни в прямом смысле слова! Но это всё же больше исключение, чем правило, особенно в наше время. Поэтому я понимаю отдать душу свою - как пожертвовать всем тем дорогим для меня, что наполняет мою повседневную жизнь.

Толкование Церкви:

Евфимий Зигабен

Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя…

больше той любви, которая настолько велика, что любящий жертвует душой своей за друзей, как Я делаю теперь. Итак, не вследствие бессилия, а из любви к вам Я умираю и согласно Божественному Домостроительству удаляюсь от вас; поэтому не печальтесь. Назвав учеников Своими друзьями, далее Иисус Христос говорит, что требуется от них это для того, чтобы быть Его друзьями.

«Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя.»

Евангелие от Иоанна (15.13.)

1.На грани столетий.

Поднимаемая тема, искусственно ввергнутая в небытие, должна вновь обратить наши сердца к совести и к трезвенности разумения о событиях и о людях. Тех далёких годин исхода русских из России из-за гражданской и Второй Мировой войн. Величие жертвенности и служения Богу и людям незабвенно, даже если чиновники на разных уровнях государства и церкви не хотят слышать имён таких людей... И таковым был – Высокопреосвящен ный

Гермоген, архиепископ Екатеринославски й и Новомосковский, архипастырь Донской армии.

А в миру Григорий Иванович Максимов, родившийся 10янв. 1861году в казачьей семье станице Есауловской области Войска Донского. Закончив семинарию и Киевскую духовную академию в 1886 году получил сан пресвитера (священника) и будучи с учёной степенью кандидата Богословия, пройдя практику псаломщика в Петро-Павловской церкви станицы Старочеркасской (по своему пожеланию) в скором времени получает священническое место при Троицкой церкви города Новочеркасска,гд е служение о.Григория было весьма непродолжительно (около полугода), когда он был перемещён на вакансию священника к Донскому кафедеральному Вознесенскому собору,где прослужил 7 лет.

В 1894 году, несмотря на свои молодые годы, но как уже опытный педагог был назначен на пост смотрителя Усть-Медведицког о Духовного училища, где о. Григорий потрудился в качестве начальника свыше 8 лет, благоустроив родное училище.И в станице Усть-Медведицкой,как и в городе Новочеркасске о.Григорий не отказывался от исполнения других разновременно налагавшихся на него должностей, как учебного,так и общественного характера.

В 1902году о. Григорий оставляет Донскую епархию и по приглашению епископа Владикавказкого Владимира (Сеньковского) перемещается на Кавказ и назначается настоятелем Владикавказкого кафедерального собора. Служебная деятельность протоиерея о.Григория Максимова для жителей Владикавказа памятна его самоотверженным подвигом в тревожный 1905 год, когда он ходил в казармы взбунтовавшегося Т-ского полка и пастырскими увещеваниями, обманутые агитаторами, солдаты были успокоены, замыслы крамольников были разсеяны и полк возвращён к своей службе Царю и Отечеству. Однако обстоятельство это имело роковые последствия для его семейной жизни. Супруга о. Григория скончалась от сердечного удара, оставив ему шестерых детей от 1года до 16лет.С Божьей помощью батюшка воспитал своих детей добрыми христианами и полезными деятелями на государственно-о бщественной службе.

Усердие в служении о. Григория Максимова в иерейском сане в должностях по епархиальному и духовно-учебному ведомствах отмечено рядом наград – орденом св.Анны 3 степени в 1902 году, а через три года и 2 степени. В 1908г.-- орден св.Владимира 4 степени и через три года 3 степени.

В 1909году, будучи Ректором Саратовской семинарии протоиерей о.Григорий Иванович Максимов у раки прп.Серафима принял монашеский постриг с именем Гермоген.Это имя было принято им в честь своего ближайшего руководителя в монашеской жизни Преосвященного Гермогена, епископа Саратовского, впоследствии архиепископа Тобольскогов 1918 году замученного большевиками в реке Иртыше.

2.В битву с архипастырской молитвой и исход из России.

Девятого мая 1910года совершена была хиротония(рукоположение) архимандрита Гермогена в Алексадро-Невско й лавре г. Санкт-Петербурга в викария Донской епархии.На эту кафедру его избрал св.Синод и о.Гермоген знал трудности архиерейского служения да ещё в должности викария в родной ему епархии и принял это назначение, усматривая в нём перст Божий.

18 мая того же года преосвященный Гермоген(Максимо в) прибыл в г.Новочеркасск, где свидетельствует во славу Божию и во спасение людей. На своём месте служения он был любим и уважаем и духовенством и паствою.Подтверж дение тому торжественное празднование 25-летия священнослужения отмеченное в Новочеркасске, в котором приняла участие вся Донская епархия и любовью он пользовался во всех слоях своей паствы, а не только среди родного и любимого им казачества,но и среди всех жителей Донского края. Памятником этой любви служат золотой нагрудный крест, икона-складень Христа Спасителя со св.муч.Гермогено м Патриархом Московским(родом который тоже донской казак) и металлический архипастырский жезл.

Началась Первая Мировая война и епископ Гермоген с церковной кафедры воодушевлял русских воинов отправлявшихся на театр военных действий, а в 1916 году сам побывал на фронте, где своими молитвами, проповедью и благословением так поднял боевой дух донцов, что они готовы были немедленно идти в бой.

Наступил злосчастный 1917 год. Не сразу пришли боль и беда братоубийственно й войны на казачьи земли Тихого Дона,кои окормлял владыка Гермоген. Как только в Новочеркасск дошли вести о зверствах большевиков, уже захватившие власть в Петербурге и Москве, то Преосвященный выступил во всеоружии своего пастырсого служения – устраивал крестные ходы, организовывал религиозно-нравс твенные и патриотические чтения, в проповедях обличал обличал врагов Веры Христианской и Православной Церкви. На что очень озлобилось городское отребье. Но силы были не равны, и в феврале 1918 года, после трагической гибели атамана Каледина А.М. , красногвардейцы заняли столицу Войска Донского. Епископ Гермоген был арестован, как и войсковой старшина Волошинов и атаман Назаров(расстрел яны), заключён в тюрьму и ошельмован на суде, как враг народа. Несколько раз ему грозила рассправа от пьяных матросов и красногвардейцев.Но неожиданно большевисткое начальство владыке даровало «амнистию», с условием при первом требовании явится в ЧК. На самом деле это было обманом, т. к. ночью Преосвященный Гермоген был-бы убит, но был спасён своими детьми.

Разграбив дом комиссары ушли. После пришлось скрываться на окраинах города.

За укрывание владыки любому грозил расстрел.

Наконец казаки поняли обман большевиков и восстав против сатанинской власти в день Светлого Христова Воскресенья(22ап р) 1918 года через день освободили Новочеркасск.

Какие были радости и восторги при встречи архипастыря со своим народом, считавшим его убитым. Избранный войсковой атаман Краснов П.Н., зная силу служения Церкви епископа Гермогена и любовь к нему донского казачества,пригл асил его на пост Епископа Донской Армии и флота.С этого времени владыка ревностно стал исполнять свои новые обязанности: проводил войсковые молебны и вызжал на фронт, где своим огненным словом воодушевлял и поддерживал своих родных донцов,благослов ляя их на бой. Множество рассылал свои воззвания, призывая всех держаться заветов родной страны и крепко стоять за Веру и Отечество. Победоносная Донская армия строилась на взаимодоверии,и именно это постарались подорвать враги православия и казачества. П.Н.Краснов сложил с себя полномочия войскового атамана, а А.П.Богаевский вслед избранный атаманом не смог восстановить положение. Начался горестный исход донцов со своей родной земли. Владыка Гермоген решил остаться в Новочеркасске, но его убедили оставить город хотя бы на время. Поэтому архиерейское служение владыки Гермогена на Дону продолжалось до 1919г.,когда он был назначен на кафедру епископа Екатеринославско го и Новомосковского, а в декабре сего года вместе с сыном гимназистом и келейным дьяконом на обычной телеге отправился из Донского края на Кубань под охраной первой сотни Донского Кадетского Корпуса, переживая и голод и холод,как и многие тысячи беженцев. Но большая беда таилась в измученных душах людских, которые уже ни во что не верили, ещё были и те, кто имел наживу на горе человеческом несмотря на наступающий большевисткий ужас.

Прибыв в Новороссийск, где уже находилось Высшее Церковное Управление на юге России епископу Гермогену было дано место на больничном пароходе "" Владимир"" среди тифозных больных в качестве судового священника. 14 марта 1920 года «Владимир» вышел в Крым, но получив новое распоряжение, направился в Константинополь, а оттуда в Солунь, где и были сняты раненные и часть больных,а остальные (до 2-х тыс.) отправлены на угрюмый о.Лемнос,где владыка Гермоген и поселился в военной палатке.

3.Слава Богу за всё – за скорбь и за радость

Остров Лемнос стал той землёй, где владыка провёл первые свои полгода после потери горячо любимой России. По его инициативе была освящена палаточная церковь в память Вознесения Господня, потом создана школа для детей беженцев. Весть, что среди русских беженцев на острове находится православный русский архиерей скоро распространилась по Лемносу. Произошли встречи и совместные сослужения Литургий с греческим православным духовенством. Необыкновенно празничным было шествие к митрополиту Лемноскому Стефану с большим церковным хором, регентом которого был Сергей Жаров. Великим духовным утешением послужило это в безотрадной изгнанической жизни для владыки Гермогена. Но рядом была св.гора Афон,на которую греческие власти не пускали русских. Господь сподобил владыку с монахами на лодке через море добраться до Афона и с августа 1920года по май 1922 года преосвященный Гермоген безвыездно прожил в афонских монастырях и скитах.

Трогательное было прощание владыки с братией скита Фиваида и Пантелеимоновым монастырём и по отбытию в Сербию в начале мая прибыл в Белград, где был принят Патриархом Сербским Димитрием чисто по родственному в своих покоях.

Высшее Церковное Управление заграницей направляет епископа Гермогена в Афины, где занимался благоустроением своей епархией до государственного переворота в Греции.

Монархия сменилась республикой, владыка вынужден возвратится в Сербию и оттуда управлять своей епархией.

В 1922 году реорганизовано было Русское Высшее Церковное Управление. Собором Русских иерархов, оказавшихся за пределами России, был учреждён Священный Синод со всеми правами ВЦУз и преосвященный Гермоген на этом соборе был избран членом Священного Синода.

В 1929 году получил назначение на вновь открытую тогда епархию Западно-Американ скую с возведением в сан архиепископа, но назначение это исполнить не мог по обстоятельствам от него не зависящим и вынужден был остаться в Сербии. К российским наградам владыки добавился орден св.Саввы II-ой степени Королевства Югославии.

По благославению блж. Митрополита Антония(Храповиц кого) и с разрешения Святейшего патриарха Варнавы был образован Комитет по чествованию архипастыря Донской армии 50-летнего юбилея преосвященного Гермогена. Почётный председатель Комитета – митрополит Антоний(Храповиц кий) Киевский и Галицкий, а почётный член (будущий первоиерарх РПЦЗ) Анастасий.

В 1936 году прошло празднование полувекового священнослужения владыки Гермогена в г.Белграде. Поздравительную речь от имени сербов произнёс проф. Л.Раич – от тех, кто были воспитанники русских духовно-учебных заведений. Н.Н. Краснов огласил приветствия от Атамана Всевеликого войска Донского, а вслед за ним полк. Н. Номикосов огласил приветственные поздравления от атаманов и казаков – Кубанского, Терского, Уральского, Оренбургского, Астраханского, Сибирского, Енисейского, Амурского, Уссурийского и от ген.Бакшеева – председателя Дальневосточного Союза. После этого вышли казачата – три мальчика в черкессках и девочка в кубельке. Дети поклонились иерархам и девочка с любовью в голосе прочла стихотворение посвящённое влд.Гермогену. Депутация эта весьма растрогала как юбиляра, так и всех иерархов во главе с Патриархом Варнавой.

Ответные речи, воспоминания о далёком ныне Доне, песни, подарки лились будто из рога изобилия. Но даже самые прекрасные праздники рано или поздно заканчиваются, и владыка со всею своей неутомимой энергией старается помогать всем нуждающимся, находясь в Хоповом монастыре. Но вскоре грянула Вторая мировая война.

4.Война.

Как только Югославия оказалась под немецкой оккупацией, Хорватия провозгласила свою независимость.И если в Сербии творили беззакония «титовские» красные партизаны, то в Хорватии зверствовали усташи. И архиепископ Гермоген встал на защиту православных сербов в Хорватии. Памятуя, что Патриарх Гавриил настаивал сделать всё возможное, чтобы сохранить православие в Хорватском государстве.

Вот одно из свидетельств очевидца,Ивана Алексеевича Полякова, генерала и начальника штаба Донской Армии, в ответе на нападки появившиеся в послевоенные годы в зарубежной церковной печати против владыки Гермогена: « Как обычный мирянин я далёк от мысли входить рассмотрение решения Архиерейского Синода Русской Православной Заграницей, вынесенного в отношении архиепископа Гермогена, но вместе с тем считаю своим нравственным долгом оценить ту обстановку и обстоятельства, каковые были связаны с принятием им возглавленния образовавшейся тогда Хорватской Православной Церкви.

Будучи живым свидетелем событий того времени в Хорватии я утверждаю:

1.По всей Хорватии шло гонение на православных: сжигались церкви,арестовыв ались пастыри,некоторы е расстреливались, нередко страдали и русские священнослужител и.

Единственная сербская церковь в Загребе, ставшая как бы русской, была закрыта.

2.Вступая в управление Хорватской Православной Церковью, архиепископ Гермоген поставил первым условием – прекращение гонений на Православную Церковь и других безобразий. Бывший тогда во главе Хорватии доктор А.Павелич эти условия принял и отдал соответствующие распоряжения.

3.Гонения почти сразу утихли, стали открываться церкви и приводиться в порядок. Получили и мы, Загребчане, нашу церковь обратно.

4.Вскоре архиепископ Гермоген становится ходатаем за всех русских, которые преследовались новой хорватской властью как в отдельности, так и большими группами, и обычно без всяких с их стороны проступков. Так как двери Поглавника(доктора Павелича) были всегда для архиепископа Гермогена открыты, он шёл к нему, и его просьбы Хорватское правительство, хотя и скрепя сердце, но всё же выполняло.

5. Посещая архиепископа Гермогена несколько раз в неделю и обсуждая с ним положение и разные вопросы,выдвинут ые жизнью того времени, я встречал у него много посетителей, осаждавших его разнообразными просьбами. В числе последних нередко были даже русские военные, служившие в войсках доктора Павелича. Владыка во всём старался пойти навстречу всем старался помочь. Следовательно, принятием возглавления Хорватской Православной Церкви, архиепископ Гермоген сделал большое русское дело и спас многих от преследования тюрьмы,а иногда и смерти.

Во имя Истины и Христовой правды обходить этот вопрос молчанием, мне думается, будет несправедливо. Видимо, в то время Белград был мало осведомлён о том, что тогда происходило в Хорватии.»

Горькие времена, выпавшие на долю православия в Независимом государств Хорватия (НГХ), вспоминает М.Обркнежевич: «Из-за отказа сотрудничать с немцами Патриарх Сербский Гавриил находился в ссылке до окончания войны». А на территории самой Хорватии идут этнические чистки (убито 750тысяч православных сербов), сербское духовенство подверглось гонению, так как считалось представителями враждебного соседнего государство.

Безусловно, враги православного христианства хотели уничтожить вероисповедание сербов и русских в Хорватии любыми способами, и поэтому рассчитывали, что создание Хорватской Православной Церкви приведет к унии с католицизмом (что и вменяется до сих пор РПЦЗ как тяжкое преступление архипастырю Гермогену и пришедшим под его окормление священникам). Но почему-то не берется во внимание, что патриарх сербский Гавриил из ссылки передал свое устное согласие владыке Гермогену, то есть благословил его возглавить Хорватскую Православную Церковь как митрополиту, но не как Патриарху. Перед приездом в Загреб 29 мая 1942 года, где должны были пройти предварительные переговоры об образовании ХПЦ и её устава, владыка Гермоген пишет письмо митрополиту Анастасию, где уверяет, что ничего неканонического он не сделает в отношение братской Сербской Православной Церкви.

Надо помнить, что прокоммунистичес кие тенденции среди сербского священства и иерархии во время войны были сильны, как это происходило и в России под властью большевиков. Именно об этом предупреждал преосвященный Гермоген в своём последнем Пасхальном послании:

«Берегитесь чада мои духовные,тех, которые в священных ризах обращаются к вам вместо креста с кровавым ножом и оружием в руках, ибо они не воинствуют за Христа,но за нечестивого, стремящиеся прельстить вас и отравить души ваши! Берегитесь всех тех, которые говорят о свободе под красной звездой, ибо там нету свободы, там только бедствие и несчастье. В их временном царствии владеет только одна свобода – хула на Бога Вседержителя, Его Воскресшего Сына и Духа Святого. В христианской любви братском прощении, возлюбленные братья и чада наши духовные, поздравим друг друга с радостным Пасхальным приветствием – ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!»

О создании ХПЦ – при этом хорватскому правительству было поставлено владыкой Гермогеном условие- немедленное прекращение уничтожения сербского православного населения в Хорватии, и это было выполнено.

Были уведомлены греческая, болгарская церкви, а так же Вселенский Патриарх в Константинополе; Румынский же патриарх Никодим рукополагал владыку в сан митрополита. Как известно, ни одна Церковь не выразила никаких возражений по поводу создания новой Церкви, считая владыку Гермогена достойным иерархом. В то проклятое время взаимной ненависти и геноцида после хиротонии митрополит Гермоген сумел собрать священство разрушенной сербской Церкви в Хорватии – 70 священнослужител ей присоединились к новой Церкви, имеющей тогда 55 постоянных приходов и 19 временных общин. Очевидно, что они сделали выбор в трагическую годину.

Новая Церковь в благодатной мудрости владыки Гермогена стала многонационально й. Кроме сербов и хорватов её прихожанами стали черногорцы, македонцы, болгары, румыны, цыгане, албанцы, русские, русины, украинцы и даже возвратившиеся в Православие униаты. Владыка Гермоген сразу снискал любовь и уважение своей паствы.

5. По плодам их узнаете их.

Трагедия убийств изматывает и очервствляет души человеческие, но в это же время показывает духовный выбор христианина, т.к. « по делам их узнаете их»…Разбирая документы тех лет, сразу осознаётся – спасение человеческих жизней, всеобщее уважение, даже среди неправославных и соблюдение условий канонических принципов лежит в основе создания новой церкви.

«Волею Божией моё смирение было призвано возглавить ХПЦ, Во время великих искушений, ниспосланных на часть святого Православия, мне было суждено оставить тишину монастырского уеденения, занять эту должность, которую ныне выполняю, взять кормило Православной церкви и собирать чад её в одно стадо, по словам Первоначальника Господа Иисуса Христа, восстановить покой и благочестие, любовь и правоверие в Хорватии,где вихрь мировой войны восколебал и смутил Православие, вызвал расстройство, растление и полное безумие», – так в своём письме Патриарху Никодиму Румынской Православной Церкви написал владыка Гермоген.

Монастырь в Хопово действовал до 1943 года, потом он был сначала сожжён коммунистическим и партизанами, а оставшуюся главную церковь взорвали при отступлении части вермахта.

Взаимоотношения же между митрополитами Гермогеном и Анастасием из-за образования ХПЦпривели к разрыву, т. к. первый не мог приехать в Белград, а второй объявил о несогласии с назначением митрополита Гермогена, отстраняет его и в соответствии с каноническим правом начнёт против него судебное разбирательство. При этом сам митрополит Анастасий не поехал в Загреб для урегулирования отношений. Боль же сербского и русского в Хорватиизаключал ась в том – если бы не заступничество владыки Гермогена геноцид повторился бы, и промедление с Синодальным разбирательством было бы губительно.

В начале 1945 года наступление советских войск на Балканах заставило эвакуироваться хорватское правительство, и оно предложило и владыке Гермогену с клиром уйти в Австрию.

Он, после разбора этого вопроса со своим духовенством, которое единогласно высказалось против эвакуации, ответил такими словами: «Нас здесь очень мало, но у нас есть епископство и духовенство православное и совесть наша спокойна... Мы готовы дать отчёт во всех своих деяниях за время нашего служения перед свободно и законно созванным и вполне независимым в своих решениях Церковным Собором Сербской Церкви с участием по возможности епископов Русской Зарубежной Церкви.»

Синод СПЦ выбрал крайне недостойный Православия путь – передал владыку Гермогена и духовенство ХПЦ в руки красных партизан армии И.-Б.Тито, т. е. В руки богоборцев и потребовал судить их, как «военных преступников» своим собственным судом. Трибунал безбожников приговорил всех арестованных к смертной казни и 29 июня 1945года были расстреляны. Месяцем ранее началась трагедия в Лиенце. Следует заметить,что СПЦ приняла в юрисдикцию священнослужител ей сербов, рукоположенных владыкой Гермогеном, этим «де-факто» признавая каноничность Таинств и Православной Веры созданной хорватской Церкви.

Дитрих Бонхёффер

МОЛИТВЫ ДЛЯ СО-УЗНИКОВ. Рождество 1943 года

Утренняя молитва

Боже, к Тебе взываю на заре. Помоги мне молиться и собрать свои мысли к Тебе; одному мне это не под силу.

Во мне-сумрачно, но у Тебя-свет; одинок я, но Ты не оставляешь меня; малодушен, но у Тебя-помощь; беспокоен, но у Тебя-мир; во мне ожесточение, но у Тебя-терпение; непостижны для меня пути Твои, но знаешь Ты путь для меня.

Отец небесный, хвала и благодарность Тебе за ночной покой, хвала и благодарность Тебе за новый день, хвала и благодарность Тебе за всю Твою доброту и верность в жизни моей прошлой.

Ты сделал для меня много доброго, дай мне теперь силы принять из Твоей руки и тяжелое бремя.

Ты ведь возложишь на меня не более того, что смогу вынести.

У Тебя все служит на пользу Твоим чадам.

Господь Иисус Христос , Ты был нищ и несчастен, схвачен и оставлен, как я.

Ты знаешь все беды людей, Ты останешься со мной, когда все отступятся от меня, Ты не забудешь меня и отыщешь, Ты хочешь, чтобы я познал Тебя и обратился к Тебе.

Господи, я слышу Твой призыв и следую ему, помоги мне!

Святой Дух , дай мне веру, что спасет меня от отчаяния, страстей и пороков, дай мне любовь к Богу и людям, что истребит всю ненависть и ожесточение, дай мне надежду, что избавит меня от страха и малодушия.

Святой, милосердный Бог , Творец и Спаситель мой , Судья и Избавитель мой, Ты знаешь меня и все мои дела.

Ты ненавидишь зло и караешь его в том и этом мире, невзирая на лица, Ты прощаешь грехи тому, кто искренне просит о том, Ты любишь добро и платишь за него на сей земле утешенной совестью, а в грядущем мире венцом праведности.

Пред Тобой я думаю о всех своих близких, о соседях-узниках и всех тех, кто несет в этой обители свою тяжкую службу.

Смилуйся, Боже!

Даруй мне свободу, и пусть я буду жить так, чтобы смог оправдать свою жизнь пред Тобой и пред людьми.

Боже мой, что бы ни принес день сей,- Да славится имя Твое.

Вечерняя молитва

Господь, Бог мой, благодарю Тебя, что Ты день сей привел к концу; благодарю Тебя, что Ты даешь покой телу и душе.

Рука Твоя была надо мной, ограждала и охраняла меня.

Прости мне все маловерие и всю неправоту этого дня и помоги мне прощать всем, от кого я потерпел неправоту.

Дай мне мирный сон под Твоей защитой и огради меня от соблазнов тьмы.

Я поручаю Тебе своих близких, дом сей, поручаю Тебе свое тело и душу.

Бог мой, да славится Твое святое имя.

День один говорит другому, что жизнь моя есть странствие к великой вечности.

О вечность, ты прекрасна, пусть сердце мое привыкнет к тебе; мой дом родной - не от сего времени.

Молитва в большой беде

Господь Бог , великое несчастье обрушилось на меня. Заботы душат меня. Я в растерянности.

Смилуйся, Боже, и помоги.

Дай силы снести Твое бремя.

Не дай страху овладеть мною, позаботься отечески о моих близких, о жене и детях.

Милосердный Бог, прости мне все грехи, соделанные мной пред Тобой и людьми. Я доверяю Твоей милости и отдаю жизнь свою в Твои руки.

Соделай со мной все, что Ты хочешь и что есть благо для меня.

В жизни или смерти я с Тобой, а Ты со мной, мой Бог.

Господи, я ожидаю Твоего Спасения и Твоего Царства.

Дитрих Бонхеффер. Сопротивление и покорность

Доверие

Предательство едва ли не каждый испытывает на своем опыте. Фигура Иуды, столь непостижимая прежде, уже больше не чужда нам. Да весь воздух, которым мы дышим, отравлен недоверием, от которого мы только что не гибнем. И если прорвать пелену недоверия, то мы получим возможность приобрести опыт доверия, о котором раньше и не подозревали. Мы приучены, что тому, кому мы доверяем, можно смело вверить свою голову; несмотря на всю неоднозначность характерную для нашей жизни и наших дел, мы выучились безгранично доверять. Теперь мы знаем, что только с таким доверием, которое всегда-риск, но риск, с радостью принимаемый, действительно можно жить и работать. Мы знаем, что сеять или поощрять недоверие - в высшей степени предосудительно и что, напротив, доверие, где только возможно, следует поддерживать и укреплять. Доверие всегда останется для нас одним из величайших, редкостных и окрыляющих даров, которые несет с собой жизнь среди людей, но рождается оно всегда лишь на темном фоне необходимого недоверия. Мы научились ни в чем не отдавать себя на произвол подлости, но в руки, достойные доверия, мы предаем себя без остатка.

Чувство качества

Если у нас не достанет мужества восстановить подлинное чувство дистанции между людьми и лично бороться за него, мы погибнем в хаосе человеческих ценностей. Нахальство, суть которого в игнорировании всех дистанций, существующих между людьми, так же характеризует чернь, как и внутренняя неуверенность; заигрывание с хамом, подлаживание под быдло ведет к собственному оподлению. Где уже не знают, кто кому и чем обязан, где угасло чувство качества человека и сила соблюдать дистанцию, там хаос у порога. Где ради материального благополучия мы миримся с наступающим хамством, там мы уже сдались, там прорвана дамба, и в том месте, где мы поставлены, потоками разливается хаос, причем вина за это ложится на нас. В иные времена христианство свидетельствовало о равенстве людей, сегодня оно со всей стра стью должно выступать за уважение к дистанции между людьми и за внимание к качеству. Подозрения в своекорыстии, основанные на кривотолках, дешевые обвинения в антиобщественных взглядах-ко всему этому надо быть готовым. Это неизбежные придирки черни к порядку. Кто позволяет себе расслабиться, смутить себя, тот не понимает, о чем идет речь, и, вероятно, даже в чем-то заслужил эти попреки. Мы переживаем сейчас процесс общей деградации всех социальных слоев и одновременно присутствуем при рождении новой, аристократической позиции, объединяющей представителей всех до сих пор существующих слоев общества. Аристократия возникает и существует благодаря жертвенности, мужеству и ясному сознанию того, кто кому и чем обязан, благодаря очевидному требованию подобающего уважения к тому, кто этого заслуживает, а также благодаря столь же понятному уважению как вышестоящих, так и нижестоящих. Главное-это расчистить и высвободить погребенный в глубине души опыт качества, главное-восстановить порядок на основе качества. Качество-заклятый враг омассовления. В социальном отношении это означает отказ от погони за положением в обществе, разрыв со всякого рода культом звезд, непредвзятый взгляд как вверх, так и вниз (особенно при выборе узкого круга друзей), радость от частной, сокровенной жизни, но и мужественное приятие жизни общественной. С позиции культуры опыт качества означает возврат от газет и радио к книге, от спешки-к досугу и тишине, от рассеяния-к концентрации, от сенсации- к размышлению, от идеала виртуозности-к искусству, от снобизма-к скромности, от недостатка чувства меры- к умеренности. Количественные свойства спорят друг с другом, качественные-друг друга дополняют.

Со-страдание

Нужно учитывать, что большинство людей извлекают уроки лишь из опыта, изведанного на собственной шкуре. Этим объясняется, во-первых, поразительная неспособность к предупредительным действиям любого рода: надеются избежать опасности до тех пор, пока не становится поздно; во-вторых, глухота к страданию других. Со-страдание же возникает и растет пропорционально растущему страху от угрожающей близости несчастья. Многое можно сказать в оправдание такой позиции: с этической точки зрения-не хочется искушать судьбу; внутреннюю убежденность и силу к действию человек черпает лишь в серьезном случае, ставшем реальностью; человек не несет ответственности за всю несправедливость и все страдания в мире и не хочет вставать в позу мирового судьи; с психологической точки зрения- недостаток фантазии, чувствительности, внутренней отмобилизованности компенсируется непоколебимым спокойствием, неутомимым усердием и развитой способностью страдать. С христианской точки зрения, однако, все эти доводы не должны вводить в заблуждение, ибо главное здесь- недостаток душевной широты. Христос избегал страданий, пока не пробил его час; а тогда- добровольно принял их, овладел ими и преодолел. Христос, как говорится в Писании, познал своей плотью все людские страдания как свое собственное страдание (непостижимо высокая мысль!), он взял их на себя добровольно, свободно. Нам, конечно, далеко до Христа, мы не призваны спасти мир собственными делами и страданиями, нам не следует взваливать на себя бремя невозможного и мучиться, сознавая неспособность его вынести, мы не Господь, а орудия в руке Господа истории и лишь в весьма ограниченной мере способны действительно со-страдать страданиям других людей. Нам далеко до Христа, но если мы хотим быть христианами, то мы должны приобрести частицу сердечной широты Христа- ответственным поступком, в нужный момент добровольно подвергая себя опасности, и подлинным со-страданием, источник которого не страх, а освобождающая и спасительная Христова любовь ко всем страждущим. Пассивное ожидание и тупая созерцательность-не христианская позиция. К делу и со-страданию призывают христианина не столько собственный горький опыт, сколько мытарства братьев, за которых страдал Христос.

О страдании

Неизмеримо легче страдать, повинуясь человеческому приказу, чем совершая поступок, сделав свободный выбор, взяв на себя ответственность. Несравненно легче страдать в коллективе, чем в одиночестве. Бесконечно легче почетное страдание у всех на виду, чем муки в безвестности и с позором. Неизмеримо легче страдать телесно, чем духовно. Христос страдал, сделав свободный выбор, в одиночестве, в безвестности и с позором, телесно и духовно, и с той поры миллионы христиан страждут вместе с ним.

Настоящее и будущее

Нам до сих пор казалось, что возможность планировать свою жизнь как в профессиональном, так и в личном аспекте относится к неотъемлемым человеческим правам. С этим покончено. Силою обстоятельств мы ввержены в ситуацию, в которой вынуждены отказаться от заботы о «завтрашнем дне» (Мф 6, 34), причем существенно, делается ли это со свободной позиции веры, что подразумевает Нагорная проповедь, или же как вынужденное рабское служение текущему моменту. Для большинства людей вынужденный отказ от планирования будущего означает безответственную, легкомысленную или разочарованно-безучастную капитуляцию перед текущим моментом; немногие все еще страстно мечтают о лучших временах в будущем, пытаясь отвлечь себя этим от мыслей о настоящем. Обе позиции для нас равно неприемлемы. Для нас лишь остается очень узкий и порой едва различимый путь - принимать любой день так, как будто он последний, и все же не отказываться при этом от веры и ответственности, как будто у нас впереди еще большое будущее. «Дома и поля и виноградник будут снова покупаемы в земле сей» (Иер У. 15)-так, кажется, пророчествовал Иеремия (о парадоксальном противоречии со своими иеремиадами) накануне разрушения священного града; перед лицом полного отсутствия всякого будущего это было божественное знамение и залог нового, великого будущего. Мыслить и действовав не теряя из виду грядущее поколение, сохрани при этом готовность без страха и забот оставит сей мир в любой день,-вот позиция, практически навязанная нам, и храбро стоять на ней нелегко, но необходимо.

Оптимизм

Разумнее всего быть пессимистом: разочарования забываются, и можно без стыда смотреть людям в глаза. Оптимизм поэтому не в чести у разумных людей. Оптимизм по своей сути не взгляд поверх текущей минуты, это жизненная сила, сила надежды, не иссякающая там, где отчаялись другие, сила не вешать головы, когда все старания кажутся тщетными, сила сносить удары судьбы, сила не отдавать будущего на произвол противнику, а располагать им самому. Конечно, можно встретить и глупый, трусливый оптимизм, который недопустим. Но никто не должен смотреть свысока на оптимизм-волю к будущему, даже если он сто раз ошибется; оптимизм-жизненное здоровье, надо беречь его от заразных болезней. Есть люди, которые не принимают его всерьез, есть христиане, не считающие вполне благочестивым надеяться на лучшее земное будущее и готовиться к нему. Они верят, что в хаосе, беспорядке, катастрофах и заключен смысл современных событий, и потому сторонятся (кто разочарованно и безучастно, кто в благочестивом бегстве от мира) ответственности за дальнейшую жизнь, за новое строительство, за грядущие поколения. Вполне возможно, что завтра разразится Страшный суд, но только тогда мы охотно отложим наши дела до лучших времен, не раньше.

Опасность и смерть

Мысль о смерти за последние годы становится все более привычной. Мы сами удивляемся тому спокойствию, с каким мы воспринимаем известия о смерти наших сверстников. Мы уже не можем ненавидеть смерть, мы увидели в ее чертах что-то вроде благости и почти примирились с ней. В принципе мы чувствуем, что уже принадлежим ей и что каждый новый день-это чудо. Но было бы, пожалуй, неправильным сказать, что мы умираем охотно (хотя всякий знаком с известной усталостью, которой, однако, ни при каких обстоятельствах нельзя поддаваться),-для этого мы, видимо, слишком любопытны или, если выразиться с большей серьезностью: нам хотелось бы все-таки узнать что-нибудь еще о смысле нашей хаотичной жизни. Мы вовсе не рисуем смерть в героических тонах, для этого слишком значительна и дорога нам жизнь. И подавно отказываемся мы усматривать смысл жизни в опасности, для этого мы еще недостаточно отчаялись и слишком хорошо знакомы со страхом за жизнь и со всеми остальными разрушительными воздействиями постоянной угрозы. Мы все еще любим жизнь, но я думаю, что смерть уже не сможет застать нас совсем врасплох. Опыт, полученный за годы войны, едва ли позволит нам сознаться себе в заветном желании, чтобы смерть настигла нас не случайно, не внезапно, в стороне от главного, но посреди жизненной полноты, в момент полной отдачи наших сил. Не внешние обстоятельства, а мы сами сделаем из смерти то, чем она может быть,-смерть по добровольному согласию.

Нужны ли мы еще?

Мы были немыми свидетелями злых дел, мы прошли огонь и воду, изучили эзопов язык и освоили искусство притворяться, наш собственный опыт сделал нас недоверчивыми к людям, и мы много раз лишали их правды и свободного слова, мы сломлены невыносимыми конфликтами, а может быть, просто стали циниками-нужны ли мы еще? Не гении, не циники, не человеконенавистники, не рафинированные комбинаторы понадобятся нам, а простые, безыскусные, прямые люди. Достанет ли нам внутренних сил для противодействия тому, что нам навязывают, останемся ли мы беспощадно откровенными в отношении самих себя-вот от чего зависит, найдем ли мы снова путь к простоте и прямодушию.

ПИСЬМо ДРУГУ

Я должен воспользоваться тем, что ты близко, и написать тебе Ты ведь знаешь, что я лишен здесь даже возможности встречи с пастором... Позволь сообщить тебе кое-что из того, что ты непременно должен знать обо мне. В те первые 12 дней, когда я был изолирован здесь как... преступник с соответствующим ко мне отношением (в соседних камерах до сегодняшнего дня находятся практически только закованные кандидаты на тот свет), неожиданным образом помог мне Пауль Герхардт да псалмы и Апокалипсис. В эти дни я был избавлен от тяжких искушений. Ты- единственный, кто знает, что «acedia»-«tnstitia» со всеми угрожающими последствиями часто преследовали меня, и может быть-я опасался этого-беспокоился обо мне в связи с этим. Но я с самого начала сказал себе, что ни людям, ни дьяволу не доставлю этого удовольствия; если уж им так хочется, пусть сами позаботятся об этом; а я надеюсь и впредь стоять на своем.

Поначалу я ломал голову над вопросом, в самом ли деле то, ради чего я доставляю вам столько забот, есть дело Христово; но быстро отмел этот вопрос как искушение и пришел к выводу, что моя задача как раз и заключается в том, чтобы выдержать в этой пограничной ситуации со всей ее проблематикой, это меня весьма обрадовало, и радость моя сохраняется по сей день (1 Петр 2, 20; 3, 14).

Лично себя я корил за то, что не закончил «Этики» (она, по-видимому, частично конфискована), меня слегка утешало, что самое существенное сказал тебе, и даже если ты уже все забыл, то все равно каким-нибудь косвенным образом это проявится. А кроме того, мои идеи ведь еще не были продуманы до конца

Далее, я воспринял как упущение, что так и не осуществил давнюю мечту-сходить как-нибудь снова с тобой к Причастию... и все-таки я знаю, что мы-пусть и не телесно, но духовно- приобщились дару исповеди, разрешения и причастия, и могу радоваться на этот счет и быть спокойным. Но сказать об этом мне тем не менее хотелось.

Пока было возможно, я приступил, помимо ежедневного чтения Библии (два с половиной раза прочел Ветхий Завет и многое вынес из этого чтения), к нетеологической работе. Статья о «Чувстве времени» выросла в основном из потребности восстановить в памяти мое собственное прошлое в ситуации, когда время с такой легкостью может восприниматься «пустым» и «потерянным».

Благодарность и раскаяние-вот те два чувства, которые постоянно держат перед глазами наше прошлое. Но об этом подробнее скажу позже.

Затем я затеял дерзкое предприятие, которое уже давно манило меня: я начал писать историю одной буржуазной семьи нашего времени. Все бесконечные разговоры, которые велись нами в этом направлении, и все пережитое мною служит фоном; короче, это должно быть реабилитацией бюргерства, знакомого нам по нашим семьям, причем реабилитацией со стороны христианства. Дети двух сблизившихся семей в одном небольшом городке мало-помалу вступают в возраст ответственных задач и обязанностей и сообща пытаются содействовать общественному благу на постах бургомистра, учителя, пастора, врача, инженера. Ты обнаружил бы массу знакомых примет, да и сам выведен здесь. Но дальше начала я не слишком продвинулся, прежде всего из-за постоянных и ложных прогнозов относительно моего освобождения и связанной с этим внутренней несобранности. Но мне это доставляет много радости. Вот только не хватает каждодневных разговоров с тобой на эту тему, и даже больше, чем ты думаешь... Между делом я написал статью «Что значит - говорить правду?», а в данный момент пытаюсь сочинить молитвы для заключенных, которых, как это ни странно, до сих пор никто не написал, и, возможно, раздам их к Рождеству.

А теперь о чтении. Да, Э[берхард], я очень сожалею, что мы не познакомились вместе со Штифтером. Это очень оживило бы наши беседы.

Придется отложить на будущее. Мне многое нужно рассказать тебе по этому поводу. В будущем? Когда и каким оно будет? Я на всякий случай передал адвокату завещание... Но, возможно (или даже наверняка), ты сейчас еще в большей опасности! Я каждый день буду думать о тебе и молить Бога защитить и возвратить тебя... Нельзя ли в том случае, если бы меня не осудили, выпустили на свободу и призвали, устроить так, чтобы я попал в твой полк? Это было бы великолепно! Кстати, если уж я и буду осужден (о чем нельзя знать заранее), не беспокойся обо мне! Это в самом деле меня сильно не заденет, разве что придется еще досидеть несколько месяцев до конца «испытательного срока», а это, честно говоря, не очень приятно. Но ведь многое не назовешь приятным! В том деле, по которому меня могли бы признать виновным, настолько комар носу не подточит, что я могу только гордиться. В остальном надеюсь, что, если Бог сохранит нам жизнь, по крайней мере Пасху мы сможем весело отпраздновать вместе...

Но давай пообещаем быть верными в молитвах друг за друга. Я буду молиться о даровании тебе сил, здоровья, терпения и твердости в конфликтах и искушениях. Молись о том же за меня. И если нам не суждено больше увидеться, то давай до последнего мгновения помнить друг о друге-благодаря и прощая, и пусть Бог дарует нам, чтобы мы предстали пред Его Престолом в молитве друг за друга, славя и благодаря Его.

Мне (как, думаю, и тебе) внутренне тяжелее всего дается здесь вставание по утрам (Иер 31, 26!). Я молюсь теперь просто о свободе. Но есть также ложное безразличие, которое нельзя считать христианским. Мы как христиане можем ничуть не стыдиться толики нетерпения, тоски, отвращения перед лицом противоестественного, толики жажды свободы, земного счастья и возможности трудиться. В этом, думаю, мы с тобой сходимся.

В остальном, наверное, мы все те же, несмотря ни на что или как раз благодаря всему тому, что-каждый по-своему-переживаем теперь, не так ли? Надеюсь, ты не думаешь, будто я выйду отсюда солдатом «задних шеренг»,-теперь это в еще меньшей степени справедливо, чем когда-либо! Точно так же думаю и я о тебе. Что за радостный день будет, когда мы сможем рассказать друг другу о пережитом! Я все-таки порой так злюсь на то, что я сейчас не на свободе! ...