Когда–то наша природа была не такой, как теперь, а совсем другой.

Прежде всего, люди были трех полов, а не двух, как ныне, — мужского и женского, ибо существовал еще третий пол, который соединял в себе признаки этих обоих; сам он исчез, и от него сохранилось только имя, ставшее бранным, — андрогины , и из него видно, что они сочетали в себе вид и наименование обоих полов — мужского и женского.

Кроме того, тело у всех было округлое, спина не отличалась от груди, рук было четыре, ног столько же, сколько рук, и у каждого на круглой шее два лица, совершенно одинаковых; голова же у двух этих лиц, глядевшие в противоположные стороны, была общая, ушей имелось две пары, срамных частей две, а прочее можно представить себе по всему, что уже сказано.

Передвигался такой человек либо прямо, во весь рост, — так же как мы теперь, но любой из двух сторон вперед, либо, если торопился, шел колесом, занося ноги вверх и перекатываясь на восьми конечностях, что позволяло ему быстро бежать вперед. А было этих полов три, и таковы они были потому, что мужской искони происходит от Солнца, женский — от Земли, а совмещавший оба этих — от Луны, поскольку и Луна совмещает оба начала. Что же касается шаровидности этих существ и их кругового передвижения, то и тут сказывалось сходство с их прародителями.

Страшные своей силой и мощью, они питали великие замыслы и посягали даже на власть богов, и то, что Гомер говорит об Эфиальте и Оте, относится к ним: это они пытались совершить восхождение на небо, чтобы напасть на богов.— Кажется, я нашел способ сохранить людей, и положить конец их буйству, уменьшив их силу. Я разрежу каждого из них пополам, и тогда они, во–первых, станут слабее, а во–вторых, полезней для нас, потому что число их увеличится. И ходить они будут прямо, на двух ногах. А если они и после этого не угомонятся и начнут буйствовать, я, сказал он, рассеку их пополам снова, и они запрыгают у меня на одной ножке.

Сказав это, он стал разрезать людей пополам, как разрезают перед засолкой ягоды рябины или как режут яйцо волоском. И каждому, кого он разрезал, Аполлон, по приказу Зевса, должен был повернуть в сторону разреза лицо и половину шеи, чтобы, глядя на свое увечье, человек становился скромней, а все остальное велено было залечить.

И Аполлон поворачивал лица и, стянув отовсюду кожу, как стягивают мешок, к одному месту, именуемому теперь животом, завязывал получавшееся посреди живота отверстие — оно и носит ныне название пупка. Разгладив складки и придав груди четкие очертания, — для этого ему служило орудие вроде того, каким сапожники сглаживают на колодке складки кожи, — возле пупка и на животе Аполлон оставлял немного морщин, на память о прежнем состоянии.

И вот когда тела были таким образом рассечены пополам, каждая половина с вожделением устремлялась к другой своей половине, они обнимались, сплетались и, страстно желая срастись, умирали от голода и вообще от бездействия, потому что ничего не хотели делать порознь.

И если одна половина умирала, то оставшаяся в живых выискивала себе любую другую половину и сплеталась с ней, независимо от того, попадалась ли ей половина прежней женщины, то есть то, что мы теперь называем женщиной, или прежнего мужчины. Так они и погибали.

Тут Зевс, пожалев их, придумывает другое устройство: он переставляет вперед срамные их части, которые до того были у них обращены в ту же стороны, что прежде лицо, так что семя они изливали не друг в друга, а в землю, как цикады.

Переместил же он их срамные части, установив тем самым оплодотворение женщин мужчинами, для того чтобы при совокуплении мужчины с женщиной рождались дети и продолжался род, а когда мужчина сойдется с мужчиной — достигалось все же удовлетворение от соития, после чего они могли бы передохнуть, взяться за дела и позаботиться о других своих нуждах.

Вот с каких давних пор свойственно людям любовное влечение друг к другу, которое, соединяя прежние половины, пытается сделать из двух одно и тем самым исцелить человеческую природу.

Когда кому–либо, будь то любитель юношей или всякий другой, случается встретить как раз свою половину, обоих охватывает такое удивительное чувство привязанности, близости и любви, что они поистине не хотят разлучаться даже на короткое время. И люди, которые проводят вместе всю жизнь, не могут даже сказать, чего они, собственно хотят друг от друга. Ведь нельзя же утверждать, что только ради удовлетворения похоти столь ревностно стремятся они быть вместе.

Ясно, что душа каждого хочет чего–то другого; чего именно, она не может сказать и лишь догадывается о своих желаниях, лишь туманно намекает на них.

И если бы перед ними, когда они лежат вместе, предстал Гефест со своими орудиями и спросил их: „Чего же, люди, вы хотите один от другого?“ — а потом, видя, что им трудно ответить, спросил их снова: „Может быть вы хотите как можно дольше быть вместе и не разлучаться друг с другом ни днем, ни ночью? Если ваше желание именно таково, я готов сплавить вас и срастить воедино, и тогда из двух человек станет один, и, покуда вы живы, вы будете жить одной общей жизнью, а когда вы умрете, в Аиде будет один мертвец вместо двух, ибо умрете вы общей смертью.

Подумайте только, этого ли вы жаждете и будете ли вы довольны, если достигнете этого?“ — случись так, мы уверены, что каждый не только не отказался бы от подобного предложения и не выразил никакого другого желания, но счел бы, что услыхал именно то, о чем давно мечтал, одержимый стремлением слиться и сплавиться с возлюбленным в единое существо.

Причина этому так, что такова была изначальная наша природа и мы составляли нечто целостное.

Когдато наша природа была не такой, как теперь, а совсем другой. Прежде всего, люди были трех полов, а не двух, как ныне, мужского и женского, ибо существовал еще третий пол, который соединял в себе признаки этих обоих; сам он исчез, и от него сохранилось только имя, ставшее бранным, андрогины, и из него видно, что они сочетали в себе вид и наименование обоих полов мужского и женского. Кроме того, тело у всех было округлое, спина не отличалась от груди, рук было четыре, ног столько же, сколько рук, и у каждого на круглой шее два лица, совершенно одинаковых; голова же у двух этих лиц, глядевшие в противоположные стороны, была общая, ушей имелось две пары, срамных частей две, а прочее можно представить себе по всему, что уже сказано. Передвигался такой человек либо прямо, во весь рост, так же как мы теперь, но любой из двух сторон вперед, либо, если торопился, шел колесом, занося ноги вверх и перекатываясь на восьми конечностях, что позволяло ему быстро бежать вперед. А было этих полов три, и таковы они были потому, что мужской искони происходит от Солнца, женский от Земли, а совмещавший оба этих от Луны, поскольку и Луна совмещает оба начала. Что же касается шаровидности этих существ и их кругового передвижения, то и тут сказывалось сходство с их прародителями. Страшные своей силой и мощью, они питали великие замыслы и посягали даже на власть богов, и то, что Гомер говорит об Эфиальте и Оте, относится к ним: это они пытались совершить восхождение на небо, чтобы напасть на богов.
Кажется, я нашел способ сохранить людей, и положить конец их буйству, уменьшив их силу. Я разрежу каждого из них пополам, и тогда они, вопервых, станут слабее, а вовторых, полезней для нас, потому что число их увеличится. И ходить они будут прямо, на двух ногах. А если они и после этого не угомонятся и начнут буйствовать, сказал он, рассеку их пополам снова, и они запрыгают у меня на одной ножке.
Сказав это, Зевс стал разрезать людей пополам, как разрезают перед засолкой ягоды рябины или как режут яйцо волоском. И каждому, кого он разрезал, Аполлон, по приказу Зевса, должен был повернуть в сторону разреза лицо и половину шеи, чтобы, глядя на свое увечье, человек становился скромней, а все остальное велено было залечить. И Аполлон поворачивал лица и, стянув отовсюду кожу, как стягивают мешок, к одному месту, именуемому теперь животом, завязывал получавшееся посреди живота отверстие оно и носит ныне название пупка. Разгладив складки и придав груди четкие очертания, для этого ему служило орудие вроде того, каким сапожники сглаживают на колодке складки кожи, возле пупка и на животе Аполлон оставлял немного морщин, на память о прежнем состоянии. И вот когда тела были таким образом рассечены пополам, каждая половина с вожделением устремлялась к другой своей половине, они обнимались, сплетались и, страстно желая срастись, умирали от голода и вообще от бездействия, потому что ничего не хотели делать порознь. И если одна половина умирала, то оставшаяся в живых выискивала себе любую другую половину и сплеталась с ней, независимо от того, попадалась ли ей половина прежней женщины, то есть то, что мы теперь называем женщиной, или прежнего мужчины. Так они и погибали.
Тут Зевс, пожалев их, придумывает другое устройство: он переставляет вперед срамные их части, которые до того были у них обращены в ту же стороны, что прежде лицо, так что семя они изливали не друг в друга, а в землю, как цикады. Переместил же он их срамные части, установив тем самым оплодотворение женщин мужчинами, для того чтобы при совокуплении мужчины с женщиной рождались дети и продолжался род, а когда мужчина сойдется с мужчиной достигалось все же удовлетворение от соития, после чего они могли бы передохнуть, взяться за дела и позаботиться о других своих нуждах. Вот с каких давних пор свойственно людям любовное влечение друг к другу, которое, соединяя прежние половины, пытается сделать из двух одно и тем самым исцелить человеческую природу.
Когда комулибо, случается встретить как раз свою половину, обоих охватывает такое удивительное чувство привязанности, близости и любви, что они поистине не хотят разлучаться даже на короткое время. И люди, которые проводят вместе всю жизнь, не могут даже сказать, чего они, собственно хотят друг от друга. Ведь нельзя же утверждать, что только ради удовлетворения похоти столь ревностно стремятся они быть вместе. Ясно, что душа каждого хочет чегото другого; чего именно, она не может сказать и лишь догадывается о своих желаниях, лишь туманно намекает на них. И если бы перед ними, когда они лежат вместе, предстал Гефест со своими орудиями и спросил их: Чего же, люди, вы хотите один от другого? а потом, видя, что им трудно ответить, спросил их снова: Может быть вы хотите как можно дольше быть вместе и не разлучаться друг с другом ни днем, ни ночью? Если ваше желание именно таково, я готов сплавить вас и срастить воедино, и тогда из двух человек станет один, и, покуда вы живы, вы будете жить одной общей жизнью, а когда вы умрете, в Аиде будет один мертвец вместо двух, ибо умрете вы общей смертью. Подумайте только, этого ли вы жаждете и будете ли вы довольны, если достигнете этого? случись так, мы уверены, что каждый не только не отказался бы от подобного предложения и не выразил никакого другого желания, но счел бы, что услыхал именно то, о чем давно мечтал, одержимый стремлением слиться и сплавиться с возлюбленным в единое существо. Причина этому так, что такова была изначальная наша природа и мы составляли нечто целостное.

Когда-то наша природа была не такой, как теперь, а совсем другой. Прежде всего, люди были трех полов, а не двух, как ныне, — мужского и женского, ибо существовал еще третий пол, который соединял в себе признаки этих обоих; сам он исчез, и от него сохранилось только имя, ставшее бранным, — андрогины, и из него видно, что они сочетали в себе вид и наименование обоих полов — мужского и женского. Кроме того, тело у всех было округлое, спина не отличалась от груди, рук было четыре, ног столько же, сколько рук, и у каждого на круглой шее два лица, совершенно одинаковых; голова же у двух этих лиц, глядевшие в противоположные стороны, была общая, ушей имелось две пары, срамных частей две, а прочее можно представить себе по всему, что уже сказано. Передвигался такой человек либо прямо, во весь рост, — так же как мы теперь, но любой из двух сторон вперед, либо, если торопился, шел колесом, занося ноги вверх и перекатываясь на восьми конечностях, что позволяло ему быстро бежать вперед. А было этих полов три, и таковы они были потому, что мужской искони происходит от Солнца, женский — от Земли, а совмещавший оба этих — от Луны, поскольку и Луна совмещает оба начала. Что же касается шаровидности этих существ и их кругового передвижения, то и тут сказывалось сходство с их прародителями. Страшные своей силой и мощью, они питали великие замыслы и посягали даже на власть богов, и то, что Гомер говорит об Эфиальте и Оте, относится к ним: это они пытались совершить восхождение на небо, чтобы напасть на богов.
— Кажется, я нашел способ сохранить людей, и положить конец их буйству, уменьшив их силу. Я разрежу каждого из них пополам, и тогда они, во-первых, станут слабее, а во-вторых, полезней для нас, потому что число их увеличится. И ходить они будут прямо, на двух ногах. А если они и после этого не угомонятся и начнут буйствовать, сказал он, рассеку их пополам снова, и они запрыгают у меня на одной ножке.
Сказав это, Зевс стал разрезать людей пополам, как разрезают перед засолкой ягоды рябины или как режут яйцо волоском. И каждому, кого он разрезал, Аполлон, по приказу Зевса, должен был повернуть в сторону разреза лицо и половину шеи, чтобы, глядя на свое увечье, человек становился скромней, а все остальное велено было залечить. И Аполлон поворачивал лица и, стянув отовсюду кожу, как стягивают мешок, к одному месту, именуемому теперь животом, завязывал получавшееся посреди живота отверстие — оно и носит ныне название пупка. Разгладив складки и придав груди четкие очертания, — для этого ему служило орудие вроде того, каким сапожники сглаживают на колодке складки кожи, — возле пупка и на животе Аполлон оставлял немного морщин, на память о прежнем состоянии. И вот когда тела были таким образом рассечены пополам, каждая половина с вожделением устремлялась к другой своей половине, они обнимались, сплетались и, страстно желая срастись, умирали от голода и вообще от бездействия, потому что ничего не хотели делать порознь. И если одна половина умирала, то оставшаяся в живых выискивала себе любую другую половину и сплеталась с ней, независимо от того, попадалась ли ей половина прежней женщины, то есть то, что мы теперь называем женщиной, или прежнего мужчины. Так они и погибали.
Тут Зевс, пожалев их, придумывает другое устройство: он переставляет вперед срамные их части, которые до того были у них обращены в ту же стороны, что прежде лицо, так что семя они изливали не друг в друга, а в землю, как цикады. Переместил же он их срамные части, установив тем самым оплодотворение женщин мужчинами, для того чтобы при совокуплении мужчины с женщиной рождались дети и продолжался род, а когда мужчина сойдется с мужчиной — достигалось все же удовлетворение от соития, после чего они могли бы передохнуть, взяться за дела и позаботиться о других своих нуждах. Вот с каких давних пор свойственно людям любовное влечение друг к другу, которое, соединяя прежние половины, пытается сделать из двух одно и тем самым исцелить человеческую природу.
Когда кому-либо, случается встретить как раз свою половину, обоих охватывает такое удивительное чувство привязанности, близости и любви, что они поистине не хотят разлучаться даже на короткое время. И люди, которые проводят вместе всю жизнь, не могут даже сказать, чего они, собственно хотят друг от друга. Ведь нельзя же утверждать, что только ради удовлетворения похоти столь ревностно стремятся они быть вместе. Ясно, что душа каждого хочет чего-то другого; чего именно, она не может сказать и лишь догадывается о своих желаниях, лишь туманно намекает на них. И если бы перед ними, когда они лежат вместе, предстал Гефест со своими орудиями и спросил их: „Чего же, люди, вы хотите один от другого?“ — а потом, видя, что им трудно ответить, спросил их снова: „Может быть вы хотите как можно дольше быть вместе и не разлучаться друг с другом ни днем, ни ночью? Если ваше желание именно таково, я готов сплавить вас и срастить воедино, и тогда из двух человек станет один, и, покуда вы живы, вы будете жить одной общей жизнью, а когда вы умрете, в Аиде будет один мертвец вместо двух, ибо умрете вы общей смертью. Подумайте только, этого ли вы жаждете и будете ли вы довольны, если достигнете этого?“ — случись так, мы уверены, что каждый не только не отказался бы от подобного предложения и не выразил никакого другого желания, но счел бы, что услыхал именно то, о чем давно мечтал, одержимый стремлением слиться и сплавиться с возлюбленным в единое существо. Причина этому так, что такова была изначальная наша природа и мы составляли нечто целостное.

Вероятно, это всего-лишь легенда, но она очень красивая....

Сказка — ложь, да в ней намек. Кто поймет — тому урок.

Не знаю людей, которые бы не мечтали о счастье и не связывали это с семьёй. Многие говорят о семье, как о союзе двух половинок , но не всегда понимаю насколько это серьёзно.

И мне искренне жаль всех людей, которые, не зная законов мироздания, мечутся как слепые котята и пытаются понять, как же всё-таки выжить в нашем безумном мире и найти свою половинку.

А сделать это неимоверно сложно, потому что в нашем мире идеальных половинок не бывает.

Приведу пример:

Вы стоите на берегу моря и через стеклышко разглядываете солнце. Стеклышко выскальзывает у вас из рук и разбивается на две половинки, а волна уносит их в море.

Если вам удастся сразу выловить из моря эти половинки и приложить их друг к другу, то они идеально совпадут.

Но если эти половинки найти через довольно продолжительное время, то мы увидим, что вода и песок со временем поработали над половинками и если теперь приложить их, мы не увидим идеального совпадения, хотя знаем, что это половинки ранее были одним целым.

И я знаю о чём говорю. Я счастливый человек, т к мне удалось найти свою половинку. Да мы не идеально совпадаем, как те стеклышки потрепанные водой и песком.

Но с каждым прожитым летом уверенность в том, что мы единое целое только возрастает.

Легенда о двух половинках.

Давным-давно, быть может, множество миллиардов лет назад, а может, всего лишь несколько мгновений, ибо Вечность Вселенной не ведает ограничений во времени, не было в нашей реальности ни звёзд, ни земель, ни космической пустоты, лишь абсолютно безликое Ничто безраздельно царило всюду. И вот однажды посреди этого Ничто воспылал ослепительный свет — то явился из иной реальности Непознаваемый — Могучий Величайший разум.

И увидел Величайший разум, что реальность наша пуста и незанята, и возрадовался необычайно, потому что удел Величайшего разума, завещанный ему глашатаями Вечной Истины, суть вдыхать жизнь в иные реальности, заполненные безликим Ничто. Ибо всякий разум, от мала до велика, есть созидатель, и удел его — творить жизнь. Как источник Вечной Истины творит лоно для своих глашатаев, так глашатаи Вечной Истины творят реальности, в кои вдыхают жизнь те, одним из которых и был Непознаваемый — Могучий Величайший разум.

Обнаружив незанятую реальность, Непознаваемый последовал своему уделу и сотворил Великую вспышку, и в потоках её первичного огня возникла наша Вселенная во всей своей бесконечности.
В эпицентре Великой вспышки концентрация энергии была максимальна, и там Непознаваемый создал самые сложные миры, количеством своих измерений в нашем понимании близкие к безконечности. Чем дальше от эпицентра распространялся первичный огонь, тем более разреженным он становился. Концентрация энергии снижалась, а вместе с ней снижалось и количество измерений.
Так, от слоя к слою, первичный огонь заполнил всё безликое Ничто, занимавшее нашу Реальность. Вдали от эпицентра, где концентрация энергии была мала, и первичного огня было недостаточно, недостаток света уравновесила тьма, ибо всё в мироздании подчинено закону сохранения энергии, а тьма и свет есть противоположные стороны одного балансира. Не зная тьмы — света не познать, не ведая зла — добра не оценить.

Безконечна ли наша Вселенная?

Безконечной она кажется из нашего четырёхмерного слоя. Всё-таки мы находимся в самом низу лестницы развития, а снизу вершина всегда кажется недосягаемой. Но тот, кто не сдаётся, рано или поздно взбирается на вершину, невзирая на тяготы. А тот, кто ленив и труслив, тратит свою жизнь на поиски причин, из-за которых он взобраться не смог. Каждое из крохотных существ может развиться до самых высших высот, но не каждому сие удаётся, ведь путь этот долог и кропотлив, для своего покорения он требует множества славных деяний, свершить которые легко не будет.

Путь ввысь открыт всем, было бы желание и деяния…

В каком бы слое ни обитали живые существа, в каждом из них живёт крохотная искорка созидания, часть Непознаваемого, которая может когда-нибудь, через безчисленные океаны времени-пространства, стать новой Великой вспышкой. Чем выше слой Вселенной, тем мощнее эта искра, например, могучие Высокомерные способны создавать галактики внутри нижних слоёв. Так Высокомерные миллиарды лет назад создали галактику, в которой мы живём.

Мы остановилась на искорке Непознаваемого, живущей в каждом существе!

— У разумных существ нашего слоя эта искорка — суть способность создавать жизнь. Как Непознаваемые способны создавать Вселенные в незанятых реальностях, так крохотные существа способны создать своих деток.

Для родителей дети и есть их крохотная Вселенная. Но оставить потомство в нашем слое способно всякое живое существо, разум же даруется лишь потомкам других разумных. Так происходит потому, что разум не рождается в четырёхмерном слое.
Разумная сущность в самый первый раз приходит к нам из высшего слоя Вселенной, ибо она есть плод созидания величайших разумов, обитающих там. Они создают мириады крохотных разумных сущностей, спускающиеся в наш мир согласно великому равновесию. И здесь, у самых истоков, начинается их великое восхождение. Но даже несмотря на то, что рождённые в высшем слое Вселенной разумные искорки безмерно малы, они не могут попасть в наш слой целиком, потому что его потенциал ещё меньше.
И поэтому прежде, чем пронзить энергетические границы четырёхмерного слоя, искорки разделяются на две половинки. Одна из них обладает сильным энергопотоком, но имеет крохотную энергоёмкость, вторая обретает крохотный энергопоток, но её энергоёмкость велика и долговечна.
Первые половинки воплощаются в мужах, вторые в женах. Они не могут воплотиться в одном роду, ибо проникают в наш слой неодновременно: более сильная мужская половинка пронзает энергетическую границу раньше, женская половинка проникает дольше и воплощается в ином роду, таков закон равновесия. Но будучи ещё недавно единым целым, женская половинка стремится воплотиться как можно ближе к мужской, поэтому первоначально у них есть шанс отыскать друг друга.

К сожалению, жизнь устроена гораздо сложнее, чем иногда хотелось бы.

И шанс этот очень и очень невелик. Ведь половинки не знают, где искать. Разделённые временем и пространством, они могут никогда не встретиться или встретиться слишком поздно, когда жизненные потенциалы их сущностей заполнены слишком по-разному и стремятся в разные вышние слои.
Кто-то, прожив жизнь, поднимется на три слоя, кто-то на десять, кто-то станет асом, а кто-то и вовсе не свершит никаких истинных деяний и после смерти вновь воплотится здесь, в четырёх измерениях. Его половинка к этому времени уйдёт дальше или отстанет, и следующая возможность найти друг друга появится у них очень не скоро — лишь тогда, когда они вновь воплотятся в одном и том же слое Вселенной.
Но когда-нибудь они обязательно встретятся и снова станут единым целым. И тогда их путь развития будет пролегать только вверх, потому что они дополнят друг друга до состояния идеальной гармонии.

— А можно ли найти найти свою изначальную половинку?

Очень даже можно. Главное, не торопиться и руководствоваться разумом, а не эмоциями. В первые месяцы эмоций всегда громадьё, и потому избранник или избранница кажутся идеальными. Но потом химические реакции засыпают, а мозг просыпается, и глаза начинают видеть истинную картину. Лишь бы не оказалось поздно, как это случается у неразумных. Но разумные устроены иначе. Мы вслушиваемся в энергии друг друга и чувствуем, совпадают они или нет. Образно говоря, если личный поток мужа подходит к энергоёмкости жены хотя бы на девяносто девять с половиной процентов, то между ними может возникнуть настоящая любовь. Когда любят не за красивые глаза, а за возможность быть рядом и испытывать от этого радость всю жизнь.

Как можно в четырёхмерном слое подсчитать степень слияния сущностей, не имеющих предела в количестве измерений? Ты просто чувствуешь, подходит тебе энергопоток мужа или нет.
Поэтому заповеди и требуют после заключения помолвки два лета провести в общении, чтобы исключить всякую ошибку, ибо просто совпадающие потоки не редкость, а вот совпадающие полностью надо ещё поискать.

Но самое драгоценное сокровище — это абсолютное слияние. Называется это любовь с первого взгляда. Абсолютное слияние не рассчитаешь арифметически, это происходит на уровне, не доступном простому подсчёту, ибо абсолютное слияние — это даже не любовь, это именно слияние воедино. Точно оценить факт абсолютного слияния всего лишь органами чувств невозможно, поэтому мы и стремимся узнать друг друга как можно полнее именно с психологической и энергетической точки зрения. Ведь семейный союз заключается на всю жизнь, а истинная любовь не бывает крепкой или некрепкой, она либо есть, либо нет.

Мама, расскажи легенду о двух половинках, - попросила Алина. - Раз уж об этом зашла речь.
- Ты слышала её уже тысячу раз, - добродушно улыбнулась мать.
- Она мне очень нравится, - Алина поправила подушку. - Я люблю, когда ты её рассказываешь… Показать полностью…
- Ну, хорошо, - согласилась мать. - Только уговор: я рассказываю, ты засыпаешь, ладно?
- Да! - заверила маму Алина. - Я только немножко послушаю, всего несколько частей!
- Тогда закрывай глаза и слушай. - Мать нежно коснулась губами детской макушки. - Давным-давно, быть может, множество миллиардов лет назад, а может, всего лишь несколько мгновений, ибо Вечность Вселенной не ведает ограничений во времени, не было в нашей реальности ни звёзд, ни Земель, ни космической пустоты, лишь абсолютное безликое Ничто безраздельно царило всюду. И вот однажды посреди этого Ничто воспылал ослепительный свет - то явился из иной реальности Непознаваемый - Могучий Величайший Разум. И увидел Величайший разум, что реальность наша пуста и незанята и возрадовался необычайно, потому что удел Величайшего Разума, завещанный ему Глашатаями Вечной Истины, суть вдыхать жизнь в иные реальности, заполненные безликим Ничто. Ибо всякий Разум, от мала до велика, есть Созидатель, и удел его - творить Жизнь. Обнаружив незанятую Реальность, Непознаваемый последовал своему уделу и сотворил Великую Вспышку, и в потоках её Первичного Огня возникла наша Вселенная во всей своей бесконечности. В эпицентре Великой Вспышки концентрация энергия была максимальна, и там Непознаваемый создал самые сложные миры, количеством своих измерений в нашем понимании ближе к бесконечности. Чем дальше от эпицентра распространялся Первичный Огонь, тем более разрежённым он становился. Концентрация энергии снижалась, а вместе с ней снижалось количество измерений. Так, от слоя к слою, Первичный Огонь заполнил всё безликое Ничто, занимавшее нашу Реальность. Вдали от эпицентра, где концентрация энергии была мала, и первичного огня было недостаточно, недостаток света уравновесила тьма, ибо всё в мироздании подчинено закону сохранения энергии, а тьма и свет есть противоположные стороны одного балансира. Не зная тьмы – света не познать, не ведая зла – добра не оценить.
– Поэтому пространство низких энергий многократно больше пространства высоких, – не открывая глаз, произнесла Алина. – Так поддерживается равновесие. Но ведь в высших слоях нет низких энергий… Их уравновешиваем мы, да? Потому что мы с ними единое целое, как матрёшка?
– Да, солнышко моё, как матрёшка. – Мать ласково погладила её по голове. – Реальности уравновешивают друг друга, они словно листья на ветвях огромного древа мироздания, где каждый листочек – это Вселенная. Вверху раскидистая крона, внизу могучие корни, но всё это – единое дерево. Так и внутри Вселенной: вверху слои, населённые могучими существами, внизу слои, заполненные существами крохотными, но количеством своим неисчислимыми. Огромное низкоэнергетическое пространство внутри слоя уравновешивает менее крупное пространство высоких энергий. Наполненные неисчислимым количеством малых существ нижние слои уравновешивают слои высшие, где обитают разумы могучие, но менее многочисленные. Если на одной стороне балансира находится одно огромное существо, то на другой должны расположиться мириады малых. Так вся наша Вселенная уравновешивает Непознаваемого вместе с другими созданными им Вселенными, потому что они тоже являются его частями, как корни и крона являются единым древом, хоть и расположены далеко друг от друга.
– А наша Вселенная была какая по счёту? – сонно уточнила Алина. – У Непознаваемого?
– Не знаю, – тихо расхохоталась мать. – Вот разовьёшься до его уровня и спросишь у него сама! Быть может, это было первое его творение. А может, к тому моменту он сотворил уже сотню Вселенных, но его сила возросла ещё больше, и он вновь отправился на поиски незанятой реальности, дабы соблюсти равновесие и исполнить свой удел.
– А я точно смогу достичь его уровня? – в дремотном голосе дочери мелькнули нотки недоверия. – Он же больше, чем вся наша Вселенная, а в ней бесконечное количество слоёв.
– Ну, бесконечным оно кажется из нашего четырёхмерного слоя, – объяснила мать. – Всё-таки мы находимся в самом низу лестницы развития, а снизу вершина всегда кажется недосягаемой. Но тот, кто не сдаётся, рано или поздно взбирается на вершину, невзирая на тяготы. А тот, кто ленив и труслив, тратит свою жизнь на поиски причин, из-за которых он взобраться не смог. Каждое из крохотных существ может развиться до самых высших высот, но не каждому сие удаётся, ведь путь этот долог и кропотлив, для своего покорения он требует множества славных деяний, свершить которые легко не будет.
– Даже тёмные? – уточнила Алина. – Из самых-самых низкоэнергонных пространств?
– И тёмные, и светлые – путь ввысь открыт всем, было бы желание и деяния… – Мать прислушалась к энергетическому контуру терема. На втором этаже Милана тихо баюкала самую младшую сестрёнку, и четырёхлетняя кроха излучала слабенький поток засыпающего ребёнка. – В каком бы слое ни обитали живые существа, в каждом из них живёт крохотная искорка созидания, часть Непознаваемого, которая может когда-нибудь, через бесчисленные океаны времени-пространства, стать новой Великой вспышкой. Чем выше слой Вселенной, тем мощнее эта искра, например, могучие Высокомерные способны создавать галактики внутри нижних слоёв, как Высокомерные вики миллиарды лет назад создали галактику Пограничная, в которой мы живём.
– Почему они не создали её целиком в пространстве высоких энергий? – недовольно пробубнила Алина. – Неужели обязательно было размещать её так неудобно?
– Высокомерные ничего не делают просто так, – укорила её мать. – Им ведомо то, что нам откроется лишь по достижении их уровня. Ну, или около того. Вот встретишься с ними когда-нибудь и задашь вопрос. Хотя лично я считаю, что это с твоей стороны будет не очень-то вежливо. Всё равно, что спросить у матери: почему ты родила меня не на Асгарде, а на Руте. Что, сложно было долететь до прародины?
– Но это же не одно и то же! – распахнула глаза Алина. – Не могут же все жить на Асгарде! Вики создали целый сегмент галактик, но только Пограничная размещена в пространстве высоких энергий. Так почему нельзя было немножко её подвинуть, чтобы она не вылезала за рубеж?
– Быть может, потому, что в те времена ещё не было рубежа? – улыбнулась мать. – А может, они заранее знали, что всё случится именно так, а не иначе, и в этом заключается тайна их решения? Кто знает?.. А ещё, припоминаю я, мы договаривались, что ты слушаешь и засыпаешь, не так ли?
– Я почти сплю! – Алина немедленно закрыла глаза и виновато протянула: – А дальше? Ты остановилась на искорке Непознаваемого, живущей в каждом существе!
– У разумных существ нашего слоя эта искорка – суть способность создавать жизнь, – продолжила мать. – Как Непознаваемые способны создавать Вселенные в незанятых реальностях, так крохотные существа способны создать своих деток. Для нас с отцом ты и твои сестры – наша крохотная Вселенная, так же как рождённые тобою дети станут крохотной Вселенной для тебя и твоей половинки. Поэтому у сияющих много детей. Мы уходим в вышние слои, становясь больше и сильнее, но оставляем после себя множество маленьких сияющих, сохраняя равновесие. Но оставить потомство в нашем слое способно всякое живое существо, разум же даруется лишь потомкам других разумных. Так происходит потому, что разум не рождается в четырёхмерном слое. Разумная сущность в самый первый раз приходит к нам из высшего слоя Вселенной, ибо она есть плод созидания величайших разумов, обитающих там. Они создают мириады крохотных разумных сущностей, спускающиеся в наш мир согласно великому равновесию. И здесь, у самых истоков, начинается их великое восхождение. Но даже несмотря на то, что рождённые в высшем слое Вселенной разумные искорки безмерно малы, они не могут попасть в наш слой целиком, потому что его потенциал ещё меньше. И поэтому прежде, чем пронзить энергетические границы четырёхмерного слоя, искорки разделяются на две половинки. Одна из них обладает сильным энергопотоком, но имеет крохотную энергоёмкость, вторая обретает крохотный энергопоток, но её энергоёмкость велика и долговечна. Первые половинки воплощаются в мужах, вторые в женах. Они не могут воплотиться в одном роду, ибо проникают в наш слой неодновременно: более сильная мужская половинка пронзает энергетическую границу раньше, женская половинка проникает дольше и воплощается в ином роду, таков закон равновесия. Но будучи ещё недавно единым целым, женская половинка стремится воплотиться как можно ближе к мужской, поэтому первоначально у них есть шанс отыскать друг друга.
Мать сделала паузу, прислушиваясь к энергопотоку Алины, и улыбнулась. Маленькая егоза только делает вид, что засыпает. На самом деле ей хочется дослушать легенду, и до окончания повествования спать она точно не собирается.
– К сожалению, жизнь устроена гораздо сложнее, чем иногда хотелось бы, – продолжила женщина. – И шанс этот очень и очень невелик. Ведь половинки не знают, где искать. Разделённые временем и пространством, они могут никогда не встретиться или встретиться слишком поздно, когда жизненные потенциалы их сущностей заполнены слишком по-разному и стремятся в разные вышние слои. Кто-то, прожив жизнь, поднимется на три слоя, кто-то на десять, кто-то станет асом, а кто-то и вовсе не свершит никаких истинных деяний и после смерти вновь воплотится здесь, в четырёх измерениях. Его половинка к этому времени уйдёт дальше или отстанет, и следующая возможность найти друг друга появится у них очень не скоро – лишь тогда, когда они вновь воплотятся в одном и том же слое Вселенной. Но когда-нибудь они обязательно встретятся и снова станут единым целым. И тогда их путь развития будет пролегать только вверх, потому что они дополнят друг друга до состояния идеальной гармонии.
– А в нашем слое совсем-совсем нельзя найти свою изначальную половинку? – Алина, старательно делая вид, что почти спит, задала вопрос, не открывая глаз.
– Почему же нельзя, очень даже можно, – успокоила её мать. – Главное, не торопиться и руководствоваться разумом, а не эмоциями. В первые месяцы эмоций всегда громадьё, и потому избранник или избранница кажутся идеальными. Но потом химические реакции засыпают, а мозг просыпается, и глаза начинают видеть истинную картину. Лишь бы не оказалось поздно, как это постоянно случается у тёмных. Они любят ошибаться. Но мы – сияющие, мы устроены иначе. Мы вслушиваемся в энергии друг друга и чувствуем, совпадают они или нет. Образно говоря, если личный поток мужа подходит к энергоёмкости жены хотя бы на девяносто девять с половиной процентов, то между ними может возникнуть настоящая любовь. Когда любят не за красивые глаза, а за возможность быть рядом и испытывать от этого радость всю жизнь.
– А если соответствие будет в девяносто девять и девять? – Алина открыла один глаз, но тут же спохватилась и закрыла его обратно. – Тогда любовь будет крепче?
– Это же не точное измерение, а эмпирический подсчёт, – тихо рассмеялась мать. – Как можно в четырёхмерном слое подсчитать степень слияния сущностей, не имеющих предела в количестве измерений? Ты просто чувствуешь, подходит тебе энергопоток мужа или нет. Поэтому заповеди и требуют после заключения помолвки два лета провести в общении, чтобы исключить всякую ошибку, ибо просто совпадающие потоки не редкость, а вот совпадающие полностью надо ещё поискать. Но самое драгоценное сокровище – это абсолютное слияние. Мы, сияющие, называем это любовь с первого взгляда. Абсолютное слияние не рассчитаешь арифметически, это происходит на уровне, не доступном простому подсчёту, ибо абсолютное слияние – это даже не любовь, это именно слияние воедино. Точно оценить факт абсолютного слияния всего лишь органами чувств невозможно, поэтому мы и стремимся узнать друг друга как можно полнее именно с психологической и энергетической точки зрения. Ведь семейный союз заключается на всю жизнь, а истинная любовь не бывает крепкой или некрепкой, она либо есть, либо нет. Так что если несоответствие энергопотоков видно явно, то нет смысла тратить время.
Древний.