Лирика Александра Сергеевича Пушкина очень разнообразна, но ведущее место в ней занимает тема поэта и поэзии, ведь поэтическое творчество было его основным занятием, и он высоко оценивал роль и характер поэта. Его перу принадлежат более десятка стихотворений, раскрывающих с разных сторон тему поэта и поэзии. Важнейшие из них: “Пророк” (1826), “Разговор книгопродавца с поэтом” (1824), “Поэт” (1827), “Поэт и толпа” (1828), “Поэту” (1830), “Эхо” (1831), “Из Пендимонти” (1836), “Я памятник себе воздвиг нерукотворный…” (1836). Каковы же в понимании Пушкина назначение поэта и задачи поэзии в этом мире?

В стихотворении “Пророк” поэт сравнивается с пророком. В произведении говорится о свойствах, какими должен обладать поэт, в отличие от обыкновенного человека, чтобы достойно выполнять свое предназначение. В основу “Пророка” положен рассказ библейского пророка Исайи, видевшего Господа. Этим стихотворение отличается от других, в которых, говоря о поэзии и поэте, Пушкин использовал образы античной мифологии (Музы, Аполлон, Парнас). Лирический герой произведения проходит путь от грешника, который “влачился” без цели в “пустыне мрачной”, до возродившегося, очистившегося, проникшего в тайны бытия пророка. Это пробуждение пушкинского пророка подготовлено его состоянием: он был “духовной жаждою томим”. Посланник Бога серафим преобразует всю природу человека, чтобы сделать из него поэта, У грешника открываются глаза:

Отверзлись вещие зеницы,

Как у испуганной орлицы…

Человек получил чуткий слух, вместо “грешного”, “празднословного”, “лукавого” языка- “жало мудрыя змеи”, вместо “сердца трепетного” -“угль, пылающий огнем”. Но и этого полного преображения, изменения чувств и способностей человека оказывается недостаточно, чтобы стать настоящим поэтом: “Как труп в пустыне я лежал”. Нужна еще высокая цель, высокая идея, во имя которой поэт творит и которая оживляет, дает смысл, содержание всему тому, что он так глубоко и точно видит и слышит. И в завершении Господь вкладывает в пророка свою божественную волю:

Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею моей,

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей.

Именно в этом видит Пушкин назначение поэта: если Бог одарил его поэтическим талантом, то всю силу и красоту своего слова он должен использовать так, чтобы действительно “жечь сердца людей”, показывая им подлинную, неприкрашенную правду жизни.

Стихотворение “Разговор книгопродавца с поэтом” также посвящено теме поэта и поэзии. Поэт тоскует о тех временах, когда он “писал из вдохновенья, не из платы”. Но слава лирического героя отобрала у него покой: “свет узнал и раскупил” его “сладкозвучные творенья”. Но “гоненье низкого невежды” и “восхищение глупца” вовсе не стоят того, чтобы творить ради них, считал Пушкин. Светская чернь недостойна вдохновения великого поэта. Восхищению толпы, славе в свете лирический герой предпочитает свободу. Но книгопродавец возражает:

Наш век - торгаш; в сей век железный

Без денег и свободы нет.

Он хочет приобрести рукопись новой поэмы поэта и предлагает:

Не продается вдохновенье,

Но можно рукопись продать.

Что ж медлить?

Поэт соглашается, но выражая свое согласие, резко переходит на прозу: “Вы совершенно правы. Вот вам моя рукопись. Условимся”. Ведь в продаже своего творчества никакой поэзии нет. Поэту дан дар от Бога, он призван “глаголом жечь сердца людей”, а не продавать свои стихи. Но такова жизнь, и в этом – трагедия для истинного певца, для великого поэта.

Трагической судьбе поэта, его одиночеству, трудным взаимоотношениям с “толпой”, то есть светской чернью, посвящены стихотворения “Поэт”, “Поэт и толпа”, “Поэту”, “Эхо”.

В стихотворении “Поэт” Пушкин подчеркивает божественное происхождение поэтического дара. В первой части произведения мы видим, что поэт – обычный человек, как все; он погружен “в заботы суетного света”:

Молчит его святая лира;

Душа вкушает хладный сон,

И меж детей ничтожных мира,

Быть может, всех ничтожней он.

Но во второй части происходит преображение. Причем превращения в душе поэта происходят благодаря “божественному глаголу”. И в этом смысле стихотворение “Поэт” сродни “Пророку”. Путь грешника по пустыне был столь же бесцелен, как и “заботы суетного света”, в которые погружен поэт. Но вот благодаря высшей силе происходит преображение, и душа поэта пробуждается, как и душа пророка. Теперь лирическому герою чужды “забавы мира” и людская молва. Теперь он тоскует в той среде, в которой вращался ранее. Пророк отправляется к людям, чтобы “жечь” их сердца словом Божиим. А поэту нет места среди людей, среди толпы, которая не понимает его, и он бежит, “дикий и суровый”,

На берега пустынных волн,

В широкошумные дубровы…

Он полон “звуков и смятенья”, его вдохновение ищет выхода, и его “святая лира” больше не может молчать. Так рождаются стихи, способные потрясти человеческие души, способные “жечь” сердца людей.

Но не всегда люди внемлют призывам поэта, не всегда он находит понимание среди них. Чаще всего поэт одинок в обществе, в “толпе”, под которой Александр Сергеевич подразумевает светскую чернь. Об этом стихотворение “Поэт и толпа”. Пушкин сокрушается и негодует над косностью и глупостью черни, называя ее “тупой”, “хладной”, “надменной”, “непосвященной”. В этом произведении поэт выплескивает свое отчаяние и горечь, ведь толпа не принимает его, им не слышны и не понятны его призывы:

К какой он цели нас ведет?

О чем бренчит? Чему нас учит? –

толкуют “сердцем хладные скопцы”, “клеветники, рабы, глупцы”. Песнь поэта для них – пустой звук; она не имеет материального выражения, потому чернь отвергает такое искусство:

Какая польза нам от ней? –

говорят они. Певец же выражает презрение к “бессмысленному народу”:

Подите прочь – какое дело

Поэту мирному до вас!

В разврате каменейте смело,

Не оживит вас лиры глас!

Душе противны вы, как гробы.

Пушкин возмущен духовной бедностью толпы, ее сонным существованием, без порывов ввысь, без устремления к прекрасному. Что стоит мнение такой толпы, не умеющей услышать и понять великого поэта? Он не нуждается в ее признании и любви. Певец не желает “сердца собратьев исправлять”, ведь такие сердца “лиры глас” не оживят. А поэт рожден “не для житейского волненья”, а для “вдохновенья, для звуков сладких и молитв”.

Этой же теме посвящено послание “Поэту”. Автор призывает безымянного поэта не обращать внимания на “суд глупца” и “смех толпы холодной”:

Ты царь: живи один. Дорогою свободной

Иди, куда влечет тебя свободный ум.

Автор утверждает, что лучший судья своему творчеству - сам поэт. Мнение непросвещенной толпы, глубоко равнодушной к истинной поэзии, неважно. Но если “взыскательный художник” доволен своим трудом, значит, его творчество действительно чего-то стоит. И тогда

…пускай толпа его бранит

И плюет на алтарь, где твой огонь горит,

И в детской резвости колеблет твой треножник.

Об одиночестве поэта и непонимании читателей говорится и в стихотворении “Эхо”. Настроение автора в начале и в конце этого произведения неодинаково. В начале Пушкин рассказывает о том, как рождаются стихи. Любой звук побуждает поэта к творчеству, вселяет вдохновение: и рев зверя, и гром, и пение девушки, и крик пастухов. У поэта “на всякий звук” есть “свой отклик в воздухе пустом”. Именно поэтому певец и сравнивается с эхом. Но, как и эхо, ответа на свои “отклики” поэт не получает. Таким образом, концовка стихотворения печальна, ведь судьба поэта подчас трагична: не все его призывы пробуждают сердца людей, не всем близки его стихи.

В стихотворениях “Поэт”, “Поэту”, “Поэт и толпа” Пушкин провозглашает идею свободы и независимости от толпы, светской черни. Александр Сергеевич желает сохранить независимость своего таланта от посягательств на него со стороны света. Этим настроением проникнуто стихотворение “Из Пиндемонти”. Поэт рассуждает о том, какая свобода нужна человеку. По мнению автора, “громкие права” “оспоривать налоги или мешать царям друг с другом воевать” ничего не значат. От них “кружится голова”, но реальной свободы подобная “сладкая участь” не сулит. Что же за “лучшие права” и “лучшая свобода”, которые “потребны” Пушкину?

Отчета не давать, себе лишь самому

Служить и угождать; для власти, для ливреи

Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;

По прихоти своей скитаться здесь и там…

Именно это автор считает высшим счастьем, истинными правами. Это та цель, к которой, по мысли Александра Сергеевича, следует стремиться. Окончательное утверждение гражданского долга поэта, подведение итогов своей творческой деятельности Пушкин осуществляет в стихотворении “Я памятник себе воздвиг нерукотворный…”, где говорит, что все его назначение, весь смысл его творчества заключается в том,

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я Свободу

И милость к падшим призывал.

Стихотворение является своеобразным завещанием поэта. Обращаясь к Музе, автор призывает ее быть послушной “веленью Божию”, воспринимать равнодушно “хвалу и клевету” и, главное, “не оспоривать глупца”. Этот призыв обращен к поэту, которому предстоит творить в будущем.

Роль поэта и поэзии — это тема, которая волновала большинство изучаемых нами писателей и поэтов. Отдельно хочется остановиться на , в творчестве которого, данная тематика является одной из главных. Многие работы Пушкина посвящены именно теме поэта и поэзии, о чем поговорим подробнее в нашем .

Пушкин написал много разнообразных произведений, раскрывая разные актуальные проблемы своего времени. Более десятка работ Пушкина посвящены теме поэта и поэзии. Здесь его знаменитый , Эхо, Я памятник себе воздвиг… и многие другие. В каждой из этих работ автор размышляет о роли поэта и поэзии трактуя ее по-разному, в зависимости от времени, когда то или иное стихотворение увидело свет.

Еще в годы обучения Пушкин пишет о том, что не каждый может стать поэтом. Как пишет писатель в своем стихе К другу стихотворцу, творческая работа требует большой духовной отдачи, а учитывая, что не все общество понимает и принимает творчество, нужно быть готовым к нелегкой судьбе.

Посвящая стихи теме поэта и поэзии, Пушкин постоянно пытается размышлять о предназначении поэта, его роли и функции в жизни общества. При этом он берет на себя смелость говорить и о тех самых качествах, которыми должен обладать каждый поэт. Эти рассуждения хорошо прослеживаются в работе под названием Пророк. И тут мы видим, что для поэта недостаточно просто получить вместо языка жало мудрой змеи, а вместо сердца получить пылающий уголь. Нужно обязательно иметь высокие идеи и цель. Именно ради этого и нужно работать, донося свою мысль обществу и народу.

Раскрывая в своей лирике роль поэта и поэзии, Пушкин идет дальше. В своих работах Поэт и толпа и Эхо писатель говорит о личной свободе. Поэт должен быть независим от толпы и ее мнения. Как должен быть независим и от тех, кто равнодушен к поэзии. Для поэта важно вопреки всему раскрывать и указывать на актуальные проблемы человечества. Именно по этим причинам поэты часто одиноки и постоянно гонимы властями. Ведь не все в состоянии понять творчество, идею и высокие устремления поэта. Но даже все это не повод прекращать писать. Истинный поэт будет продолжать творить независимо от сложившихся обстоятельств, даже включая одиночество.

Тема нашего урока – тема поэта и поэзии в лирике Пушкина конца 1820-х гг. Речь пойдет о двух стихотворениях: о стихотворении «Пророк», написанном в 1826 году, и о стихотворении «Поэт и толпа», написанном в 1828 году.

Тема: Русская литература XIX века

Урок: Тема поэта и поэзии в лирике А.С. Пушкина. («Пророк», «Поэт и толпа»)

Судя по хронологии, мы находимся во втором Петербургском периоде Пушкина, после Михайловской ссылки, где по сложившейся традиции, источником которой был и сам Пушкин, его муза стала приобретать все более жизнеподобные черты, напоминающие собою Пушкинский реализм. Однако, некоторые темы в творчестве Пушкина начинают разрабатываться, опираясь на романтические традиции. И в первую очередь, это касается темы поэта и поэзии. Напомним, что в творчестве Пушкина именно темы поэзии приобретают характер того мира, в котором может осуществиться высшая степень человеческой свободы. Именно поэтому эта романтическая традиция становится важной подпоркой для осуществления тех замыслов, о которых пойдет речь. Прежде чем завести разговор о конкретных Пушкинских произведениях, напомним, что в поэзии романтиков, в поэзии Пушкинских учителей (Жуковского, Батюшкина), у гражданских романтиков (Рылеева) и ближайшего лицейского друга Пушкина В.К. Кюхельбекера тема поэта и поэзии приобретала особенный характер. Она выходила за рамки представлений о том, что можно мыслить себе поэтам и поэтическим творчеством. Поэт под пером романтиков приобретал облик идеального человека, который по-своему воспринимает окружающий мир. Его поэтическое дарование – это не разговор о стихотворстве, это не разговор о писании стихов, это разговор об особом видении мира, об особом переживании мира, доступном отнюдь не всем. Поэты-романтики, безусловно, отделялись от толпы и превращались в достаточно одинокий, с одной стороны, а с другой – объединенный общим священным союзом круг людей, которые оказывались близки и родственны друг другу, скорее в таком духовном смысле. Не случайно, что Пушкин выбирает для развертывания темы поэта и поэзии некоторые метафорические ходы. В одном случае, перед нами возникает фигура поэта, метафорически представлена фигурой пророка, в другом случае – образом жреца. Между ними есть что-то общее, потому что и тот, и другой являются посредниками между миром богов и миром людей. Язык богов обычному человеку невнятен, потому что боги говорят на языке, недоступном обычному человеческому пониманию. Между миром божественного языка и миром людей с необходимостью возникает промежуточная фигура – фигура пророка, фигура жреца, миссия и цель которых сделать внятным и понятным тот язык хоть в какой-то мере, потому что до конца расшифровать и понять всю меру божественной идеи человеческому уму недоступно. Во всех Пушкинских стихотворениях сохраняется эффект недосказанности, некой тайны и недоступности обычному человеческому пониманию, потому что в концепции поэт сохраняет свою таинственность и непонятность обычному человеческому сознанию. Для того чтобы хоть как-то приблизиться к пониманию этих Пушкинских произведений, есть резон обратиться к прямым значениям и смыслам этих метафор, к которым обращается Пушкин.

Грамотному читателю XIX века, хорошо знакомому с библейской традицией, было понятно, что многие мотивы Пушкинского стихотворения восходят к тексту Ветхого Завета, а именно к книге пророка Исайи.

Поэтому есть резон обратиться к этому тексту, чтобы увидеть, что именно позаимствовал оттуда Пушкин и как он переработал текст данной книги. Есть также необходимость отметить то обстоятельство, что сама по себе фигура пророка в библейской традиции возникает неожиданным образом, в том смысле, что библейские пророки – это не какие-то выдающиеся личности, а обычные древнееврейские пастухи, на головы которых вдруг неожиданно сваливалась эта божественная миссия: идти и сказать еврейском народу необходимые слова Бога. Поэтому почти во всех библейских книгах обнаруживается один и тот же близкий сюжет, который нам знаком как избрание пророка. Это первое столкновение ничего не ожидающего человека с Богом. Именно это самое место и привлекло внимание Пушкина. Первое, что переживает Исайя, услышав голос Бога, это свою собственную нечистоту. Он, будучи обычным человеком, оказывается греховным, как минимум, первородным грехом. И когда он выясняет, что ему нужно нести Слово Божье, то первое, что он просит, это очистить его нечистивые уста от этого греха. И вот тогда появляется шестикрылый серафим, который берет уголь из жертвенника и прижигает им уста Исайи, снимая с него этот грех и делая возможным то, чтобы эти человеческие уста несли Слово Божье. А дальше Исайя слышит тот текст, который ему нужно нести к мятежному Израилеву дому: «Глазами смотреть будете и не увидите, ушами слышать будете и не услышите, ибо огрубело сердце народа сего, и не придут ко мне, чтобы я исцелил их» .

Рис. 2. Пророк Исайя (Дж.Б. Тьеполо) ()

Уже отсюда видно, что Пушкин какие-то мотивы этой книги использует в своем стихотворении, но в глубоко преобразованном виде.

Если речь идет о стихотворении «Пророк», то напомним, что в XIX веке в популярной хрестоматии, в которой печатались лучшие произведения русских поэтов, которую издавал Галахов,

это стихотворение однажды было напечатано с примечанием – Исаий. Пушкин действительно перерабатывает книжку «Пророк Исайя», намекая тем самым, что в своем стихотворении он вовсе не стремиться создать поэтический облик библейского пророка. Или, по крайней мере, не только это, потому что обстоятельства заставляют думать, что перед нами метафора поэта и его поэтического служения:

Духовной жаждою томим…

И это уже новость, потому что если на библейского пророка эта божественная миссия сваливалась неожиданно, то Пушкинский лирический герой томим духовной жаждою. А это значит, что последующая встреча с серафимом и Богом возникает как ответ на его духовную жажду, на его переживания, на нехватку духовной опоры, духовного смысла своей жизни.

Рис. 4. Шестикрылый серафим (М.А. Врубель, 1905 г.) ()

Тогда в ответ на духовную жажду ему навстречу посылается шестикрылый серафим. Этот персонаж из духовной иерархии единственный раз упоминается только в книге «Пророк Исайя». Тогда с Пушкинским пророком происходит некое преобразование. Легко заметить, что преобразование касается тех самых частей, которые вспоминает Бог, предлагая Исайю свою пророческую миссию – глаза, уши и сердце:

Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, –
И их наполнил шум и звон:

И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.

Если у Исайи этот шестикрылый серафим углем все-таки прикасался к губам, то в Пушкинском стихотворении он вдруг оказывается вместо сердца. В конце концов, эта удивительная метаморфоза заканчивается тем, что перед нами возникает совсем парадоксальный образ трупа, человек оказывается уничтожен в своем неком природном, человеческом, натуральном качестве. Все его органы чувств изменились. С точки зрения пророческой книги, они оказались очищены. И тогда этот лежащий труп голосом Бога воскрешается:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».

И все равно остаются загадки. Одна из самых значительных это, конечно, то, что открылось пророку в процессе этого преобразования? Пожалуй, единственное место, которое что-то объясняет, это вот этот фрагмент:

И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.

Казалось бы, перед нами некая картина мира, но обратите внимание, по крайней мере, то, что можно извлечь из Пушкинского текста, уже само по себе удивительно. Обычные люди все-таки видят море, а вот пророку открывается еще и «гад морских подводный ход», он видит морское дно. Обычный человек видит небо, а Пушкинскому пророку открывается ангелов полет, нечто выходящее за рамки человеческого зрения. Он видит некую картину мироздания сверху донизу. Причем как бы одномоментно, одновременно. Потому что когда мы смотрим на небеса, мы не видим, что происходит у нас под носом, под ногами, когда мы смотрим под ноги, мы не видим небес. И только пророку дана возможность видеть стереоскопическим образом одновременно все, что невозможно увидеть человеческому зрению. За всем за этим стоит еще одна более значительная библейская традиция. Видите ли, все мироздание – это творение Бога, в котором воплотилась его премудрость. Но опять же, в нашей обычной человеческой земной практике мы отнюдь не ощущаем нашу жизнь как исполненного божественного промысла, божественного смысла. Скорее наоборот, нам кругом видятся одни несоответствия, одни неприятности, зло, которое всякий раз мешает нам осуществить свою человеческую мечту. И нужно встать на какую-то странную, необычную позицию для того, чтобы через все несовершенство мира вот таким необычным, почти фантастическим образом, обнаружить за всем этим стоящую божественную гармонию и, разумеется, устыдиться своего собственного несовершенства. Более того, темой, которая пронизывает все это стихотворение от его начала до финальной строчки «Глаголом жги сердца людей», становится тема огня, тоже представлена разными метафорами. Сначала это шестикрылый серафим (с древнееврейского – огненный), потому что его функция как раз испепелять этим божественным огнем грехи мира. Это угль, пылающий огнем, который возникает вместо прежнего человеческого сердца в груди пророка. И наконец, миссией его – «глаголом жечь сердца людей». Становится понятно, что этот поэт-пророк должен производить с людьми почти такую же операция, какую произвел над ним серафим. Он должен заставить людей по-другому видеть, слышать, воспринимать окружающий мир. Но для того, чтобы это преобразование произошло, по существу каждый из нас должен убить в себе человека обычного и возродить духовного. В стихотворении «Пророк» все-таки его лирический герой ведет разговор от своего собственного имени «Я».

Когда речь идет о Пушкине и его произведениях, то в истории русской культуры и поэзии каждое из них могло сыграть свою собственную самостоятельную роль. То, что в Пушкинском творчестве выглядит вполне завершенным и гармоничным, в восприятии последующих поэтов могло разойтись в разные стороны. Имеется в виду, то обстоятельство, что, предположим, тема поэта и поэзии, развернутая в стихотворении «Пророк», в дальнейшем послужило развитию того направления в русской поэзии, которое принято называть гражданской поэзией. Оно и понятно, потому что в данном случае поэт выступал в качестве общественного деятеля, смысл деятельности которого заключался в попытке переделать окружающий мир. И это вполне вписывалось в определенную традицию, на которую тоже опирается Пушкин. В первую очередь, это традиции гражданской поэзии, гражданского романтизма (традиции Рылеева) и его лицейского друга Кюхельбекера, который в этот момент (в 1826 году) уже осужден по делу декабристов, и дальнейшая его судьба пока не определена. А с другой стороны, стихотворение «Поэт и толпа» окажется неким символом и основанием для развития диаметрально противоположного направления в развитии русской поэзии, того направления, которое мыслило себя и выстраивало себя в прямой оппозиции к социально значимому пониманию поэзии поэта. Это так называемое чистое искусство. И единственным в нашей традиции авторитетом и идеальным воплощением поэта в чистом его виде окажется поэзия А.А. Фета:

Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.

Именно эти строчки станут своего рода поэтическим символом всего творчества Фета.

А вот в стихотворении «Поэт и толпа» перед нами возникает несколько другая ситуация, иная картина. Это не лирический монолог, который разворачивается как бы от имени лирического персонажа. Это некая драматическая сценка, которая постает теперь уже в виде диалога, представленного, с одной стороны, жрецом, а с другой стороны, вот этой самой непросвещенной толпой. Более того, эту самую драматическую сценку Пушкин рисует, опираясь теперь на другую традицию – не ветхозаветную, не библейскую, не христианскую, а традицию античную, в данном случае грекоримскую. Это не случайно, потому что именно античность породила это особо культурное явление, которое принято называть диалогом. Поэтому не случайно этот диалог разворачивается между этими персонажами. Тема этого диалога с внешней точки зрения вроде бы как разворачивается в связи с тем, что обсуждается здесь песня жреца. Нужно полагать, что все-таки он передает некий голос, некую волю Бога, которую пытается передать людям. А с другой стороны, этот голос и эта песня оказываются толпе невнятными:

Поэт по лире вдохновенной
Рукой рассеянной бряцал.
Он пел – а хладный и надменный
Кругом народ непосвященный
Ему бессмысленно внимал.

С одной стороны, внимает, а с другой – бессмысленно, потому что не понимает, что поет. Но эта бессмысленная толпа пытается разобраться, в чем дело, пытаясь осмыслить в своих человеческих категориях то, что происходит на ее глазах:

И толковала чернь тупая:
«Зачем так звучно он поет?
Напрасно ухо поражая,
К какой он цели нас ведет?
О чем бренчит? чему нас учит?
Зачем сердца волнует, мучит,
Как своенравный чародей?
Как ветер, песнь его свободна,
Зато как ветер и бесплодна:
Какая польза нам от ней?»

Толпа пытается вытянуть один из критериев, по поводу которой можно было бы осмыслить песнь поэта, – польза. И вдруг в ответ слышит:

Молчи, бессмысленный народ,
Поденщик, раб нужды, забот!
Несносен мне твой ропот дерзкий,
Ты червь земли, не сын небес;

Тебе бы пользы всё - на вес
Кумир ты ценишь Бельведерский.
Ты пользы, пользы в нем не зришь.
Но мрамор сей ведь бог!.. так что же?
Печной горшок тебе дороже:
Ты пищу в нем себе варишь.

Становится понятно, что цель поэзии вовсе не польза, а какая-то другая. Какая пока не совсем еще понятно. Тогда вновь не унимается непросвещенная толпа. Ей все равно не дано будет понять, в чем дело. Она тогда попытается извлечь из этой песни поэта некий урок:

Нет, если ты небес избранник,
Свой дар, божественный посланник,
Во благо нам употребляй:
Сердца собратьев исправляй.
Мы малодушны, мы коварны,
Бесстыдны, злы, неблагодарны;
Мы сердцем хладные скопцы,
Клеветники, рабы, глупцы;
Гнездятся клубом в нас пороки.
Ты можешь, ближнего любя,
Давать нам смелые уроки,
А мы послушаем тебя.

Удивительное признание со стороны толпы. Во-первых, вдруг выясняется, что вся она наполнена кучей пороков, но совсем не возражает против того, чтобы поэты исправляли эти самые пороки. Все равно тема того, что какая-то польза, какой-то смысл в этой бессмысленной песне должен быть обнаружен. И вдруг в ответ поэт произносит нечто неожиданное:

Подите прочь – какое дело
Поэту мирному до вас!
В разврате каменейте смело,
Не оживит вас лиры глас!
Душе противны вы, как гробы.
Для вашей глупости и злобы
Имели вы до сей поры
Бичи, темницы, топоры;
– Довольно с вас, рабов безумных!
Во градах ваших с улиц шумных
Сметают сор, – полезный труд! –
Но, позабыв свое служенье,
Алтарь и жертвоприношенье,
Жрецы ль у вас метлу берут?
Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.

Только в самом последнем ответе поэта возникает отсылка его к фигуре жреца, к фигуре посредника между миром Богов и миром людей. Возникают символы этого жреческого служения – алтарь, жертвоприношение. И если вам не понятно, в чем смысл божественного дела жреца, то в его обязанности вовсе не входит непросвещенной толпе растолковывать это. Загадка все равно остается неразгаданной, если только не представить себе самого очевидного. Цель поэзии – поэзия, цель художества – художество, самодостаточного внутри себя, не требующего никакого оправдания для своего существования.

История создания стихотворения «Пророк» сама по себе может выглядеть в качестве отдельной истории. Напомним, что Пушкин написал это стихотворение, когда до него дошла весть о восстании декабристов. Сидя в Михайловском, ему было известно о готовящемся восстании от приехавшего его однажды навестить И.И. Пущина. Поэтому когда известие о восстании дошло до Пушкина, то ближайшие Пушкинские друзья, находящиеся в гуще событий, сообщали ему о событиях, которые разворачивались в Петербурге. Было очевидно, что львиная доля декабристов, рассказывая Николаю I о том, откуда они извлекали свои вольнолюбивые идеи, совершенно откровенно называли Пушкина, цитировали его стихи. Поэтому, как могла развернуться дальнейшая Пушкинская судьба, для самого Пушкина была проблемой и загадкой. И вот по этому случаю он и сочиняет «Пророка», ведь толчком к написанию этого стихотворения станет известие о трагическом поражении восстания декабристов, о Пушкинских друзьях, пострадавших в этой истории. Тут есть резон вспомнить Кюхельбекера, в творчестве которого образ поэта в первую очередь соприкасался с обликом пророка и традицию которого продолжает Пушкин. В общем, Пушкин готовил достойный ответ императору. Правда, попозже многие конкретные исторические обстоятельства, связанные с созданием этого стихотворения, были исключены Пушкиным из текста «Пророка», и сам он приобрел более широкий, универсальный, символический смысл, чем сама история.

Перед нами два стихотворения с двумя диаметрально направленными идеями поэта и поэтического служения. Если в стихотворении «Пророк» поэт, выполняя божественную миссию, должен «глаголом жечь сердца людей», т. е. выполнять общественно значимое дело по исправлению людей, то в случае со стихотворением «Поэт и толпа» перед нами вырисовывается диаметрально противоположная ситуация. Речь идет о художестве как таковом, которое существует в виде, не требующем никакого дополнительного оправдания для своего существования. Напомню, что, с точки зрения Пушкина, это необязательно воспринимать как некое противоречие, которое с трудом разрешается самим поэтом. В действительности и та, и другая тема однажды соединятся в одном месте. Это будет знаменитое стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный»,

Рис. 6. Автограф стихотворения «Памятник» ()

где бессмертие поэта и его дела будет представлено в виде славы:

И славен буду я, доколь в подлунном мире

Жив будет хоть один пиит.

Потому что понятно, что поэты в первую очередь оценят то самое художественное мастерство, тот самый высший аристократизм художника, который с блеском разворачивается в поэтической форме Пушкинских произведений. А вот что касается слуха, который пройдет по всей Руси, то эта великая Русь будет ценить поэта совсем за другое. За то:

Что в мой жестокий век восславил я Свободу

И милость к падшим призывал.

Не случайно «Памятник» завершится удивительным соединением христианской традиции и античной:

Веленью божию, о муза, будь послушна.

О том, как развивалась тема поэта и поэзии в других, более поздних произведениях Пушкина мы поговорим попозже.

1. Сахаров В.И., Зинин С.А. Русский язык и литература. Литература (базовый и углубленный уровни) 10. М.: Русское слово.

2. Архангельский А.Н. и др. Русский язык и литература. Литература (углубленный уровень) 10. М.: Дрофа.

3. Ланин Б.А., Устинова Л.Ю., Шамчикова В.М. / под ред. Ланина Б.А. Русский язык и литература. Литература (базовый и углубленный уровни) 10. М.: ВЕНТАНА-ГРАФ.

1. Русская литература и фольклор ().

1. Проведите сравнительную характеристику некоторых стихотворений разных авторов XVIII-XIX ст. и расскажите, в чем новшество и особенность темы поэта и поэзии в творчестве Пушкина.

2. Проанализируйте стихотворения Пушкина («Пророк», «Поэт и толпа») с точки зрения их образности.

3. *Исходя из проанализированных стихотворений Пушкина, напишите сочинение-размышление на тему: «Качества личности, которыми должен обладать истинный поэт».

Тема назначения поэта и поэзии в литературе в полном объеме раскрыта в лирике следующих поэтов:

1. В лирике А. Пушкина. Пушкин считал своим долгом воспеть свободу миру, на тронах поразить порок (ода «Вольность», 1817). Он говорил, что не каждому дано быть поэтом, что это очень тяжёлый жизненный путь («К другу стихотворцу», 1814), что поэт обязан глаголом жечь сердца людей, служить своему народу и поднимать людей на борьбу за правду и свободу («Пророк», 1828). Он призывал поэта быть свободным от мнения толпы: Ты сам свой высший суд («Поэту», 1830) и сравнил себя с эхом, откликающимся на все звуки жизни («Эхо», 1831).
2. В лирике М. Лермонтова. Вслед за Пушкиным Лермонтов признаёт особую миссию поэта, вдохновляющего народ на борьбу за свободу («Пророк», 1841), и сравнивает поэта с кинжалом: он должен быть также твёрд и несгибаем в служении своим идеалам («Поэт», 1839).
3. В лирике Н. Некрасова. Некрасовская муза спустилась с поэтического Олимпа на городские улицы и сельские пашни — он сравнил свою музу с молодой крестьянкой («Вчерашний день, часу в шестом», 1848). Всё его творчество пронизано мыслью: Поэтом можешь ты не быть, Но гражданином быть обязан («Поэт и Гражданин», 1856).
4. В лирике В. Маяковского. Маяковский утверждал, что сегодня рифма поэта — ласка и лозунг, и штык, и кнут. Слово поэта исцеляет и жжёт, поэтому его долг — реветь медногорлой сиреной («Разговор с фининспектором о поэзии», 1926). В поэме «Во весь голос» (1930) он говорит, что поэзия — оружие, а поэт не избранник и жрец, а исполнитель самой трудной работы (ассенизатор и водовоз, революцией мобилизованный и призванный), его слово должно не только донести мысль до читателя, но и взволновать, побудить к немедленному действию — построению нового мира.
5. В лирике А. Ахматовой. Для Ахматовой процесс сочинения стихов — это болезнь, истома: Когда б вы знали, из какого сора/ Растут стихи, не ведая стыда («Мне ни к чему одические рати …», 1940). Главной своей задачей она считает запись стихов под диктовку музы, а эта способность дарована поэтам свыше. Творчество — тернистый путь, на котором поэт встречает непонимание, глухоту и слепоту со стороны людей. Предназначение поэта — иди один и исцеляй слепых («Нам свежесть слов и чувства простоту», 1915).

Пример стихотворения, посвященного теме поэта и поэзии — «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» А.С.Пушкина. Попробуем его кратко проанализировать.

Тема. Стихотворение считается поэтическим завещанием Пушкина. Это гимн поэзии, в котором утверждается высокое назначение поэта и поэзии. Введена тема свободы: памятник вознёсся выше Александрийского столпа (символа царской власти).

Композиция. Состоит из пяти строф. В 1-й строфе утверждается значимость нерукотворного памятника. Во 2-й — бессмертие искусства. 3-я строфа посвящена теме широкой посмертной славы самого Пушкина. В 4-й строфе поэт определяет сущность творчества. В 5-й — он готов принять судьбу, какой бы она ни была.

Русская классическая литература подарила миру великолепные образцы поэтического творчества. Стихотворения Пушкина, Лермонтова, Некрасова стали подлинными шедеврами. Одной из главных тем для этих великих мастеров слова была проблема цели и места поэзии в жизни, назначения поэта, его роли в обществе.

А. С. Пушкин всем своим творчеством утверждал единство поэзии и реальной жизни, Для него поэт являлся человеком, наделенным божественным даром. Муза не должна отворачиваться от людей, считая недостойным обращать внимание на простые сюжеты. Поэт для Пушкина - это пророк, способный своим творчеством влиять на общество. Этой теме посвящено стихотворение «Пророк», в котором слышится голос автора, призывающего поэта:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».

Поэт может видеть и чувствовать то, что недоступно другим. Но он обязан свой дар посвятить людям, а не томиться «духовной жаждою» или уходить в заоблачные высоты грез и мечтаний. Это глубокое убеждение самого Пушкина, который в стихотворении «Памятник» обращается к музе с наставлением;

Веленью Божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспоривай глупца.

А. С. Пушкин до самой смерти оставался преданным своим убеждениям, вере в высокое предназначение поэзии, силу и способности поэта-гражданина, поэта-пророка.

Эти взгляды полностью разделял и преемник Пушкина М. Ю. Лермонтов. В его творчестве звучат те же мотивы, но время наложило свой отпечаток на стихотворения поэта. В годы реакции судьба поэта была очень тяжела. В стихотворении «Поэт» Лермонтов сравнивает поэта с кинжалом, который раньше был грозным оружием, верой и правдой служил своему хозяину. А теперь кинжал стал игрушкой, он никому не нужен. Так и поэт утратил свое назначение, променял на золото могучий голос. Раньше слова поэта поднимали дух людей, звучали, «как колокол на башне вечевой во дни торжеств и бед народных», Лермонтову больно наблюдать, каким мелким и обманчивым стало поэтическое творчество. Он с горечью спрашивает, надеясь на лучшее будущее:

Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?..
Иль никогда на голос мщенья
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?..

Лермонтов сам испытал всю тяжесть положения поэта-про-рока в современном ему обществе. В стихотворении «Пророк» героя ожидает совсем другая судьба, нежели героя одноименного стихотворения Пушкина. Людям не был нужен «Божий дар» пророка, ему приходится жить в лесу, прятаться от людей:

Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.

Именно так «ближние» и поступали с Пушкиным и Лермонтовым, жизнь которых оборвал&сь в самом расцвете творческих сил. Погиб Пушкин, пал на дуэли Лермонтов, но в России нашелся человек, ставший продолжателем дела великих художников.

Н. А. Некрасов все свое творчество посвятил русскому народу. Лирика поэта служила для современников образцом гражданственности. Поэт прежде всего должен быть гражданином, говорил Некрасов, служить народу:

С твоим талантом стыдно спать;
Еще стыдней в годину горя
Красу долин, небес и моря
И ласку милой воспевать…

Некрасов призывает поэзию быть выразительницей народных интересов. Поэт обязан писать о народе и для народа:

Будь гражданин! служа искусству,
Для блага ближнего живи,
Свой гений подчиняя чувству
Всеобнимающей любви…

Эта же тема звучит и в стихотворении «Элегия». Некрасов утверждает, что поэзия не может забыть о страданиях и чаяниях простого народа, потому что именно в этом ее высокое предназначение. Самое достойное для лиры:

Толпе напоминать, что бедствует народ
В то время, как она ликует и поет.
К народу возбуждать вниманье сильных мира…

Поэзия Некрасова, как и лирика Пушкина и Лермонтова, имела огромное влияние на умы и сердца людей. Эти великие русские поэты подняли поэтическое творчество на недосягаемую высоту, заслужив славу и признание потомков. И слова Некрасова можно смело отнести к каждому из гениальных поэтов России:

Я лиру посвятил народу своему…