Одной из самых чёрных страниц в истории всего постсоветского пространства стали годы с 1928 по 1952, когда у власти находился Сталин. Биографы долгое время замалчивали или старались исказить некоторые факты из прошлого тирана, но их оказалось вполне реально восстановить. Дело в том, что страной управлял зэк-рецидивист, бывший в тюрьме 7 раз. Насилие и террор, силовые методы решения проблемы были ему хорошо знакомы с ранней молодости. Они же нашли отражение и в его политике.

Официально курс был взят в июле 1928 года Пленумом ЦК ВКП(б). Именно там выступил Сталин, который заявил, что дальнейшее продвижение коммунизма будет встречать всё большее сопротивление враждебных, антисоветских элементов, и с ними необходимо жёстко бороться. Многие исследователи считают, что репрессии 30 стали продолжением политики красного террора, взятой на вооружение ещё в 1918 году. Стоит отметить, что в число жертв репрессий никто не включает тех, кто пострадал во времена Гражданской войны с 1917 по 1922 год, потому что после Первой мировой войны перепись населения не проводилась. И непонятно, как установить причину смерти.

Начало сталинских репрессий было направлено на политических противников, официально – на диверсантов, террористов, шпионов, ведущих подрывную деятельность, на антисоветские элементы. Однако на практике шла борьба с зажиточными крестьянами и предпринимателями, а также с определёнными народами, не желавшими жертвовать национальным самосознанием в угоду сомнительных идей. Очень многие раскулачивались и силой отправлялись на переселения, но обычно это означало не только потерю дома, но и угрозу смерти.

Дело в том, что такие поселенцы не обеспечивались продуктами и медикаментами. Власти не считались со временем года, поэтому если дело происходило зимой, то люди нередко замерзали и умирали с голоду. Точное количество пострадавших до сих пор устанавливается. В обществе и сейчас идут об этом споры. Некоторые защитники сталинского режима считают, что речь идёт о сотнях тысяч «всего». Другие указывают на миллионы насильственно переселённых, причём из них погибло в связи с полным отсутствием каких-либо условий для жизни примерно от 1/5 до половины.

В 1929 году власти решили отказаться от обычных форм заключения и перейти к новым, реформировать систему в этом направлении, ввести исправительные работы. Началась подготовка к созданию ГУЛАГа, который многие совершенно обоснованно сравнивают с немецкими лагерями смерти. Характерно то, что советские власти часто использовали различные события, например, убийство полномочного представителя Войкова в Польше, чтобы расправиться с политическими противниками и просто неугодными. В частности, Сталин на это отреагировал требованием немедленной ликвидации монархистов любыми мерами. При этом даже не устанавливалась какая-то связь между жертвой и теми, к кому применялись такие меры. В итоге было расстреляно 20 представителей бывшей российской знати, арестовано и подвергнуто репрессиям около 9 тысяч человек. Точное количество пострадавших не устанавливается до сих пор.

Вредительство

Необходимо отметить, что советский режим полностью зависел от специалистов, подготовленных в Российской империи. Во-первых, на момент 30-х годов прошло не так много времени, и собственные специалисты, по факту, отсутствовали или же были слишком молодыми, неопытными. А все без исключения учёные получили подготовку в монархических учебных заведениях. Во-вторых, очень часто наука откровенно противоречила тому, что делала советская власть. Последняя, к примеру, отрицала генетику как таковую, считая её слишком буржуазной. Изучения психики человека отсутствовало, психиатрия носила карательную функцию, то есть, фактически, она не выполняла свою основную задачу.

В итоге советские власти стали обвинять многих специалистов во вредительстве. СССР не признавал таких понятий как некомпетентность, в том числе возникшую и в связи со слабой подготовкой или же неверным назначением, ошибкой, просчётом. Игнорировалось реальное физическое состояние сотрудников ряда предприятий, из-за чего иногда допускались обычные ошибки. Кроме того, массовые репрессии могли возникнуть на основании подозрительно частых, по мнению властей, контактов с иностранцами, публикацией работ в западной прессе. Яркий пример – Пулковское дело, когда пострадало огромное число астрономов, математиков, инженеров и других научных деятелей. Причём реабилитировано было в итоге только небольшое количество: многих расстреляли, часть умерла во время допросов или в тюрьме.

Пулковское дело очень ярко демонстрирует и ещё один ужасный момент сталинских репрессий: угроза для близких, а также оговоры других под пытками. Пострадали не только учёные, но и поддерживавшие их жёны.

Хлебозаготовки

Постоянное давление на крестьян, полуголодное существование, отъём зерна, нехватка рабочей силы негативно сказывались на темпах хлебозаготовок. Однако Сталин не умел признавать ошибок, что стало официальной государственной политикой. Кстати, именно по этой причине любая реабилитация, даже тех, кто был осуждён случайно, по ошибке или вместо однофамильца, происходила уже после смерти тирана.

Но вернёмся к теме хлебозаготовок. По объективным причинам выполнить норму далеко не всегда и не везде становилось возможным. И в связи с этим «виновных» наказывали. Причём в некоторых местах были репрессированы полностью целые станицы. Советская власть обрушивалась и на головы тех, кто просто разрешал крестьянам оставить себе зерно в качестве страхового фонда или для посева на следующий год.

Дела были практически на любой вкус. Дела Геологического комитета и Академии наук, «Весны», Сибирской бригады… Полное и подробное описание способно занять много томов. И это при том, что все подробности до сих пор не раскрыты, множество документов НКВД продолжают оставаться засекреченными.

Некоторое послабление, наступившее в 1933 – 1934 годы, историки связывают в первую очередь с тем, что тюрьмы оказались переполнены. К тому же необходимо было реформировать карательную систему, которая не была нацелена на такую массовость. Так возник ГУЛАГ.

Большой террор

Основной террор пришёлся на 1937-1938 годы, когда, по разным данным, пострадало до 1,5 миллиона человек, причём больше 800 тысяч из них были расстреляны или убиты иным способом. Впрочем, точная численность до сих пор устанавливается, идут довольно активные споры на этот счёт.

Характерным стал приказ НКВД № 00447, который совершенно официально запускал механизм массовых репрессий в отношении бывших кулаков, эсеров, монархистов, реэмигрантов и так далее. При этом все делились на 2 категории: более и менее опасных. Аресту подлежала и та, и иная группа, первую нужно было расстрелять, второй дать срок от 8 до 10 лет в среднем.

Среди жертв сталинских репрессий было довольно много родственников взятых под стражу. Даже если членов семей нельзя было ни в чём уличить, они всё равно автоматически ставились на учёт, а иногда и насильственно переселялись. Если отец и (или) мать объявлялись «врагами народа», то это ставило крест на возможности сделать карьеру, часто – на получении образования. Такие люди нередко оказывались окружены атмосферой ужаса, их подвергали бойкоту.

Советские власти также могли преследовать на основании национальности и наличия хотя бы в прошлом гражданства определённых стран. Так, только в 1937 году были расстреляны 25 тысяч немцев, 84,5 тысяч поляков, почти 5,5 тысяч румын, 16,5 тысяч латышей, 10,5 тысяч греков, 9 тысяч 735 эстонцев, 9 тысяч финнов, 2 тысячи иранцев, 400 афганцев. При этом из промышленности увольнялись лица той национальности, в отношении которой проводились репрессии. А из армии – лица, принадлежавшие к национальности, не представленной на территории СССР. Всё это происходило под руководством Ежова, но, что не требует даже отдельных доказательств, вне всякого сомнения, имело прямое отношение к Сталину, постоянно лично им контролировалось. Под многими расстрельными списками стоят его подписи. И речь идёт о, в общей сложности, сотнях тысяч людей.

Иронично, что недавние преследователи часто становились жертвой. Так, один из руководителей описанных репрессий Ежов в 1940 году расстрелян. Приговор был приведён в действие на следующий же день после суда. Главой НКВД стал Берия.

Репрессии сталинские распространялись на новые территории вместе с самой советской властью. Чистки шли постоянно, они были обязательным элементов контроля. И с наступлением 40 х годов не прекратились.

Репрессивный механизм во время Великой Отечественной войны

Даже Великая отечественная война не смогла остановить репрессивную машину, хотя отчасти и погасила масштабы, потому что СССР были нужны люди на фронте. Впрочем, теперь появился отличный способ избавления от неугодных – отправка на передовую. Неизвестно, какое точно количество погибло, исполняя такие приказы.

В то же время военная обстановка стала намного жёстче. Достаточно было одного только подозрения, чтобы расстрелять даже без видимости суда. Такую практику называли «разгрузкой тюрем». Особенно широко она применялась в Карелии, в Прибалтике, в Западной Украине.

Усилился произвол НКВД. Так, расстрел стал возможным даже не по приговору суда или же какого-нибудь внесудебного органа, а просто по приказу Берии, чьи полномочия начали возрастать. Этот момент не любят широко освещать, но НКВД не прекращало свою деятельность даже в Ленинграде во время блокады. Тогда ими были арестованы по сфабрикованным обвинениям до 300 учащихся высших учебных заведений. 4 расстреляли, многие погибли в изоляторах или в тюрьмах.

Ее все в состоянии однозначно сказать, можно ли считать заградотряды формой репрессий, но они совершенно точно позволяли избавляться от неугодных, причём довольно эффективно. Впрочем, власти продолжали преследовать и в более традиционных формах. Всех, кто побывал в плену, ждали фильтрационные отряды. Причём если рядовой солдат ещё мог доказать свою невиновность, особенно если он попал в плен раненным, без сознания, больным или обмороженным, то офицеров, как правило, ждал ГУЛАГ. Некоторых расстреливали.

По мере распространения советской власти по Европе разведка занималась там, что силой возвращала и судила эмигрантов. Только в Чехословакии, по некоторым данным, от её действий пострадало 400 лиц. Довольно серьёзный ущерб в этом плане был причинён Польше. Нередко репрессивный механизм затрагивал не только русских граждан, но и поляков, часть из которых была расстреляна во внесудебном порядке за то, что оказывали сопротивление советской власти. Тем самым СССР нарушал обещания, которые давал союзникам.

Послевоенные события

После войны репрессивный аппарат развернулся снова. Под угрозой оказывались слишком влиятельные военные, особенно близкие Жукову, врачи, контактировавшие с союзниками (и учёные). НКВД могло арестовать и немцев в советской зоне ответственности за попытку контактировать с жителями других регионов, находившихся под контролем западных стран. Чёрной иронией смотрится развернувшаяся кампания против лиц еврейской национальности. Последним громким процессом стало так называемое «Дело врачей», которое развалилось только в связи со смертью Сталина.

Применение пыток

Позднее, во время хрущёвской оттепели, советская прокуратура сама занималась исследованием дел. Были признаны факты массовой фальсификации и получения признаний под пытками, которые применялись очень широко. Маршал Блюхер был убит в результате многочисленных побоев, а в процессе выбивания показаний из Эйхе тому сломали позвоночник. Известны случаи, когда Сталин лично требовал избить тех или иных заключённых.

Кроме побоев, практиковалось также лишение сна, помещение в слишком холодное или, напротив, чрезмерно горячее помещение без одежды, голодовка. Наручники периодически не снимали сутками, а иногда и месяцами. Запрещали переписку, какой-либо контакт с окружающим миром. О некоторых «забывали», то есть арестовывали, а потом не рассматривали дела и не выносили какого-то конкретного решения до смерти Сталина. На это, в частности, указывает приказ, подписанный Берией, который предписывал амнистировать тех, кто был арестован до 1938 года, и по ком до сих пор не было вынесено решения. Речь идёт о людях, ждавших решения своей судьбы, как минимум, 14 лет! Это тоже можно считать своеобразной пыткой.

Заявления сталинистов

Понимание самой сути сталинских репрессий в настоящем имеет принципиальное значение уже хотя бы потому, что кое-кто до сих пор считает Сталина впечатляющим лидером, спасшим страну и мир от фашизма, без которого СССР был бы обречён. Многие стараются оправдать его действия, говоря о том, что таким способом он поднимал экономику, обеспечивал индустриализацию или защищал страну. Кроме того, некоторые стараются преуменьшить количество пострадавших. Вообще, точное количество жертв – это один из самых оспариваемых на сегодня моментов.

Однако на самом деле для оценки личности этого человека, а также всех, кто выполнял его преступные приказы, достаточно даже признаваемого минимума осуждённых и расстрелянных. Во время фашистского режима Муссолини в Италии всего было подвергнуто репрессиям 4,5 тысячи человек. Его политические враги либо высылались из страны, либо помещались в тюрьмы, где им давалась возможность писать книги. Безусловно, никто не говорит о том, что Муссолини от этого становится лучше. Фашизм невозможно оправдать.

Но какую оценку в то же время можно дать сталинизму? А с учётом репрессий, которые проводились по национальному признаку, у него, как минимум, есть один из признаков фашизма – расизм.

Характерные признаки репрессий

У сталинских репрессий можно выделить несколько характерных признаков, которые только подчёркивают то, чем они были. Это:

1. Массовость . Точные данные сильно зависят от оценок, от того, принимаются ли во внимание родственники или нет, вынужденные переселенцы или нет. В зависимости от способа подсчёта речь идёт от 5 до 40 миллионов.
2. Жестокость . Репрессивный механизм не щадил никого, людей подвергали жестокому, бесчеловечному обращению, морили голодом, пытали, убивали на их глазах родственников, угрожали близким, заставляли отказываться от членов семей.
3. Направленность на защиту власти партии и против интересов народа . Фактически, можно говорить о геноциде. Ни Сталина, ни других его приспешников совершенно не интересовало, как постоянно уменьшающее крестьянство должно обеспечивать всех хлебом, что на самом деле выгодно производственной сфере, как наука будет двигаться вперёд при аресте и расстреле видных деятелей. Это наглядно демонстрирует, что реальные интересы народа игнорировались.
4. Несправедливость . Пострадать могли люди просто за то, что у них в прошлом было имущество. Обеспеченные крестьяне и бедные, встававшие на их сторону, поддерживавшие, каким-то образом защищавшие. Лица «подозрительной» национальности. Родственники, вернувшиеся из-за границы. Иногда караться могли академики, видные научные деятели, которые связались со своими заграничными коллегами для публикации данных об изобретённых лекарствах после того, как получили на такие действия официальное разрешение властей.
5. Связь со Сталиным . То, насколько всё было завязано на этой фигуре, красноречиво видно хотя бы по прекращению ряда дел сразу после его смерти. Лаврентия Берию многие совершенно справедливо обвиняли в жестокости и неадекватном поведении, но даже он своими действиями признавал фальшивый характер многих дел, неоправданную жестокость, которую применяли сотрудники НКВД. И именно он запретил физические меры по отношению к заключённым. Опять же, как и в случае с Муссолини, здесь не идёт речь об оправдании. Просто – о подчёркивании.
6. Незаконность . Часть расстрелов производилась не только без суда, но и без участия судебных органов как таковых. Но даже когда суд был, речь шла исключительно о так называемом «упрощённом» механизме. Это означало, что рассмотрение осуществлялось без защиты, исключительно с заслушиванием стороны обвинения и обвиняемого. Практика пересмотра дел отсутствовала, решение суда было окончательным, часто приводилось в исполнение на следующий день. При этом наблюдались повсеместные нарушения даже законодательства самого СССР, действовавшего на тот момент.
7. Антигуманность . Репрессивный аппарат нарушал базовые права и свободы человека, провозглашённые в цивилизованном мире на тот момент уже несколько столетий как. Исследователи не видят разницы между обращением с заключёнными в застенках НКВД и тем, как вели себя по отношению к пленным фашисты.
8. Необоснованность . Несмотря на попытки сталинистов продемонстрировать наличие какой-то подоплёки, нет ни малейшего основания полагать, что что-то было направлено на какую-то благую цель или помогло её достичь. Действительно, силами заключённых ГУЛАГа было построено немало, но это был вынужденный труд сильно ослабевших из-за условия содержания и постоянной нехватки еды людей. Следовательно, ошибки на производстве, брак и в целом очень низкий уровень качества – всё это неизбежно возникало. Подобное положение также не могло не сказываться на темпах строительства. С учётом расходов, которые советское правительство понесло на создание ГУЛАГа, его содержания, а также на настолько масштабный аппарат в целом, было бы намного рациональнее просто оплатить тот же труд.

Оценка сталинских репрессий окончательно всё ещё не сделана. Однако вне всякого сомнения понятно, что это одна из худших страниц мировой истории.

Федеральное агентство по образованию Российской Федерации

Омский государственный технический университет

Кафедра отечественной истории

Реферат

Тема: Сталинские репрессии

Выполнил: Студент группы ТД-150

Шахмаров Ж.М.

Проверила: старший преподаватель

Сиганова Татьяна Викторовна

Омск 2010 год

Введение

1. Идеологическая основа репрессий

2. Политика «Красного террора»

3. Репрессии конца 20-х - начала 30-х гг. ХХ века

Раскулачивание

«Социально чуждые элементы»

4. Большой террор

5. Империя лагерей

6. Смерть Сталина. Ослабление репрессий

7. Статистика репрессий 30-х-50-х годов

Идеологическая база сталинских репрессий (уничтожение «классовых врагов», борьба с национализмом и «великодержавным шовинизмом» и т. д.) сформировалась ещё в годы гражданской войны. Самим Сталиным новый подход (концепция «усиления классовой борьбы по мере завершения строительства социализма») был сформулирован на пленуме ЦК ВКП (б) в июле 1928 года:

«Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области торговли. А что это значит? Это значит, что мы тем самым вытесняем из торговли тысячи и тысячи мелких и средних торговцев. Можно ли думать, что эти вытесненные из сферы оборота торговцы будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Ясно, что нельзя.

Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области промышленности. А что это значит? Это значит, что мы вытесняем и разоряем, может быть, сами того не замечая, своим продвижением вперёд к социализму тысячи и тысячи мелких и средних капиталистов-промышленников. Можно ли думать, что эти разорённые люди будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Конечно, нельзя.

Мы говорим часто, что необходимо ограничить эксплуататорские поползновения кулачества в деревне, что надо наложить на кулачество высокие налоги, что надо ограничить право аренды, не допускать права выборов кулаков в Советы и т. д., и т. п. А что это значит? Это значит, что мы давим и тесним постепенно капиталистические элементы деревни, доводя их иногда до разорения. Можно ли предположить, что кулаки будут нам благодарны за это, и что они не попытаются сорганизовать часть бедноты или середняков против политики Советской власти? Конечно, нельзя.

Не ясно ли, что всё наше продвижение вперёд, каждый наш сколько-нибудь серьёзный успех в области социалистического строительства является выражением и результатом классовой борьбы в нашей стране?

Но из всего этого вытекает, что, по мере нашего продвижения вперёд, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться, а Советская власть, силы которой будут возрастать всё больше и больше, будет проводить политику изоляции этих элементов, политику разложения врагов рабочего класса, наконец, политику подавления сопротивления эксплуататоров, создавая базу для дальнейшего продвижения вперёд рабочего класса и основных масс крестьянства.

Нельзя представлять дело так, что социалистические формы будут развиваться, вытесняя врагов рабочего класса, а враги будут отступать молча, уступая дорогу нашему продвижению, что затем мы вновь будем продвигаться вперёд, а они - вновь отступать назад, а потом "неожиданно" все без исключения социальные группы, как кулаки, так и беднота, как рабочие, так и капиталисты, окажутся "вдруг", "незаметно", без борьбы и треволнений, в лоно социалистического общества. Таких сказок не бывает и не может быть вообще, в обстановке диктатуры-пролетариата - в особенности.

Не бывало и не будет того, чтобы отживающие классы сдавали добровольно свои позиции, не пытаясь сорганизовать сопротивление. Не бывало и не будет того, чтобы продвижение рабочего класса к социализму при классовом обществе могло обойтись без борьбы и треволнений. Наоборот, продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению классовой борьбы.»

Политика «Красного террора»

Создание 7 (20) декабря 1917 г. Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете Народных Комиссаров явилось закономерным этапом эволюции советского государства в послеоктябрьский период.

18 декабря 1917 г. по ордеру, подписанному Ф.Э.Дзержинским и И. К. Ксенофонтовым, членом коллегии ВЧК С. Е. Щукиным был произведен арест 12 членов «Союза защиты Учредительного собрания». Среди арестованных были видные представители партии эсеров, меньшевиков и трудовой группы: В. М. Чернов, А. Р. Гоц, И.Г.Церетели, Ф. И. Дан, Л. М. Брамсон и другие. Основанием для ареста послужило очередное собрание «Союза защиты Учредительного собрания», на котором было принято решение о начале подготовки политической манифестации.

Начало красного террора можно считать убийство 30 августа 1918 г. председателя Петроградской ЧК М. С. Урицкого в Петрограде и тяжелое ранение в Москве вечером этого же дня В. И. Ленина. Эти два события обозначили начало нового этапа в карательно-репрессивной политике советской власти. Совершенные в двух столицах в один день террористические акты убеждали советское руководство в существовании заговора против всех видных большевиков, в возможности новых покушений. В этих условиях прежний подход к политическим противникам представлялся уже допущенной ошибкой, которую необходимо исправить самыми резкими и суровыми мерами. Отличительной чертой нового периода являлась особая роль чрезвычайных комиссий в разворачивании масштабных репрессий. Еще до постановления о красном терроре по России прокатывается первая волна террора, масштабы которого не сопоставимы ни с каким другим аналогичным периодом гражданской войны.

Значительные масштабы красный террор принял в Поволжье, где до 30 августа 1918 г. смертная казнь применялась чаще, чем в целом по России. Нижегородская губчека, которой руководил в то время М. Я. Лацис, уже 31 августа 1918 г. телеграфировала в Москву о расстреле 41 человека, в ответ на названные террористические акты. Среди расстрелянных было 2 священнослужителя высшего ранга, 18 офицеров, 10 бывших жандармов, 4 предпринимателя и 2 чиновника царской России. Через несколько дней в том же Нижнем Новгороде был произведен новый массовый расстрел с тем же обоснованием, на этот раз 19 человек. Двое из приговоренных к высшей мере наказания были осуждены за контрреволюционную деятельность, остальные 17 человек - за уголовные преступления, отягощающим фактом которых была их рецидивность.

Наиболее крупные масштабы политика красного террора в первую неделю его осуществления приобрела в Петрограде. Особую роль в разворачивании репрессий сыграла непримиримая позиция руководства Северной Коммуны, в первую очередь Г. Е. Зиновьева и отдельных представителей коллегии Петроградской губчека, в том числе Н.К. Антипова. Общее количество жертв красного террора в Петрограде к октябрю 1918 г. достигло почти 800 человек расстрелянных и 6229 арестованных. Массовые расстрелы в городе преследовали цель запугивания населения и предотвращения новых террористических актов.

С 5 сентября политика красного террора приобрела законодательный характер. В «Постановлении о красном терроре», принятом 5 сентября 1918 г., были изложены методы террора, его направленность и организация. В постановлении говорилось: «Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад председателя Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности о деятельности этой комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью, что для усиления деятельности Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей, что необходимо обезопасить Советскую республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях, что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам, что необходимо опубликовывать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры.

После 5 сентября 1918 г. репрессии приняли более организованный и упорядоченный характер. В первую очередь удар был нанесен по офицерству и генералитету бывшей царской армии, а также по лицам, служившим в жандармерии.

Вследствие этого офицерство составило значительную часть из взятых по постановлению заложников. В Петрограде из 476 заложников 407 были офицеры. Значительную часть среди расстрелянных офицеров занимают жандармские чины. В списке приговоренных к высшей мере наказания 17 сентября 1918 г. Западной областной ЧК числилось 5 жандармов и 10 офицеров. 18 офицеров и 10 жандармских чинов. Среди расстрелянных ПЧК в сентябре 1918 г. также было много офицеров139. Большое количество офицеров оказалось среди казненных заложников. Из 152 расстрелянных заложников в Пензе (в ответ на убийство И. Е. Егорова) - 52 офицера от подпоручика до полковника. В числе жертв красного террора в Москве в первые сентябрьские дни оказались 70 жандармских чинов, арестованных еще в середине августа 1918 г. Из 102 казненных Царицынской ЧК за сентябрь-октябрь 1918 г. числилось 24 жандарма и 28 офицеров царской армии, из которых лишь двое расстреляны за уголовные преступления.

Другим объектом террора стала буржуазия. При этом не делалось особого различия между сельской и городской буржуазией, зачастую к ней причислялось даже духовенство и интеллигенция. По сравнению с офицерством расстрелы коснулись этих категорий в меньшей степени. В основном террор коснулся буржуазии в виде мер изоляции: концлагерей и заложничества, а также в виде многочисленных контрибуций, налогов и других денежно-товарных поборов.

Политика красного террора распространилась также и на другие группы населения, в том числе интеллигенцию (профессура, студенты, фельдшеры, учителя) и священнослужителей. Процентное выявление этих категории затруднительно, в виду того, что в советской печати подобные данные чаще всего опускались, либо в них фигурировали расплывчатые понятия «белогвардеец» и «контрреволюционер». Священнослужителей, по опубликованным в прессе данным ЧК, расстреляно в сентябре 44 (по итогам года- 83), студентов- 7, учителей -4, врачей - 8.

В еще большей мере это касалось крестьянства. Для осени 1918 г. характерны жестокие подавления крестьянских выступлений. Массовые аресты и расстрелы крестьян-мятежников имели место по всей России, в том числе газетами фиксировались случаи расстрелов заложников из числа кулаков. Одновременно на селе проходят расстрелы помещиков. Так, в Смоленске расстреляли 34 крупных помещика. Особый размах красный террор приобрел в традиционно крестьянских губерниях - Тамбовской и Пензенской. Значительная часть расстрелов в период красного террора приходилась здесь на сельское население, а большое количество злоупотреблений провоцировало крестьян на вооруженные выступления. В Тамбовской губернии против крестьян использовались денежные поборы, наказания плетьми и прямой военный нажим. Всех сопротивлявшихся объявляли контрреволюционерами и жестоко карали за всякое неповиновение. В целом на селе карательная политика была направлена против тех же социально опасных для советской власти слоев населения, что и в городе: буржуазии, торговцев, священнослужителей, а также крупных и средних землевладельцев.

Следующая социальная группа, которой уделялось много внимания при освещении красного террора советской печатью, - преступный элемент. Здесь очевидно преследование двух политических целей: стабилизации внутреннего положения и оправдания красного террора в глазах населения. Возможно, что достаточно большой процент расстрелов уголовников связан с подменой ими определенной части контрреволюционного элемента.

Заложников чаще содержали в обычных тюрьмах, в том числе уездных. В Тверской губернии помимо 150 заложников, взятых в Твери, они также имелись в Бежецке, Волочке, Кимрах, Красном Холме, Осташкове и других уездных городах. В Астраханской ЧК числилось 300 заложников из белогвардейцев, 7 человек в скором времени были расстреляны. Общее количество заложников и концлагерей было относительно небольшим. В условиях стабилизации положения молодой советской республики осенью и зимой 1918 г. удалось справиться с максималистскими требованиями, и концлагеря применялись реже, чем это предусматривало «Постановление о красном терроре». В ходе осенней дискуссии о ВЧК прежние планы по строительству концлагерей были пересмотрены. Для их воплощения не хватало ни тюрем, ни персонала, ни денег, а главное, подобные действия подорвали бы экономику страны, так как неизбежно были бы затронуты квалифицированные научные и рабочие кадры. Показатели за 1918 г., выглядят следующим образом:

Концентрационный лагерь- 1791 человек;

Тюрьмы - 21 988 человек;

Заложники - 3061 человек;

Всего арестовано - 42 254 человека.

Относительно небольшое количество арестованных в 1918 г. было обусловлено тем, что

значительная часть дел проходила по линии трибуналов, а также народных судов.

К ноябрю 1918 года красный террор был частично закончен. Об этом наглядно говорит статистика: Если в сентябре 1918 г. чрезвычайные комиссии приговорили к смертной казни свыше 5 тысяч человек, то в любом из последующих месяцев число жертв ЧК не превышало тысячи. От политики нейтрализации середняка советское руководство постепенно переходило к союзу с ним. Существенно изменяется отношение к буржуазным и военным специалистам. Изменившаяся внутриполитическая обстановка позволяла уже в октябре 1918 г. существенно ослабить карательно-репрессивную политику ЧК. Косвенным подтверждением этого может служить отпуск председателя ВЧК Ф. Э. Дзержинского в октябре 1918 г. и его нелегальная поездка в Швейцарию к семье. Об этом же свидетельствовало начало подготовки уже в первые октябрьские дни 1918 г. к широко-масштабной политической амнистии, приуроченной к годовщине революции.

Окончательно красный террор ослабил свою силу весной 1919 года. Ф. Э. Дзержинский в феврале 1919 г. писал: «Красный террор был ни чем иным, как выражением непреклонной воли беднейшего крестьянства и пролетариата уничтожить всякие попытки восстания против нас. В настоящее время положение совершенно отлично от того, что было раньше. Теперь нет той массы бывшего государства, которая устраивала против нас заговоры, мы их распылили и разбросали. С уничтожением их, той массовой борьбы, которая проявлена ЧК раньше, тех условий, при которых необходимо было создать органы с чрезвычайными полномочиями на местах, в уездах, тех условий теперь нет».

Репрессии конца 20-х - начала 30-х гг. ХХ века

Раскулачивание

В ходе насильственной коллективизации сельского хозяйства, которая была проведена в СССР в период с 1928 да 1932 года, одним из направлений государственной политики стало подавление антисоветских выступлений крестьян и «ликвидация кулачества как класса», иными словами - «раскулачивание». Оно предполагало насильственное и бессудное лишение зажиточных крестьян всех средств производства, земли и гражданских прав, и последующее выселение их в отдаленные районы страны.

Таким образом, государство уничтожало основную социальную группу сельского населения.

Попасть в списки кулаков, мог любой крестьянин. Масштабы сопротивления коллективизации были настолько велики, что захватили далеко не только кулаков, но и многих середняков, противившихся коллективизации.

Протесты крестьян против коллективизации, против высоких налогов и принудительного изъятия «излишков» зерна выражались в его укрывательстве, поджогах и даже убийствах сельских партийных и советских активистов.

30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Согласно постановлению, кулаки были разделены на три категории:

1.Контрреволюционный актив, организаторы террористических актов и восстаний

2.Остальная часть контрреволюционного актива из наиболее богатых кулаков и полупомещиков

3.Остальные кулаки

Главы кулацких семей первой категории арестовывались, и дела об их действиях передавались на рассмотрение спецтроек в составе представителей ОГПУ, обкомов (крайкомов) ВКП (б) и прокуратуры. Члены семей кулаков первой категории и кулаки второй подлежали выселению в отдаленные местности СССР или отдаленные районы области, края, республики на спецпоселение.

2 февраля 1930 года издается приказ ОГПУ СССР № 44/21, который предусматривал немедленную ликвидацию «контрреволюционного кулацкого актива», особенно «кадров действующих контрреволюционных и повстанческих организаций и группировок» и «наиболее злостных, махровых одиночек».

Семьи арестованных, заключенных в концлагеря или приговоренных к расстрелу, подлежали высылке в отдаленные северные районы СССР.

Приказ предусматривал также и массовое выселение наиболее богатых кулаков, т.е. бывших помещиков, полупомещиков, «местных кулацких авторитетов» и «всего кулацкого кадра, из которых формируется контрреволюционный актив», «кулацкого антисоветского актива», «церковников и сектантов», а также их семей в отдаленные северные районы СССР. А также первоочередное проведение кампаний по выселению кулаков и их семейств в следующих районах СССР.

В связи с этим, на органы ОГПУ была возложена задача по организации переселения раскулаченных и их трудового использования по месту нового жительства, подавления волнений раскулаченных в спецпоселениях, розыск бежавших из мест высылки. Непосредственно руководством массовым переселением занималась специальная оперативная группа под руководством начальника Секретно-оперативного управления Е.Г. Евдокимова. Стихийные волнения крестьян на местах подавлялись мгновенно. Лишь летом 1931 года потребовалось привлечение армейских частей для усиления войск ОГПУ при подавлении крупных волнений спецпереселенцев на Урале и в Западной Сибири.

Всего за 1930-1931 годы, как указано в справке Отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ, было отправлено на спецпоселение 381 026 семей общей численностью 1 803 392 человека. За 1932-1940 гг. в спецпоселения прибыло еще 489 822 раскулаченных.

«Социально чуждые элементы»

Если крестьянство заплатило самую тяжелую дань волюнтаристскому сталинскому плану радикального изменения общества, то другие социальные группы, называемые «социально чуждыми», были под разными предлогами выброшены на обочину нового общества, лишены гражданских прав, изгнаны с работы, оставлены без жилья, спущены вниз по ступеням социальной лестницы, отправлены в ссылку. Духовенство, люди свободных профессий, мелкие предприниматели, торговцы и ремесленники были главными жертвами «антикапиталистической революции», начатой в 30-е годы. Население городов входило отныне в категорию «рабочего класса, строителя социализма», однако и рабочий класс подвергся репрессиям, которые в соответствии с господствующей идеологией превратились в самоцель, тормозя активное движение общества к прогрессу.

Знаменитый процесс в городе Шахты* обозначил конец «передышки» в противостоянии власти и спецов, начавшейся в 1921 году. Накануне «запуска» первого пятилетнего плана политический урок процесса в Шахтах стал ясен: скептицизм, нерешительность, равнодушие в отношении предпринимаемых партией шагов, могли привести только к саботажу. Сомневаться - это уже предавать. «Преследование специалиста» глубоко внедрилось в большевистское сознание, а процесс в Шахтах стал сигналом к проведению других подобных процессов. Специалисты стали козлами отпущения за экономические неудачи и лишения, порожденные падением уровня жизни. С конца 1928 года тысячи промышленных кадров, «старорежимных инженеров» были уволены, лишены продуктовых карточек, бесплатного доступа к врачам, иногда выселены из своих жилищ. В 1929 году тысячи чиновников Госплана, Наркомфина, Наркомзема, Комиссариата по торговле были уволены под предлогом «правого уклона», саботажа или принадлежности к «социально чуждым элементам». Действительно, 80% чиновников Наркомфина служило при царском режиме.

Кампания по «чистке» отдельных учреждений ужесточилась летом 1930 года, когда Сталин, желая навсегда покончить с «правыми», и в частности с Рыковым, в тот момент занимавшим пост главы правительства, решил продемонстрировать связи последних со «специалистами-саботажниками». В августе-сентябре 1930 года ОГПУ многократно увеличило число арестов известных специалистов, занимавших важные посты в Госплане, в Государственном банке и в наркоматах финансов, торговли и земледелия. Среди арестованных был, в частности, профессор Кондратьев - открыватель знаменитых циклов Кондратьева, заместитель министра сельского хозяйства по продовольствию во Временном правительстве, руководивший смежным с Наркомфином институтом, а также профессора Чаянов и Макаров, занимавшие важные посты в Нар-комземе, профессор Садырин, член правления Государственного банка СССР, профессора Рамзин и Громан, бывший одним из видных экономистов и самых известных в Госплане статистиков, и многие другие известные специалисты.

Надлежащим образом проинструктированное самим Сталиным по вопросу о «буржуазных специалистах», ОГПУ подготовило дела, которые должны были продемонстрировать существование сети антисоветских организаций внутри якобы существующей рабоче-крестьянской партии, возглавляемой Кондратьевым, и промышленной партии, возглавляемой Рамзиным. Следователям удалось выбить из некоторых арестованных «признания» как в их контактах с «правыми уклонистами» Рыковым, Бухариным и Сырцовым, так и в их участии в воображаемых заговорах, имеющих целью свергнуть Сталина и советскую власть с помощью антисоветских эмигрантских организаций и иностранных разведок. ОГПУ пошло еще дальше: оно вырвало у двух инструкторов Военной академии «признания» о готовящемся заговоре под руководством начальника Генштаба Красной Армии Михаила Тухачевского. Как свидетельствует письмо, адресованное Сталиным Серго Орджоникидзе, вождь тогда не рискнул сместить Тухачевского, предпочитая другие мишени - «специалистов-саботажников».

Приведенный эпизод ясно показывает, как, начиная с 1930 года, фабриковались дела так называемых террористических групп, включавших представителей антисталинской оппозиции. В тот момент Сталин не мог и не хотел идти дальше. Все провокации и маневры этого момента имели узко определенную цель: полностью скомпрометировать последних его противников внутри партии, запугать всех нерешительных и колеблющихся.

22 сентября 1930 года «Правда» опубликовала «признания» 48 чиновников Наркомторга и Наркомфина, которые признали себя виновными «в трудностях с продовольствием и исчезновением серебряных денег». За несколько дней до этого Сталин в письме, адресованном Молотову, таким образом, его проинструктировал: «Нам нужно: а) радикально очистить аппарат Наркомфина и Государственного банка, несмотря на крики сомнительных коммунистов типа Пятакова-Брюханова; б) расстрелять два или три десятка проникших в аппарат саботажников. <...> в) продолжать на всей территории СССР операции ОГПУ, имеющие целью возвращение в обращение серебряных денег». 25 сентября 1930 года 48 специалистов были казнены.

В последующие месяцы состоялось несколько аналогичных процессов. Некоторые из них происходили при закрытых дверях, такие, например, как процесс «специалистов ВСНХ» или о «рабоче-крестьянской партии». Другие процессы были публичными, например, «процесс промпартии», в ходе которого восемь человек «признались» в том, что создали обширную сеть, состоящую из двух тысяч специалистов, чтобы на деньги иностранных посольств организовать экономический переворот. Эти процессы поддержали легенду о саботаже и заговорах, которые были столь важны для укрепления сталинской идеологии.

За четыре года, с 1928 по 1931 год, 138 000 специалистов промышленности и управленческого аппарата оказались выключенными из жизни общества, 23 000 из них были списаны по первой категории («враги советской власти») и лишены гражданских прав. Травля специалистов приняла огромные размеры на предприятиях, где их заставляли необоснованно увеличивать выпуск продукции, отчего росло число несчастных случаев, брака, поломок машин. С января 1930 до июня 1931 года 48% инженеров Донбасса были уволены или арестованы: 4 500 «специалистов-саботажников» были «разоблачены» в первом квартале 1931 года в одном только секторе транспорта. Выдвижение целей, которые заведомо не могут быть достигнуты, приведшее к невыполнению планов, сильному падению производительности труда и рабочей дисциплины, к полному игнорированию экономических законов, закончилось тем, что надолго расстроило работу предприятий.

Кризис обозначился в грандиозных масштабах, и руководство партии вынуждено было принять некоторые «корректирующие меры». 10 июля 1931 года Политбюро решило ограничить преследование спецов, ставших жертвами объявленной на них в 1928 году охоты. Были приняты необходимые меры: немедленно освобождено несколько тысяч инженеров и техников, в основном в металлургической и угольной промышленности, прекращена дискриминация в доступе к высшему образованию для детей интеллигенции, ОПТУ запретили арестовывать специалистов без согласия соответствующего наркомата.

Среди других социальных групп, отправленных на обочину «нового социалистического общества», было также и духовенство. В 1929-1930 годах начинается второе большое наступление Советского государства на духовенство, следующее после антирелигиозных репрессий 1918-1922 годов. В конце 20-х годов, несмотря на осуждение некоторыми высшими иерархами духовенства «верноподданнического» по отношению к советской власти заявления митрополита Сергия, преемника патриарха Тихона, влияние Православной церкви в обществе оставалось достаточно сильным. Из 54 692 действующих в 1914 году церквей в 1929 году оставалось 39 000. Емельян Ярославский, председатель основанного в 1925 году Союза воинствующих безбожников, признавал, что только около 10 миллионов человек из 130 миллионов верующих «порвали с религией».

Антирелигиозное наступление 1929-1930 годов разворачивалось в два этапа. Первый - весной и летом 1929 года - был отмечен ужесточением действия антирелигиозного законодательства периода 1918-1922 годов. 8 апреля 1929 года было издано постановление, усиливающее контроль местных властей за духовной жизнью прихожан и добавляющее новые ограничения в деятельности религиозных объединений. Отныне всякая деятельность, выходящая за рамки «удовлетворения религиозных потребностей», попадала под действие закона об уголовной ответственности, в частности, 10 пар. 58 ст. УК, предусматривающего наказание от трех лет тюремного заключения и до смертной казни за «использование религиозных предрассудков для ослабления государства». 26 августа 1929 года правительство установило пятидневную рабочую неделю - пять дней работы и один день отдыха, выходной; таким образом, указ устранял воскресенье как день отдыха для всех групп населения. Эта мера должна была помочь «искоренению религии».

В октябре 1929 года было приказано снять церковные колокола: «Колокольный звон нарушает право широких атеистических масс городов и деревень на заслуженный отдых». Служители культа были приравнены к кулакам: задавленные налогами (которые в 1928-1930 годах возросли в десять раз), лишенные всех гражданских прав, что означало в первую очередь лишение продовольственных карточек и бесплатного медицинского обслуживания, они стали также подвергаться арестам, высылке или депортации. Согласно существующим неполным данным, более 13 тысяч служителей культа были репрессированы в 1930 году. В большинстве деревень и городов коллективизация началась с символического закрытия церкви, «раскулачивания попа». Весьма симптоматично, что около 14% бунтов и крестьянских волнений, зарегистрированных в 1930-х годах, имели первопричиной закрытие церкви и конфискацию колоколов. Антирелигиозная кампания достигла своего апогея зимой 1929-1930 годов. К 1 марта 1930 года 6715 церквей были закрыты, часть из них разрушена.

В последующие годы открытое активное наступление против церкви сменилось негласным, но жестким административным преследованием духовенства и верующих. Свободно трактуя шестьдесят восемь пунктов Постановления от 8 апреля 1929 года, превышая свои полномочия при закрытии церквей, местные власти продолжали вести борьбу под различными «благовидными» предлогами: старые, обветшавшие или «находящиеся в антисанитарном состоянии здания» церквей, отсутствие страхования, неуплата налогов и других многочисленных поборов выставлялись как достаточные основания для оправдания действий властей.

Что касается Православной церкви в целом, то число служителей и мест проведения служб сильно уменьшилось под постоянным давлением властей, несмотря на то, что перепись населения 1937 года, позднее засекреченная, показала наличие 70% верующих в стране. На 1 апреля 1936 года в СССР оставалось только 15 835 действующих православных церквей (28% от числа действовавших до революции), 4 830 мечетей (32% от числа дореволюционных) и несколько десятков католических и протестантских храмов. При перерегистрации служителей культа их число оказалось равным 17 857 вместо 112 629 в 1914 году и около 70 000 в 1928 году. Духовенство стало, согласно официальной формуле, «осколком умирающих классов».

С конца 1928 по конец 1932 года советские города были наводнены крестьянами, число которых близилось к 12 миллионам - это были те, кто бежал от коллективизации и раскулачивания. Только в Москве и Ленинграде появилось три с половиной миллиона мигрантов. Среди них было немало предприимчивых крестьян, предпочитавших бегство из деревни самораскулачиванию или вступлению в колхозы. В 1930-1931 годах бессчетные стройки поглотили эту весьма неприхотливую рабочую силу. Но начиная с 1932 года власти стали опасаться беспрерывного и неконтролируемого потока населения, который превращал города в подобие деревень, тогда как властям нужно было сделать их витриной нового социалистического общества; миграция населения ставила под угрозу всю эту, начиная с 1929 года, тщательно разрабатываемую продовольственно-карточную систему, в которой число «имеющих права» на продуктовую карточку увеличилось с 26 миллионов в начале 1930 года до почти 40, к концу 1932 года. Миграция превращала заводы в огромные становища кочевников. По мнению властей, «новоприбывшие из деревни могут вызвать негативные явления и развалить производство обилием прогульщиков, упадком рабочей дисциплины, хулиганством, увеличением брака, развитием преступности и алкоголизмом».

В течение 1933 года было выдано 27 миллионов паспортов, при этом паспортизация сопровождалась операциями по «очистке» городов от нежелательных категорий населения. Начавшаяся в Москве 5 января 1933 года первая неделя паспортизации работающих на двадцати промышленных предприятиях столицы помогла «выявить» 3 450 бывших белогвардейцев, бывших кулаков и других «чуждых и преступных элементов». В закрытых городах около 385 000 человек не получили паспортов и были вынуждены покинуть места проживания в срок до десяти дней с запретом на устройство в другом городе, даже «открытом».

В течение 1933 года были проведены наиболее впечатляющие операции «по паспортизации»: с 28 июня по 3 июля арестовали и депортировали к местам работы в Сибирь 5470 цыган из Москвы. С 8 по 12 июля были арестованы и депортированы 4750 «деклассированных элементов» из Киева; в апреле, июне и июле 1933 года произведены облавы и высылка трех составов «деклассированных элементов из Москвы и Ленинграда», что составило в целом более 18 000 человек. Первый из этих составов оказался на острове Назино, где за один месяц погибло две трети депортированных.

Весной 1934 года правительство предпринимает репрессивные меры в отношении малолетних беспризорников и хулиганов, число которых в городах значительно возросло в период голода, раскулачивания и ожесточения социальных отношений. 7 апреля 1935 года Политбюро издало указ, в соответствии с которым предусматривалось «привлекать к суду и применять необходимые по закону санкции к подросткам, достигшим 12 лет, уличенным в грабежах, насилии, нанесении телесных повреждений, членовредительстве и убийствах». Спустя несколько дней правительство направило в прокуратуру секретную инструкцию, где уточнялись уголовные меры, которые следует применять в отношении подростков, в частности, там было сказано, что следует применять любые меры, «включая высшую меру социальной защиты», иначе говоря - смертную казнь. Таким образом, прежние параграфы Уголовного кодекса, в которых запрещалось присуждать к смертной казни несовершеннолетних, были отменены.

Однако размах детской преступности и беспризорничества был слишком велик, и эти меры не дали никакого результата. В докладе «О ликвидации преступности несовершеннолетних в период с 1 июля 1935 г. по 1 октября 1937 г.» отмечалось:

«Несмотря на реорганизацию сети приемников, ситуация не улучшилась <...>

В 1937 г. наблюдается, начиная с февраля месяца, значительный приток безнадзорных детей из сельских местностей в районах и областях, пораженных частичным недородом 1936 года. <...>

Несколько цифр помогут представить размах этого явления. В течение только одного 1936 года более 125 000 малолетних бродяг прошли через НКВД; с 1935 по 1939 год более 155 000 малолетних были упрятаны в колонии НКВД. 92 000 детей в возрасте от двенадцати до шестнадцати лет прошли через судебные органы только за 1936-1939 годы. К 1 апреля 1939 года более 10 000 малолетних были вписаны в систему лагерей ГУЛАГа.

В первой половине 30-х годов размах репрессий, которые осуществлялись государством и партией против общества, то набирал силу, то немного ослабевал. Серии террористических актов и чисток с последующим затишьем позволяли сохранять определенное равновесие, каким-то образом организовать тот хаос, который мог бы породить постоянное противостояние или, хуже того, незапланированный поворот событий.

Большой террор

1 декабря 1934 года в 16 часов 37 минут по московскому времени в Смольном был убит первый руководитель Ленинградского обкома ВКП (б) Сергей Миронович Киров. Это убийство было максимально использовано Сталиным для окончательной ликвидации оппозиции и дало начало новой волне репрессий, развернутых по всей стране.

С декабря 1934 г. начались аресты бывших деятелей оппозиционных групп, прежде всего троцкистов и зиновьивцев. Их обвинили в убийстве С.М.Кирова, в подготовке террористических актов против членов сталинского руководства. В 1934-1938 гг. был сфабрикован ряд открытых политических судебных процессов. В августе 1936 г. состоялся процесс «Антисоветского объединённого троцкистско-зиновьевского центра», по которому проходило 16 человек. Главными действующими лицами среди них были бывший организатор красного террора в Петрограде, личный друг В.И.Ленина, Григорий Зиновьев, один из виднейших партийных теоретиков Лев Каменев. Все подсудимые были приговорены к расстрелу. В марте 1938 г. прошёл судебный процесс «Антисоветского правоцентристского блока». Среди подсудимых были бывший «любимец партии» Николай Бухарин, бывший глава Советского правительства Алексей Рыков, бывший шеф главного карательного органа большевизма ОГПУ Генрих Ягода и др. Процесс закончился вынесением им смертных приговоров. В июне 1937 г. к смертной казни была приговорена большая группа советских военачальников во главе с маршалом М.Н.Тухачевским.

Почти все подсудимые на открытых процессах лгали на себя, подтверждали вздорные обвинения в свой адрес, славословили Коммунистическую партию и её руководство во главе со Сталиным. Это объясняется, очевидно, и давлением на них со стороны следствия, лживыми обещаниями сохранить жизнь им и их родственникам. Одним из главных же аргументов следователей был: « так надо для партии, для дела коммунизма».

Процессы над лидерами оппозиции послужили политическим обоснованием для развязывания небывалой волны массового террора против руководящих кадров партии, государства, включая армию, органы НКВД, прокуратуры, промышленности, сельского хозяйства, науки, культуры и т. д., простых тружеников. Точное число жертв в этот период еще не подсчитано. Но о динамике репрессивной политики государства говорят данные о численности заключенных в лагерях НКВД (в среднем за год): 1935 г.- 794 тыс., 1936 г.- 836 тыс., 1937 г.- 994 тыс., 1938 г.- 1313 тыс., 1939 г.- 1340 тыс., 1940 г.-1400 тыс., 1941 г.- 1560 тыс.

Страну охватил массовый психоз поисков «вредителей», «врагов народа», доносительства. Партийцы не стесняясь, открыто, ставили себе в заслугу количество разоблачённых «врагов» и написанных доносов. Например, кандидат в члены московского горкома партии Сергеева-Артёмова, выступая на IV городской партконференции в мае 1937 г. с гордостью говорила, что она разоблачила 400 «белогвардейцев». Доносы писали друг на друга, друзья и подруги, знакомые и сослуживцы, жёны на мужей, дети на родителей.

Миллионы партийных, хозяйственных работников, учёных деятелей культуры, военных, простых рабочих, служащих, крестьян были репрессированы без суда, решением органов НКВД. Его руководителями в это время были одни из самых мрачных фигур отечественной истории: бывший питерский рабочий, человек почти карликового роста, Николай Ежов, а после его казни - партийный работник из Закавказья Лаврентий Берия.

Пик репрессий пришёлся на 1937-1938 гг. Задания по организации и масштабам репрессий НКВД получал от Политбюро ЦК и лично Сталина. В 1937 г. было дано секретное указание о применении физических пыток. С 1937 г. репрессии обрушились и на органы НКВД. Были расстреляны руководители НКВД Г.Ягода и Н.Ежов.

Сталинские репрессии имели несколько целей: уничтожали возможную оппозицию, создавали атмосферу всеобщего страха и беспрекословного подчинения воле вождя, обеспечивали ротацию кадров за счёт выдвижения молодёжи, ослабляли социальную напряжённость, взваливая вину за трудности жизни на «врагов народа», обеспечивали рабочей силой Главное управление лагерей (ГУЛАГ).

Однако следует помнить, что в ходе террора возмездие настигло многих большевистских деятелей, совершивших кровавые массовые злодеяния, как в годы гражданской войны, так и в последующее время. Сгинувшие в застенках НКВД высокопоставленные партийные бюрократы: П.Постышев, Р.Эйхе, С.Косиор, А.Бубнов, Б.Щеболдаев, И.Варейкис, Ф.Голощёкин, военные, в т.ч. маршал В.Блюхер; чекисты: Г.Ягода, Н.Ежов, Я.Агранов и многие другие сами были организаторами и вдохновителями массовых репрессий.

К сентябрю 1938 года основная задача репрессий была выполнена. Репрессии уже начали угрожать новому поколению партийно-чекистских руководителей выдвинувшихся в ходе репрессий. В июле-сентябре был осуществлён массовый отстрел ранее арестованных партфункционеров, коммунистов, военачальников, сотрудников НКВД, интеллигентов и прочих граждан, это стало началом конца террора. В октябре 1938 были распущены все органы внесудебного вынесения приговоров (за исключением Особого Совещания при НКВД, так как оно получило после прихода в НКВД Берии).

Империя лагерей

Тридцатые годы, годы беспрецедентных репрессий, отмечены рождением чудовищно разросшейся системы лагерей. Архивы ГУЛАГа, ставшие сегодня доступными, позволяют точно обрисовать развитие лагерей в течение этих лет, различные реорганизации, приток и число заключенных, их экономическую пригодность и распределение на работу в соответствии с типом заключения, а также пол, возраст, национальность, уровень образования.

В середине 1930 года около 140 000 заключенных уже работали в лагерях, управляемых ОГПУ. Одно только огромное строительство Беломорско-Балтийского канала требовало 120 000 рабочих рук, иными словами, значительно ускорялся перевод из тюрем в лагеря десятков тысяч заключенных. В начале 1932 года более 300 000 заключенных отбывали повинность на стройках ОГПУ, где ежегодный процент смертности равнялся 10% от общего количества заключенных, как это было, например, на Беломорско-Балтийском канале. В июле 1934 года, когда проходила реорганизация ОГПУ в НКВД, ГУЛАГ включил в свою систему 780 небольших исправительных колоний, в которых содержались всего 212 000 заключенных; они считались экономически малоэффективными и неудовлетворительно управляемыми и зависели тогда только от Народного комиссариата юстиции. Чтобы добиться производительности труда, приближающейся к той, что была в целом по стране, – лагерь должен был стать большим и специализированным. 1 января 1935 года в объединенной системе ГУЛАГа содержалось более 9б5 000 заключенных, из которых 725 000 попали в «трудовые лагеря» и 240 000 – в «трудовые колонии», были и небольшие подразделения, куда попадали менее «социально опасные элементы», приговоренные к двум-трем годам.

К этому времени карта ГУЛАГа в основных чертах сложилась на ближайшие два десятилетия. Исправительный комплекс Соловков, насчитывавший 45 000 заключенных, породил систему «командировок», или «летучие лагеря», которые перемещались с одного лесоповала на другой в Карелии, на побережье Белого моря и в районе Вологды. Большой комплекс Свирьлага, вместивший 43 000 заключенных, должен был снабжать лесом Ленинград и Ленинградскую область, в то же время комплекс Темниково, где было 35 000 заключенных, должен был таким же образом обслуживать Москву и Московскую область.

Ухтапечлаг использовал труд 51 000 заключенных на строительных работах, в угольных шахтах и в нефтеносных регионах Дальнего Севера. Другая ветвь вела на север Урала и на химические комбинаты Соликамска и Березников, а на юго-востоке путь шел к комплексу лагерей Западной Сибири, где 63 000 заключенных давали бесплатную рабочую силу большому комбинату Кузбассуголь. Южнее, в районе Караганды в Казахстане, сельскохозяйственные лагеря Степлага, в которых было 30 000 заключенных, по новой формуле осваивали залежные степи. Здесь, кажется, власти были не так строги, как на больших стройках середины 30-х годов. Дмитлаг (196 000 заключенных) по окончании работ на Беломорско-Балтийском канале в 1933 году обеспечивал создание второго грандиозного сталинского канала – «Москва-Волга».

Другая большая стройка, задуманная с имперским размахом, – БАМ (Байкало-Амурская магистраль). В начале 1935 года около 150 000 заключенных лагерного комплекса Бамлаг разделились на тридцать «лагпунктов» и работали над первой очередью железной дороги. В 1939 году Бамлаг имел 260 000 заключенных, это был самый большой объединенный советский ИТЛ.

Начиная с 1932 года комплекс северо-восточных лагерей (Севвостлаг) работал на Дальстройкомбинат, добывавший важное стратегическое сырье – золото на экспорт, чтобы можно было производить закупки необходимого для индустриализации западного оборудования. Золотые жилы расположены в чрезвычайно неприветливой местности – на Колыме, куда попасть можно только по морю. Полностью изолированная Колыма стала символом ГУЛАГа. Ее «столица» и входные врата для ссыльных – Магадан, построенный самими заключенными. Главная жизненная артерия Магадана, автодорога из лагеря в лагерь, тоже была построена заключенными, бесчеловечные условия жизни которых описаны в рассказах Варлама Шаламова. С 1932 по 1939 год добыча золота заключенными (в 1939 году их было 138 000) повысилась с 276 килограммов до 48 тонн, т.е. составила 35% всего советского производства этого года.

В июне 1935 года правительство начало новый проект, реализовать который можно было только силами заключенных, – строительство никелевого комбината в Норильске за Полярным кругом. Концлагерь в Норильске насчитывал в период расцвета ГУЛАГа в начале 50-х годов 70 000 заключенных..

Во второй половине 30-х годов население ГУЛАГа более чем удвоилось – с 965 000 заключенных в начале 1935 года до 1 930 000 в начале 1941 года. В течение одного только 1937 года оно увеличилось на 700 000 человек. Массовый приток новых заключенных до такой степени дезорганизовал производство 1937 года, что его объем уменьшился на 13% по отношению к 1936 году! До 1938 года производство находилось в состоянии застоя, но с приходом нового народного комиссара внутренних дел Лаврентия Берии, принявшего энергичные меры для «рационализации работ заключенных», все изменилось. В докладе от 10 апреля 1939 года, направленном Политбюро, Берия изложил свою программу реорганизации ГУЛАГа. Нормой питания для заключенных было 1400 калорий в день, т.е. она была подсчитана «для сидящих в тюрьме». Число людей, пригодных для работы, постепенно таяло, 250 000 заключенных к 1 марта 1939 года оказались не способны к работе, а 8% общего числа заключенных умерло только в течение 1938 года. Для того чтобы выполнить план, намеченный НКВД, Берия предложил увеличение рациона, уничтожение всех послаблений, примерное наказание всех беглецов и другие меры, которые следует использовать в отношении тех, кто мешает увеличению производительности труда, и, наконец, удлинение рабочего дня до одиннадцати часов; отдыхать предполагалось только три дня в месяц, и все это для того, чтобы «рационально эксплуатировать и максимально использовать физические возможности заключенных».

Архивы сохранили подробности многих операций по депортации социально враждебных элементов из Прибалтики, Молдавии, Западной Белоруссии и Западной Украины, проведенных в мае-июне 1941 года под руководством генерала Серова. В целом 85 716 человек были депортированы в июне 1941 года, из них 25 711 составляли прибалты. В своем докладе от 17 июля 1941 года Меркулов, «человек номер два» в НКВД, подвел итоги балтийской части операции. В ночь с 13 на 14 июня 1941 года были высланы 11 038 членов семей «буржуазных националистов», 3240 членов семей бывших жандармов и полицейских, 7124 члена семей бывших землевладельцев, промышленников, чиновников, 1649 членов семей бывших офицеров и 2907 «прочих».

Каждая семья имела право на сто килограммов багажа, включая пропитание в течение одного месяца. НКВД не обременял себя обеспечением пропитания во время транспортировки высланных. Эшелоны прибыли в место назначения только в конце июля 1941 года, по большей части в Новосибирскую область и в Казахстан. Можно лишь догадываться, сколько ссыльных, набитых по пятьдесят человек в небольшие вагоны для скота со своими пожитками и едой, прихваченными в ночь ареста, умерло в течение этих шести-двенадцати недель дороги.

Также, вопреки общепринятому мнению, лагеря ГУЛАГа принимали не только политических заключенных, приговоренных за контрреволюционную деятельность по одному из пунктов знаменитой 58 статьи. Контингент «политических» колебался и составлял то четверть, то треть всего состава заключенных ГУЛАГа. Другие заключенные тоже не были уголовниками в обычном смысле этого слова. Они попадали в лагерь по одному из многочисленных репрессивных законов, которыми были окружены практически все сферы деятельности. Законы касались «расхищения социалистической собственности», «нарушения паспортного режима», «хулиганства», «спекуляции», «самовольных отлучек с рабочего места», «саботажа» и «недобора минимального числа трудодней» в колхозах. Большинство заключенных ГУЛАГа не были ни политическими, ни уголовниками в собственном смысле слова, а лишь обычными гражданами, жертвами полицейского подхода к трудовым отношениям и нормам социального поведения.

Смерть Сталина. Ослабление репрессий

Смерть Сталина, наступившая в середине 70-летнего существования Советского Союза, ознаменовала решающий этап, конец целой эпохи, если не конец всей системы.

Для главных соратников Сталина – Маленкова, Молотова, Ворошилова, Микояна, Кагановича, Хрущева Булганина, Берии – самой сложной оказалась проблема политического наследования Сталину. Они должны были одновременно обеспечить преемственность системы, разделить между собой ответственность, найти равновесие между личной властью, пусть даже и не такой безграничной, как прежде, и коллегиальностью.

В последние месяцы жизни Сталина почти все представители правящей верхушки чувствовали, насколько уязвимым сделался каждый из них. Никто не был в безопасности: ни Ворошилов, которого обозвали «агентом иностранных разведывательных служб», ни Молотов с Микояном, смещенные диктатором с постов в Президиуме Центрального комитета, ни Берия, вокруг которого плелись зловещие интриги в органах госбезопасности, инициируемые лично Сталиным. Руководители средних эшелонов власти тоже испытывали страх перед всесильной политической полицией, представлявшей практически единственную угрозу стабильности их карьеры.

Управление экономикой после смерти Сталина, основанное исключительно на репрессивных методах, произвольном изъятии почти всего сельскохозяйственного продукта, криминализации общественных отношений, гипертрофии ГУЛАГа, привело к тяжелейшему экономическому кризису и застою в социальной области, которые препятствовали повышению производительности труда. Экономическая модель, внедрявшаяся в 30-е годы против воли подавляющего большинства населения, уже явно себя изжила.

Не прошло и двух недель со дня смерти Сталина, как ГУЛАГ был в корне реорганизован. Он перешел в ведение Министерства юстиции. Что же касается экономических инфраструктур, то они были переданы под юрисдикцию соответствующих гражданских ведомств. Еще более поразительно, что все эти административные перемены, которые означали явное ослабление всесильного Министерства внутренних дел, сопровождались объявленной в «Правде» от 28 марта 1953 года широкомасштабной амнистией. На основании указа, принятого накануне Президиумом Верховного Совета СССР и подписанного его главой, маршалом Ворошиловым, амнистии подлежали:

1. Все, кто был приговорен к лишению свободы сроком менее, чем на пять лет.

2. Все лица, осужденные за должностные и экономические правонарушения, а также за злоупотребление властью.

3. Беременные женщины и матери, имеющие детей младше десяти лет, несовершеннолетние, мужчины старше пятидесяти пяти и женщины старше пятидесяти лет.

Более того, Указ об амнистии предусматривал сокращение наполовину срока лишения свободы для всех остальных узников, кроме тех, кто был осужден за «контрреволюционные преступления», хищения в особо крупных размерах, бандитизм и преднамеренное убийство.

В считанные недели ГУЛАГ покинули почти 1 200 000 заключенных, или около половины всех заключенных лагерей и исправительных колоний. Большинство из них были либо мелкими правонарушителями, осужденными за незначительные кражи, либо рядовыми гражданами, оказавшимися жертвами одного из бесчисленных репрессивных законов, которые предусматривали наказания практически в любой сфере деятельности, начиная с «самовольного ухода с рабочего места» и кончая «нарушением паспортного режима». Эта частичная амнистия (под нее не попали как раз политические узники и так называемые перемещенные лица) самой своей противоречивостью отражала еще не вполне определившиеся тенденции и сложность политической ситуации той памятной весной 1953 года.

Какими соображениями была продиктована эта массовая амнистия? По словам Эми Найт, биографа Берии, амнистия 27 марта 1953 года, объявленная по инициативе самого министра внутренних дел, вписывалась в целую серию политических шагов, свидетельствовавших о «крутом либеральном повороте» Берии, который включился в борьбу за наследование власти после смерти Сталина. Эта борьба предполагала раскручивание спирали политических обещаний. Дабы оправдать амнистию, Берия направил 24 марта в Президиум Центрального комитета пространное письмо, где он объясняет, что из 2 526 402 заключенных ГУЛАГа лишь 221 435 человек на самом деле являются «особо опасными государственными преступниками», содержащимися, главным образом, в «лагерях особого назначения». В подавляющем же большинстве, замечает Берия, заключенные не представляют для государства серьезной опасности Широкая амнистия была нужна, чтобы быстро разгрузить пенитенциарную систему, чересчур обременительную и нерентабельную.

Проблема все более и более сложного управления необъятным ГУЛАГом регулярно поднималась уже с начала 50-х годов. Кризис ГУЛАГа, который признавало большинство политического руководства еще задолго до смерти Сталина, объясняет амнистию 27 марта 1953 года. Исключение политических заключенных из числа амнистированных 27 марта 1953 года послужило причиной бунтов и мятежей среди узников лагерей особого режима системы ГУЛАГа, Речлага и Степлага.

Массовый отказ от принудительных работ принимал все больший и больший размах. 14 июля более 12 000 заключенных воркутинского лагеря объявили забастовку. Времена изменились, и в Воркуте, как и в Норильске, с бунтовщиками велись переговоры, а репрессивные меры против них многократно откладывались. Волнения в лагерях особого режима не прекращались с лета 1953 года вплоть до февраля 1956, когда состоялся XX съезд КПСС. Самый значительный и самый продолжительный бунт разразился в мае 1954 года в третьем лагере пенитенциарной системы Степлага, в Кенгире, близ Караганды. Он продолжался сорок дней и был подавлен лишь после того, как в лагерь вошли войска особого назначения Министерства внутренних дел, усиленные танками. Около четырехсот заключенных были повторно осуждены, а шестеро выживших членов комитета, возглавившего бунт, – расстреляны.

Как свидетельство политических перемен, наступивших после смерти Сталина, следует отметить то обстоятельство, что ряд требований, выдвинутых восставшими узниками в 1953-1954 годах, все же был удовлетворен: рабочий день заключенных был сокращен до девяти часов, а условия содержания и повседневная жизнь существенно изменились в лучшую сторону. Были предприняты меры и для облегчения жизни спецпоселенцев. Главное, им было разрешено отлучаться из своих населенных пунктов и не так часто отмечаться в комендатуре, к которой они были приписаны.

В 1954-1955 годах правительство предпринимает целую серию мер, ограничивающих всевластие органов госбезопасности, уже и без того изрядно реорганизованных после устранения Берии. Были упразднены тройки – особые трибуналы, рассматривавшие дела, связанные с политической полицией. Сама политическая полиция была реорганизована и превращена в автономный орган, который получил название Комитет государственной безопасности. В результате «чистки» из него было уволено около 20% личного состава, числившегося там до марта 1953 года.

После XX съезда было освобождено подавляющее большинство заключенных, арестованных по политическим статьям. Если в 1954-1955 годах лишь менее 90 000 из них были выпущены на свободу, то в 1956-1957 ГУЛАГ покинули уже около 310 000 «контрреволюционеров». На 1 января 1959 года в лагерях оставалось 11 000 политических заключенных. Чтобы ускорить процедуру их освобождения, в лагеря было направлено более двухсот специальных ревизионных комиссий, амнистировавших большое количество заключенных. Однако освобождение пока еще не означало реабилитации. За два года (1956-1957) было реабилитировано менее 60 000 человек Подавляющему же большинству пришлось ждать многие годы, а иным и десятилетия, чтобы получить желанную справку. Тем не менее 1956 год остался в памяти людей как год «возвращения», что прекрасно описано Василием Гроссманом в повести «Все течет».

Мало-помалу сошла на нет и роль ГУЛАГа как пионера в заселении Крайнего Севера и советского Дальнего Востока и в разработке их природных богатств. Обширная система исправительных лагерей сталинского периода распадалась на учреждения куда более скромных масштабов. Менялась и сама география ГУЛАГа: в большинстве своем лагеря восстанавливались на европейской части СССР. Одновременно и лишение свободы вновь обретало регулирующие функции, как в любом обществе, сохраняя, однако, в постсталинистском СССР некоторые особенности, свойственные системе, которая не была истинно правовым государством. На самом деле, к числу преступников периодически, в зависимости от кампаний, внезапно объявлявших вне закона те или иные проступки или вредные привычки (пьянство, хулиганство или тунеядство, например), добавлялись и рядовые граждане. По так называемым политическим статьям осуждалась незначительное – несколько сотен в год – число лиц.

Различные мероприятия по амнистиям и освобождению были дополнены существенными изменениями в уголовном законодательстве. Среди самых первых мер по реформе законодательства сталинских времен фигурировал Указ от 25 апреля 1956 года, который отменял антирабочий закон 1940 года, запрещавший менять место работы по собственному желанию. За этим первым шагом на пути к нормализации трудовых отношений последовали и многие другие постановления. Все эти частичные меры были систематизированы с принятием 25 декабря 1958 года новых «Основ уголовного права». В этом документе исчезли основополагающие статьи уголовного законодательства прежних кодексов и такие понятия, как «враг народа» и «контрреволюционное преступления». Кроме того, возраст, с которого можно привлекать к уголовной ответственности, был увеличен с четырнадцати до шестнадцати лет; насилие и пытки не могли более применяться, чтобы добиться признания; обвиняемый должен был непременно сам присутствовать на судебном разбирательстве, защищаемый адвокатом, предварительно ознакомившимся с его делом; судебное слушание, за особым исключением, должно быть открытым.

Таким был результат десятилетия репрессивных мер, применявшихся партией и государством к значительной части общества.

Статистика репрессий 30-х-50-х годов

Для наглядности хочется представить таблицу, в которой дана статистика политических репрессий в 30-50-х годов XX века. В ней отображено количество заключенных в исправительно-трудовых и исправительно-трудовых колониях на 1 января каждого года. Анализируя данную таблицу, видно, что с каждым росло число заключенных в лагерях ГУЛАГа.

Заключение

Тяжелым наследием прошлого явились массовые репрессии, произвол и беззаконие, которые совершались сталинским руководством от имени революции, партии, народа.

Начатое с середины 20-х годов надругательство над честью и самой жизнью соотечественников продолжалось с жесточайшей последовательностью несколько десятилетий. Тысячи людей были подвергнуты моральным и физическим истязаниям, многие из них истреблены. Жизнь их семей и близких была превращена в беспросветную полосу унижений и страданий. Сталин и его окружение присвоили практически неограниченную власть, лишив советский народ свобод, которые были дарованы ему в годы революции. Массовые репрессии осуществлялись большей частью путем внесудебных расправ через так называемые особые совещания, коллегии, «тройки» и «двойки». Однако и в судах попирались элементарные нормы судопроизводства.

Восстановление справедливости, начатое XX съездом КПСС, велось непоследовательно и, по существу, прекратилось во второй половине 60-х годов.

Сегодня еще не подняты тысячи судебных дел. Пятно несправедливости до сих пор не снято с советских людей, невинно пострадавших во время насильственной коллективизации, подвергнутых заключению, выселенных с семьями в отдаленные районы без средств к существованию, без права голоса, даже без объявления срока лишения свободы.

Лично же мое мнение по этой теме крайне отрицательно, так как насилие порождает насилие, и не будь той смерти Сталина, еще неизвестно во что бы превратилась наша страна.

И нам наверно никогда не понять того, для чего же все-таки это делалось? В каких целях?! Приходится лишь догадываться, и смотреть в будущее и думать, что такого ужаса мы и наши дети никогда не испытают.

Список использованной литературы:

Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Массовые репрессии в СССР проводились в период 1927 - 1953 года. Эти репрессии напрямую связывают с именем Иосифа Сталина, который в эти годы осуществлял руководство страной. Социальные и политические гонения в СССР начались после завершения последнего этапа гражданской войны. Данные явления стали набирать обороты во второй половине 30-х годов и не сбавили обороты во время второй мировой войны, а также после ее окончания. Сегодня мы поговорим о том, что собой представляли социальные и политические репрессии советского союза, рассмотрим какие явления лежат в основе тех событий, а также к каким последствиям это привело.

Говорят: целый народ нельзя подавлять без конца. Ложь! Можно! Мы же видим, как наш народ опустошился, одичал, и снизошло на него равнодушие уже не только к судьбам страны, уже не только к судьбе соседа, но даже к собственной судьбе и судьбе детей.Равнодушие, последняя спасительная реакция организма, стала нашей определяющей чертой. Оттого и популярность водки – невиданная даже по русским масштабам. Это – страшное равнодушие, когда человек видит свою жизнь не надколотой, не с отломанным уголком, а так безнадежно раздробленной, так вдоль и поперек изгаженной, что только ради алкогольного забвения еще стоит оставаться жить. Вот если бы водку запретили – тотчас бы у нас вспыхнула революция.

Александр Солженицын

Причины репрессии:

• Принуждение населения к труду на неэкономической основе. Работы в стране нужно было сделать много, а денег на все не хватало. Идеология формировала новое мышление и восприятие, а также должна была мотивировать людей работать практически бесплатно.
• Усиление личной власти. Для новой идеологии был нужен кумир, человек которому беспрекословно доверяют. После убийства Ленина этот пост был вакантным. Сталин должен был занять это место.
• Укрепление истощения тоталитарного общества.

Если пытаться найти начало репрессий в союзе, то отправной точкой, безусловно, должен служить 1927 год. Этот год ознаменовался тем, что в стране начали проходить массовые расправы, с так называемыми, вредителями, а также саботажниками. Мотив же этих событий следует искать во взаимоотношениях СССР и Великобритании. Так, в начале 1927 года Советский Союз оказался замешан в крупный международный скандал, когда страну открыто обвиняли в попытках перебросить очаг советской революции в Лондон. В ответ на эти события Великобритания разорвала все взаимоотношения с СССР, как политические, так и экономические. Внутри страны данный шаг был преподнесен, как подготовка со стороны Лондона новой волны интервенции. На одном из партийных заседаний Сталин заявил о том, что стране «нужно уничтожать все остатки империализма и всех сторонников белогвардейского движения». Отличный повод для этого у Сталина появился 7 июня 1927 года. В этот день в Польше был убит политический представитель СССР - Войков.

В результате начался террор. Например, ночью на 10 июня было расстреляно 20 человек, которые связывались с империей. Это были представители древних дворянских семей. Всего же в июне 27-го года было арестовано более 9 тыс человек, которых обвиняли в государственной измене, пособничество империализму и прочих вещах, которые грозно звучат, но очень тяжело доказываются. Большая часть арестованных была отправлена в тюрьмы.

Борьба с вредителями

После этого в СССР начался ряд крупных дел, которые были направлены на борьбу с вредительством и саботажем. Волна этих репрессий была основана на том, что в большинстве крупных компании, которые работали внутри советского союза, руководящие должности занимали выходцы из имперской России. Разумеется, эти люди в большинстве своем не испытывали симпатии к новой власти. Поэтому советский режим искал предлоги, по которым эту интеллигенцию можно было отстранить от руководящих постов и по возможности уничтожить. Проблема заключалась в том, что для этого нужны были весомые и законные основания. Такие основания были найдены в ряде судебных процессов, которые прокатились по советскому союзу в 20-х годах.

Среди наиболее ярких примеров таких дел можно выделить следующие:

• Шахтинское дело. В 1928 году репрессии в СССР коснулись горняков из Донбасса. Из этого дела устроили показательный процесс. Все руководство Донбасса, а также 53 инженера были обвинены в шпионской деятельности с попыткой вредительства новому государству. В результате разбирательства 3 человека были расстреляны, 4 оправданы, остальные получили тюремный срок от 1 до 10 лет. Это был прецедент – общество с восторгом восприняло репрессии против врагов народа… В 2000 году прокуратура России реабилитировал всех участников Шахтинского дела, в виду отсутствие состава преступления.
• Пулковское дело. В июне 1936 года на территории СССР должно было быть видно крупное солнечное затмение. Пулковская обсерватория обратилась к мировой общественности, чтобы привлечь кадры для изучения этого явления, а также получить необходимое заграничное оборудование. В результате организация была обвинена в шпионских связях. Число жертв - засекречено.
• Дело промпартии. Обвиняемыми по данному делу привлекались те, кого советская власть называла буржуями. Данный процесс проходил в 1930 году. Подсудимых обвинили в попытке срыва индустриализации в стране.
• Дело крестьянской партии. Широко известна эсеровская организация, под названием группы Чаянова и Кондратьева. В 1930 году представители этой организации обвинили в попытках срыва индустриализации и во вмешательстве в дела сельского хозяйства.
• Союзное бюро. Дело о союзном бюро было открыто в 1931 году. Обвиняемыми по нему были представители меньшевиков. Их обвинили в подрыве создания и реализация экономической деятельности внутри страны, а также в связях с иностранной разведкой.

В этот момент в СССР проходила массовая идеологическая борьба. Новый режим всеми силами пытался объяснить населению свою позицию, а также оправдать свои действия. Но Сталин понимал, что одна идеология не может навести порядок в стране и не может позволить ему удержать власть. Поэтому наряду с идеологии в ссср начались репрессии. Выше мы уже привели некоторые примеры дел, с которых репрессии начинались. Эти дела во все времена вызывали большие вопросы, а сегодня, когда по многим из них документы рассекречены, становится абсолютно понятно, что большинство обвинений были необоснованными. Не случайно прокуратура России, рассмотрев документы Шахтинскго дела, реабилитировала всех участников процесса. И это несмотря на то, что в 1928 году ни у кого из партийного руководства страны не возникало мысли о невиновности этих людей. Почему так происходило? Это было связано с тем, что под видом репрессий, как правило, уничтожались все, кто был не согласен с новым режимом.

События 20 годов были только началом, основные события были впереди.

Социально-политический смысл массовых репрессий

Новая массовая волна репрессий внутри страны развернулась в начале 1930 года. В этот момент началась борьба не только с политическими конкурентами, но и с, так называемыми, кулаками. Фактически начался новый удар советской власти по богатым, и этот удар зацепил не только состоятельных людей, но и середняков и даже бедняков. Одним из этапов нанесение этого удара встало раскулачивание. В рамках данного материала мы не будем подробно останавливаться на вопросах раскулачивания, поскольку этот вопрос уже подробно изучен в соответствующей статье на сайте.

Партийный состав и органы управления в репрессиях

Новая волна политических репрессий в СССР началась в конце 1934 года. На тот момент времени произошло существенное изменение структуры аппарата управления внутри страны. В частности 10 июля 1934 года произошла реорганизация спецслужб. В этот день был создан народный комиссариат внутренних дел СССР. Этот отдел известен под аббревиатурой НКВД. В состав этого подразделения входили такие службы как:

• Главное управление государственной безопасности. Это был один из основных органов, который занимался практически всеми делами.
• Главное управление рабоче-крестьянской милиции. Это аналог современной милиции, со всеми функциями и обязанностями.
• Главное управление пограничной службы. Управление занималсь пограничными и таможенными делами.
• Главное управление лагерей. Это управлением сегодня широко известно под аббревиатурой ГУЛАГ.
• Главное управление пожарной охраны.

Кроме того в ноябре 1934 года был создан специальный отдел, который получил название «Особое совещание». Этот отдел получал широкие полномочия по борьбе с врагами народа. Фактически этот отдел мог без присутствия обвиняемого, прокурора и адвоката отправлять людей в ссылку или в ГУЛАГ сроком до 5 лет. Разумеется, это относилось только к врагам народа, но проблема в том, что никто достоверно не знал, как этого врага определить. Именно поэтому Особое совещание имело уникальные функции, поскольку врагом народа можно было объявить фактические любого человека. Любого человека можно было по одному простому подозрению отправить в ссылку на 5 лет.

Массовые репрессии в СССР

Поводом для массовых репрессий стали события 1 декабря 1934 года. Тогда в Ленинграде был убит Сергей Миронович Киров. В результате этих событий в стране был утвержден особый порядок судебных разбирательств. Фактически речь идет об ускоренных судебных разбирательствах. Под упрощенную систему разбирательств переносились все дела, где людей обвиняли в терроризме и пособничестве терроризму. Опять же, проблема была в том, что под данную категорию относились практически все люди, которые попали под репрессии. Выше мы уже говорили о ряде громких дел, которые характеризуют репрессии в СССР, где отчетливо видно, что всех людей, так или иначе, обвиняли в пособничестве терроризму. Специфика же упрощенной системы разбирательства заключалась в том, что приговор должен был быть вынесен в срок до 10 дней. Обвиняемый получил повестку за сутки до разбирательства. Само разбирательство проходило без участия прокуроров и адвокатов. По завершении разбирательства любые просьбы о помиловании запрещались. Если в ходе разбирательств человека приговаривали к расстрелу, то это мера наказания исполнялась незамедлительно.

Политические репрессии, чистка партии

Сталин устроил активные репрессии внутри самой партии Большевиков. Одним из показательных примеров репрессий, которые коснулись большевиков, случился 14 января 1936 года. В этот день было объявлено о замене партийных документов. Этот шаг давно уже обсуждался и не был неожиданностью. Но при замене документов новые удостоверения вручались не всем участникам партии, а только тем, кто «заслужил доверие». Так началась чистка партии. Если верить официальным данным, то при выдаче новых партийных документов 18% большевиков были отчислены из партии. Это были те люди, к которым репрессии применялись, прежде всего. И это мы говорим только об одной из волн этих чисток. Всего же чистка партии проводилась в несколько этапов:

• В 1933 году. Из высшего руководства партии была исключена 250 человек.
• В 1934 - 1935 годах из партии большевиков исключили 20 тыс человек.

Сталин активно уничтожал людей, которые могли претендовать на власть, которые обладали силой. Для демонстрации этого факта необходимо только сказать, что из всех членов политбюро 1917 года, после чистки в живых остался только Сталин (4 члена были расстреляны, а Троцкий исключен из партии и выслан из страны). Всего членами политбюро тогда было 6 человек. На промежутке времени между революцией и гибелью Ленина, было собрано новое политбюро из 7 человек. К концу чистки в живых остались только Молотов и Калинин. В 1934 году состоялся очередной съезд партия ВКП(б). В съезде участвовало 1934 человека. 1108 из них была арестована. Большинство расстреляны.

Убийство Кирова обострило волну репрессий, а сам Сталин обратился с заявлением к членам партии о необходимости окончательного истребления всех врагов народа. В результате были внесены изменения уголовный кодекс СССР. Эти изменения обуславливали, что все дела по политическим заключенным рассматривались в ускоренном порядке без адвокатов прокуроров в течение 10 дней. Расстрелы приводились в исполнение незамедлительно. В 1936 году состоялся политический процесс над оппозицией. Фактически же на скамье подсудимых оказались ближайшие соратники Ленина - Зиновьев и Каменев. Их обвинили в убийстве Кирова, а также в покушении на Сталина. Начался новый этап политических репрессий над ленинской гвардией. На этот раз репрессиям был подвергнут Бухарин, а также глава правительства Рыков. Социально-политический смысл репрессий в этом смысле был связан с укреплением культа личности.

Репрессии в армии

Начиная с июня 1937 года репрессии в СССР коснулись армии. В июне случился первый судебный процесс над высшим командованием рабоче-крестьянской красной армии (РККА), включая главнокомандующего маршала Тухачевского. Руководство армии обвинялось в попытке государственного переворота. По заявлению прокуроров переворот должен был состояться 15 мая 1937 года. Обвиняемые были признаны виновными и большую часть из них расстреляли. Расстрелян был и Тухачевский.

Интересный факт заключается в том, что из 8 членов судебного разбирательства, которые приговорил Тухачевского к расстрелу, в дальнейшем пятеро сами были репрессированы и расстреляны. Однако с этих пор начались репрессии в армии, которые коснулись всего руководящего состава. В результате таких событий были репрессированы 3 маршала советского союза, 3 командарм 1 ранга, 10 командармов 2 ранга, 50 командиров корпусов, 154 командира дивизии, 16 армейских комиссаров, 25 корпусах комиссаров, 58 дивизионных комиссаров, 401 командиров полков. Всего же репрессиям в красной армии подверглись 40 тыс человек. Это было 40 тыс руководителей армии. В результате более 90% командного состава было уничтожено.

Усиление репрессий

Начиная с 1937 года, волна репрессий в СССР стала усиливаться. Причиной стал приказ №00447 НКВД СССР от 30 июля 1937 года. Этот документ заявлял и немедленном репрессировании всех антисоветских элементов, а именно:

• Бывшие кулаки. Всех тех, кого советская власть назвала кулаками, но которые избежали наказания, или находились в трудовых поселках или в ссылках, подлежало репрессировать.
• Все представители религии. Репрессировать подлежало всех, кто имеет хоть какое-то отношение к религии.
• Участники антисоветских действий. Под такими участниками занимались все, кто когда-либо выступал активно или пассивно против советской власти. Фактически к этой категории относились тех, кто новую власть не поддерживал.
• Антисоветские политические деятели. Внутри страны антисоветским политиками назывались всех, кто не входил в состав партии большевиков.
• Белогвардейцы.
• Люди с судимостью. Люди имевшие судимость автоматически считались врагами советской власти.

• Враждебные элементы. Любой человек, которого называли враждебным элементом, приговаривался к расстрелу.
• Неактивные элементы. Остальных, кого не приговорили к расстрелу, отправляли в лагеря или тюрьмы на срок от 8 до 10 лет.

Все дела теперь рассматривались в еще более ускоренном режиме, где большинство дел рассматривалось массово. Согласно тем же распоряжением НКВД репрессии относились не только к осужденным, но и к их семьям. В частности, к семьям репрессированных применялись следующие меры наказания:

• Семьи репрессированных за активные антисоветские действия. Все члены таких семей отправлялись в лагерях и трудовые поселки.
• Семьи репрессированных, кто проживал в пограничной полосе, подлежали переселению вглубь страны. Часто для них образовались специальные поселки.
• Семья репрессированных, проживавших в крупных городах СССР. Таких людей также переселяли вглубь страны.

В 1940 году был создан секретный отдел НКВД. Этот отдел занимался уничтожением политических противников советской власти, находящихся за рубежом. Первой жертвой этого отдела стал Троцкий, который в августе 1940 года был убит в Мексике. В дальнейшем этот секретный отдел занимался уничтожением участников белогвардейского движения, а также представителей империалистической эмиграции России.

В дальнейшем репрессии продолжались, хотя их основные события уже прошли. Фактически репрессии в СССР продолжались до 1953 года.

Итоги репрессий

Всего с 1930 по 1953 года по обвинениям в контрреволюции было репрессировано 3 мил 800 тыс человек. Из них 749 421 человек были расстреляны… И это только по официальной информации… А сколько еще людей погибло без суда и следствия, чьи имена и фамилии не занесены в список?

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Заключение

Введение

О массовых репрессиях 30-х годов написано немало. Особый интерес к этим трагическим страницам истории объясняется прежде всего стремлением разоблачить тоталитаризм, не допустить его повторения. Приоткрылись архивы, постепенно увеличивается массив исследовательских работ по этой проблеме, и появляется все большее искушение заявить: «Все ясно!», «Все известно!»

Но это далеко не так... Имеющиеся факты позволяют оспорить упрощающие прошлое стереотипы, уточнить некоторые оценки, а значит, яснее представить один из самых сложных и трагических периодов нашей советской истории.

К настоящему времени белорусские исследователи и историки других стран за период более чем полувекового исследования проблемы сталинских репрессий, однако всё равно в этом чудовищном явлении, пережитом нашим народом в 20 - 50-е годы существует множество вопросов, неясностей и «белых пятен». Сотни тысяч имён кануло в безвестность в тот ужасный период, и скорее всего, так и не будет восстановлено.

Для восстановления правды о судьбах уроженцев Беларуси в годы массовых репрессий много сделано такими учёными-историками как В. Ханевич, И.Н. Кузнецов, А.П. Врублевский, В. Адамушко и др. Результатом их многолетней поисковой и исследовательской деятельности явился выход в свет статей и отдельных изданий, раскрывающих ужасающую картину репрессий 30-х годов.

В статьях, опубликованных в белорусских исторических и краеведческих журналах, приводятся воспоминания жертв и свидетелей трагических событий, потрясших нашу Родину в суровые 30-е годы, рассказывается о судьбах не только репрессированных, но и их палачей.

Целью курсовой работы является исследование репрессий на Беларуси в 30-е годы ХХ века.

Задачами работы является:

Изучить механизм сталинских репрессий;

Ознакомиться с особенностями репрессий крестьянства в начале 30-х годов;

Изучить действие репрессивного механизма во второй половине 30-х годов;

Сформировать общие представления о судьбе жертв репрессий в 30-е годы и их количестве.

Период истории нашей страны, освещаемый в курсовой работе представляет несомненный интерес на современном этапе не только с познавательной точки зрения, но и с точки зрения практического применения в разрезе решаемых сегодня нашим обществом задач построения правового государства, основанного на неукоснительном соблюдении прав человека. В нашей стране тысячи репрессированных в 30-е годы так и не реабилитированы до настоящего момента, что ещё более повышает актуальность и практическую значимость изучаемой в работе темы.

Структура курсовой работы представлена следующими составными частями: введение, основная часть, состоящая из двух глав, заключение и список использованных источников (10 наименований).

1. Репрессии начала 30-х. Репрессии крестьянства в рамках политики раскулачивания

С первых дней Советской власти функция подавления была основной, а на некоторых этапах нашей истории даже ведущей. Это диктовалось не только сопротивлением свергнутых классов, но и необходимостью «стимула» к труду в условиях «становления коммунистического общества».

С установлением диктатуры пролетариата уголовное законодательство отличалось исключительной жестокостью наказания, в том числе и за малозначительные правонарушения. Следует при этом отметить, что в начальный период после Октября, когда еще не было создано уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, суды руководствовались декретами, подписанными в большинстве случаев В. И. Лениным.

Если принять во внимание, что кадры юристов прежнего строя и большинстве своем были отстранены от исполнения обязанностей и правосудие чаще всего совершали, руководствуясь «социалистическим правосознанием», люди малограмотные или вообще неграмотные, то такой суд во многих случаях превращался в произвол и беззаконие. Метод принуждения и насилия характерен для большинства актов законодательной и исполнительной власти в этот период. Что до законодательства Белорусской ССР, то оно дублировало правовые акты РСФСР, а в дальнейшем -- Союза ССР.

Характерно, что термин «враг народа» стал широко применяться в официальных документах с первых дней после Октябрьского переворота. Особенно усилились репрессивные акты после образования Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности.

В первые годы Советской власти создаются объекты будущего ГУЛАГа. Закладываются основы политики «красного террора», предельно ясно отразившей представления руководителей партии и государства о средствах и методах достижения поставленных ими целей. Идея создания «школы труда» для арестованных была официально закреплена в постановлении ВЦИК «О лагерях принудительных работ». Впервые законодательно закреплялось существование концлагерей, и в соответствии с этим Чрезвычайные комиссии в трехмесячный срок организовали такие лагеря во всех губернских городах Беларуси и остальных республик Советского союза.

1 июня 1922 года был принят Уголовный Кодекс Российской Федерации. Этим Кодексом с 1926 по 1928 год пользовались и в Беларуси. Широко известна печально знаменитая статья 58 этого Кодекса -- «Контрреволюционные преступления». Она имела 14 пунктов, по 13 из них предусматривалась высшая мера наказания -- расстрел. Уголовный Кодекс Белорусской ССР был утвержден ЦИК БССР на 3 сессии XIII созыва 23 сентября 1928 года.

Вначале необоснованные репрессии не носили массового характера. С каждым годом однако они усиливались. Суды уже не справлялись с нарастающим количеством дел. Все больше их стало рассматриваться в упрощенном порядке несудебными органами -- «двойками», «тройками», особыми совещаниями. По существу, эти органы никому не были поднадзорны, действовали по собственному усмотрению, творя произвол и беззаконие. Прокурорский надзор отсутствовал. Отстраненные от этой работы прокуроры нередко сами подвергались репрессиям.

К 1930 году в Советском Союзе было сформировано 6 управлений исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ) ОГПУ СССР: Северного Кавказа, района Белого моря и Карелии, Вышнего Волочка, Сибири, Дальнего Востока и Казахстана. Лагеря и трудовые колонии начинали играть все более заметную роль в экономике страны. Труд заключенных стал применяться в реализации крупномасштабных хозяйственно-экономических проектов, а хозяйственные органы планировали свою деятельность с учетом возможности использования заключенных. Круг замкнулся в 1934 году, когда с созданием общесоюзного НКВД все советские лагеря были объединены в единую систему Главного управления лагерей (ГУЛАГ).

В 20-е - начале 30-х годов острие репрессивной машины было направлено в основном против крестьянства, которое составляло основную массу населения страны, в том числе и Беларуси. К политическим репрессиям с полным основанием можно отнести массовое и трагическое по своим последствиям раскулачивание. С конца 1929 до середины 1930 года в СССР было «раскулачено» свыше 320 тысяч семей (не менее 2 миллионов человек), конфисковано имущество стоимостью свыше 400 миллионов рублей. По оценочным данным в Беларуси в 20 -- 40-е годы было «раскулачено» не менее 350 тысяч человек.

Террор был обрушен и на значительные массы зажиточных середняков, которые лишь эпизодически применяли наемный труд или не применяли его вовсе. К маю 1930 года в Беларуси было раскулачено 15626 крестьянских хозяйств -- около половины их общей численности. При этом, как вынуждены были признать сами организаторы раскулачивания на XIII съезде КП(б)Б, 2395 из них, или 15,3 процента,-- необоснованно.

Даже само слово «кулак» на долгие годы стало синонимом слова «враг». Оправданными по отношению к раскулаченным считались любые беззакония со стороны органов НКВД.

Форсирование коллективизации толкало к максимально жестоким методам насилия, что не могло не вызвать ответного недовольства, а иногда и сопротивления. Оно, правда, носило стихийный, неорганизованный характер и было, скорее, пассивной формой протеста. По крайней мере, об организованных массовых выступлениях на территории Беларуси до сих пор почти ничего не известно. Хотя некоторые случаи спонтанных выступлений известны в Копыльском, Лепельском и других районах республики. Все они были разгромлены с применением регулярных частей Красной Армии, а их участники были зачислены в разряд «врагов народа».

В связи с резким увеличением количества осужденных, организация высылки и размещения прибывавшего в места не столь отдаленные контингента спецпереселенцев была возложена на органы ОГПУ-НКВД. Согласно сталинской установке на «ликвидацию кулачества как класса», в 1932 году ОГПУ СССР разработало положение «Об управлении кулацкими поселками», утвердило инструкции.

В спецпереселенческие поселки назначались комендатурой уполномоченные, или поселковые коменданты. Им давались права сельского Совета. В 1933 году ОГПУ была разработана инструкция «О мерах воздействия за самовольные отлучки с работ, поселков и побеги с мест расселения». Самовольный уход с работы или из поселка без разрешения, продолжавшийся до одних суток, рассматривался как отлучка, свыше одних суток -- как побег с места высылки. Самовольная отлучка, совершенная повторно, рассматривалась как побег. За побеги, систематические отлучки возбуждалось уголовное преследование. Материалом, достаточным для возбуждения уголовного дела, являлся рапорт коменданта или уполномоченного, который представлялся в административное управление. Согласно этой инструкции, после вынесения судебного решения все осужденные данной категории снимались с работ и направлялись этапным порядком на дальний север -- в Туруханский край (Игарка).

Практика выселения людей из родных мест продолжалась и в последующие годы. В период массовой коллективизации по постановлениям полномочных представительств ОГПУ по БССР, судов, а также решениями поселковых советов десятки тысяч жителей Беларуси были причислены к «контрреволюционному кулацкому активу» и были высланы за пределы своей исторической Родины. Часть из них оказалась на севере нынешней Томской области. Другая -- в многочисленных лагерях Сиблага НКВД, разбросанных на территории Новосибирской, Кемеровской областей, а также Красноярского и Алтайского края. В результате только этой акции в северные края в период 1929--1932 годов было сослано свыше 100 тысяч белорусских крестьян. Одни из них погибли от тяжелых лишений и болезней, особенно в первые годы ссылки, других настигли расстрелы 1937 года, часть сбежала и сумела где-то устроиться, но немало было поймано и отправлено на Колыму, в Игарку и другие места заключения.

2. Технология сталинского террора. Репрессии второй половины 30-х годов

Репрессивные акции продолжались и после завершения коллективизации. Сталин и его окружение считали, что таким образом можно избавиться от неугодных. 20 апреля 1933 года СНК СССР принял постановление «Об организации трудовых поселений». Главное управление лагерей ОГПУ взяло на себя обязанность организации трудовых поселений. Кого еще нужно было выселять в 1933 году, когда, казалось, кулачество было ликвидировано? Предполагалось наказывать (за срыв и саботаж хлебозаготовок и других кампаний) городских жителей, отказавшихся в связи с паспортизацией 1932--1933 годов выезжать из Москвы, Минска и Ленинграда. Под ту же карательную гребенку стригли бежавших из деревень, а также высланных в 1933 году в порядке «очистки» государственных границ, осужденных органами ОГПУ и судами на срок от 3 до 5 лет включительно.

Трижды руководители Сиблага ОГПУ в 1933 году составляли дислокацию расселения нового контингента ссыльных. В первый раз указывалось, что прибудут 340 тысяч человек, во второй --281 тысяча, и 21 июня 1933 года краевому земельному управлению была послана дислокация расселения на 248 тысяч человек. В Александровский, Чаинский, Бакчарский, Колыванский, Тервизский, Тарский районы Западно-Сибирского края было отправлено около 80 тысяч спецпереселенцев -- в том числе и выходцев из БССР. Только лишь в районах Нарымского края предназначалось разместить около 150 тысяч человек.

Когда массовые репрессии против крестьянства превзошли все разнарядки центра, 8 мая 1933 года вышла инструкция -- «Всем партийно-советским работникам ОГПУ, суда и прокуратуры», подписанная Сталиным и Молотовым. В ней констатировалось, что беспорядочные массовые аресты в деревне в 1933 году все еще продолжались. В ряде районов, в том числе и БССР, аресты производили даже председатели колхозов, сельсоветов и секретари партийных ячеек.

Неудивительно, что в этой вакханалии арестов,-- отмечалось и на Пленуме Верховного суда СССР 14 апреля 1933 года,-- органы, действительно наделенные правами арестовывать, в том числе и органы ОГПУ и особенно милиция, теряют всякое чувство умеренности и часто совершают необоснованные аресты, действуя по правилу: «Сперва арестуй, а потом веди расследование».

Сталин неуклонно шел к тоталитарному террору, но ему были необходимы и «оправдательные аргументы» -- перед партией, народом, историей. Этих аргументов у него не было. Он их фальсифицировал, в частности, с помощью политических процессов. К врагам партии и государства руководство ВКП(б) отнесло многих вернувшихся на родину эмигрантов, немало зарубежных коммунистов, работавших в Коминтерне и его местных организациях. Сюда же попали и те, кто когда-то был исключен из партии, недоволен Советской властью, кто когда-либо выражал хоть какие-то политические сомнения.

Большую группу репрессированных составляли и сами чекисты. Некоторые из них уничтожались потому, что пытались хотя бы косвенно саботировать преступные замыслы, а иные, наоборот, попадали в разряд врагов как бы за излишнее рвение. Третьи, как, например, Ягода, Фриновский, Берман, Ежов и многие другие, поплатились жизнью за то, что слишком много знали... На таких людей Сталин впоследствии списывал все «перегибы» в органах НКВД.

Поводов для очередных вакханалий арестов хватало. Еще более возрос поток репрессий с весны 1936 года, что подтверждают документы. В частности, нарком внутренних дел Т.Г. Ягода 31 марта 1936 года направил всем начальникам республиканских и областных управлений НКВД оперативную директиву, в которой говорилось: «Основной задачей наших органов на сегодня является немедленное выявление и полнейший разгром до конца всех троцкистских сил, их организационных центров и связей, выявление, разоблачение и репрессирование всех троцкистов-двурушников».

20 мая 1936 года опросом членов Политбюро ЦК ВКП(б) было принято постановление, которое подписал И.В. Сталин. В нем указывалось, что ввиду непрекращающейся контрреволюционной активности троцкистов НКВД СССР предлагается направить находившихся в ссылке и режимных пунктах, исключенных из ВКП(б), проявлявших враждебную активность и проживавших в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске и других городах Советского Союза троцкистов в отдаленные концлагеря на срок от 3 до 5 лет. Постановление прибавляло «работы» Военной коллегии Верховного суда СССР, широко применявшей высшую меру наказания -- расстрел.

Новая страшная волна массовых репрессий обрушилась на ни в чем не повинных людей в 1937--1938 годах. Для активизации этой «работы» в 1937 году ЦК ВКП(б) и СНК СССР усилили органы госбезопасности. В частности, для сотрудников НКВД были установлены воинские звания на три ступени выше, чем в Красной Армии, а денежное содержание увеличивалось сразу вчетверо.

Было предусмотрено также, что за проведение «операций» сотрудники органов могли представляться к награждению боевыми орденами и медалями. В 1937 году расширяют штаты союзного и республиканского НКВД, городских и районных отделов госбезопасности. Создаются специальные отделы и на всех крупных предприятиях, в учреждениях, учебных заведениях Беларуси. Под контролем НКВД находились даже парки, библиотеки, театры. По всей республике сплетается широкая сеть осведомителей и доносчиков, работавших на «добровольных началах». Специальные дела заводят практически на всех, кто работал на оборонных предприятиях, стройках, железной дороге.

Была создана жесткая система отбора кадров. Она предусматривала, что все секретари, от ЦК до райкомов партии, утверждались на эти посты только после согласования с органами НКВД. И наоборот: работники НКВД -- после утверждения соответствующими партийными органами. НКВД получил неограниченные полномочия, которые были закреплены как законами, так и подзаконными актами.

Колеса разгоняемой на всю мощь машины репрессий требовали «правовых» обоснований. Народный комиссар юстиции Н.В. Крыленко и прокурор СССР А. Я. Вышинский 8 января 1937 года подписали циркуляр, который подтверждал, что все дела по контрреволюционным преступлениям должны рассматриваться без участия обвинения и защиты. Для проведения массовых «операций» в отношении бывших кулаков, членов «антисоветских» партий, белогвардейцев, жандармов и чиновников царской России, бандитов, реэмигрантов, участников «антисоветских» организаций, церковников и сектантов, в соответствии с приказом НКВД СССР от 30 июля 1937 года был утвержден персональный состав областных «троек». В них входили: председатель -- начальник областного управления НКВД, члены: секретарь областного комитета КП(б)Б и областной прокурор.

Особенно активизировалась деятельность НКВД БССР и областных «троек» с июля 1937 года, когда, согласно указанию «сверху», на местах были составлены списки на весь «контрреволюционный» элемент. Тогда же начались массовые аресты и фальсификации «контрреволюционных дел». Смысл этих акций сводился к «раскрытию и обезвреживанию» так называемых «всесоюзных контрреволюционных организаций»: «шпионско-диверсионной», «антисоветской повстанческо-террористической», «эсеровской шпионской», «контрреволюционной националистической фашистской», «Польской организации войсковой» и многих других.

Дело на «Польскую организацию войсковую» -- один из самых ярких примеров репрессий 30-х годов на Беларуси. Это дело было самым массовым после «Российского общевоинского союза» и «Союза спасения России». Оно же, вдобавок, яркий пример арестов по национальному признаку. Парадоксально, что филиалы организации «раскрывались» органами НКВД в абсолютном большинстве не только в Северо-западных, но и в центральных районах страны, а также в Западно-Сибирском крае, Восточной Сибири, на Урале. Сложностей не испытывали -- процент проживающих там поляков и белорусов (они в первую очередь включались в «расстрельные списки») был достаточно высок, сказалось их переселение в Сибирь в конце прошлого и начале нынешнего столетия.

Рассмотрим лишь один красноречивый пример, иллюстрирующий всю нелепицу и ужас сталинского репрессивного механизма 30-х годов. И представим, что таких примеров были сотни тысяч в Беларуси и миллионы по стране.

Сыну потомственного дворянина Гродненской губернии Александру Сосенко судьба уготовила военную карьеру еще до его рождения: военным был его дед; отец на службе у русского царя дошел до чина полковника и, выйдя в отставку, жил в городе Замостье Люблинской губернии.

К началу первой мировой войны Александру исполнилось восемнадцать лет, и он не мыслил себя вне поля брани, мечтал умереть смертью храбрых за отечество. Получив благословение родителей, поступил вольноопределяющимся в 99-й Ивангородский пехотный полк и был направлен на фронт. Затем революция, огненные дороги гражданской войны. В начале 20-х годов Александр начал служить в частях польской армии, расположенных в Барановичах и Бресте, но ранения и контузия постоянно о себе напоминали. Пришлось в 1923 году из армии демобилизоваться. Жена Лидия, россиянка по происхождению, постоянно тосковала о родных, оставшихся в Советской России. После долгих колебаний решились вернуться в Россию к родственникам жены.

При переходе польско-советской границы А. Сосенко был арестован и комитетом ОГПУ БССР осужден к трем годам концлагерей. После отбытия этих трех лет на Соловках в 1927 году его отправили в ссылку в Нарымский округ Западно-Сибирского края. Проживал он в поселке Каргасок, на плотбище леспромхоза, в тайге, а с 1932 года -- в городе Колпашево, где работал механиком-мотористом на местной электростанции. Его, разумеется, держали под контролем и дело за новым «судебным делом» не стало.

«Как установлено следствием, Сибирский комитет «Польской организации войсковой», получив соответствующее задание от 2-го отдела польского главного штаба, развернул в Сибири широкую вербовочную работу и приступил к организации повстанческих легионов и к непосредственной подготовке вооруженного восстания. Членом Сибирского комитета Сосенко был разработан план вооруженного восстания, которым предусматривалось следующее: легионы начинают выступление одновременно в момент военного нападения на СССР со стороны Польши, Германии и Японии; в момент восстания повстанческие отряды легионеров должны разгромить партийно-советские организации, разоружить милицию, охрану предприятий, партийно-советский актив, обратив отобранное оружие на вооружение повстанческих отрядов...

Наряду с активной подготовкой к вооруженному восстанию, участники «Польской организации войсковой» на территории Нарымского округа занимались шпионско-диверсионной деятельностью, систематически собирали сведения шпионского характера, которые сосредоточивались в руках агента польского главного штаба Сосенко и последним передавались польским разведорганам». (Из обвинительного заключения от 3 октября 1937 года по делу № 7138 на 19 участников «Польской организации войсковой».)

Арестовали его II августа 1937 года. После предварительного допроса в Колпашево отправили в Новосибирск. Основательно «обработанный» специалистами своего дела, А. Сосенко на допросе у начальника УНКВД по Запсибкраю майора госбезопасности В. Горбача признался в том, что в 1924 году был нелегально переброшен в СССР со специальными заданиями польских разведорганов.

В чем только не «признался» он своим следователям на допросах, протоколы которых поражают сегодня воображение своей бездоказательностью. Подписи подследственного отсутствуют, а без них, как известно, протокол не считается документом... Постановлением Особого совещания НКВД СССР от 20 октября 1937 года он был приговорен к расстрелу и 5 ноября его не стало.

Кровавый конвейер двигался исправно. Когда заканчивалось «сырье», доставлялись новые его партии.

Областные и городские управления НКВД получали, будто на заготовку леса, разнарядки на выявление заданного числа «врагов народа». Разными путями, в том числе с использованием доносов секретных осведомителей, и общественных «помощников», срочно полученных новых «признательных» показаний ранее арестованных и т. п., составлялись списки конкретных людей. Затем они арестовывались. Например, Гродненский горотдел НКВД ежемесячно получал контрольные цифры на 3--5 тысяч человек. Из них не менее 60 процентов предлагалось осудить по первой категории, то есть расстрелять.

Существовали специальные бланки отчетности. Все там по графам: сколько, из каких слоев «изъять», каких национальностей, отдельно военных, служителей культа и т. д. Дело доходило до того, что в общую численность обозначенных в разнарядке лиц, которых необходимо было арестовать, сразу включались уже и те, кто должен был быть расстрелян -- конечно, без суда. Перевыполнять «норму» разрешалось, а за недовыполнение следовало наказание. Поэтому широко бытовала практика, когда арестованных тут же в «подходящем месте -- в лесу, в овраге, на кладбище» расстреливали, а потом, уже задним числом, оформляли дела с «признательными» показаниями.

«В августе 1937 года начальник Гродненского горотдела НКВД И. В. Овчинников вызвал меня к себе в кабинет и спросил, сколько дел я и мои следователи закончили. Я ответил, что еще ни одного дела не закончено, потому что условий для следственной работы не создано, да и времени еще недостаточно (прошло 7--10 дней). Овчинников дал мне 5 дней и предупредил, чтобы в течение этого срока от нас поступил ряд дел. В течение 5 суток один или двое следователей получили признательные показания, кажется, двух обвиняемых об их антисоветской деятельности. Но полностью закончить опять-таки ни одного дела не удалось. О чем я доложил Овчинникову.

Выслушав меня, Овчинников выругался нецензурно, назвал меня оппортунистом и пообещал расправиться со мной, если я буду саботировать мероприятия партии и правительства. Тогда он заявил мне примерно так: «Ты оппортунист, ты не желаешь вести борьбу с контрреволюцией. Я распишу тебя так в характеристике, разделаю как бог черепаху, что тебе на земле места не будет. У нас в горотделе один следователь дает по 10 дел в сутки, а от тебя и твоих следователей в течение 10 дней не поступило ни одного дела. Если так будешь продолжать и дальше, то я поставлю о тебе вопрос перед начальником УНКВД...» (Из показаний бывшего начальника Щучинского райотдела НКВД Д. К. Салтымакова 24 сентября 1956 года.)

Между городскими и районными отделами НКВД было развернуто «социалистическое соревнование» по принципу кто больше арестует «врагов народа». По итогам 1937 года среди горотделов НКВД БССР края победителем оказался Слуцкий во главе с лейтенантом госбезопасности Таракановым.

Благодаря многочисленному аппарату НКВД машина террора работала безотказно. Люди, которые служили там, были разные и несут неодинаковую ответственность за преступления тоталитарного режима. Одни, сознавая, что перед ними не враги, а люди, невинно пострадавшие, пытались хоть чем-то помочь арестованным, но сами становились жертвами произвола. Другие понимали все, и, войдя в роль всесильного вершителя человеческих судеб, для некоторых даже желанную, изо всех сил крутили колеса жуткой машины.

Что превращало абсолютное большинство работников НКВД в садистов? Что заставляло их преступать все законы и нормы человечности? Главная причина -- страх оказаться в положении заключенного. Этот страх подавлял все иные чувства. Кроме того, в органы НКВД шел особый отбор. Более гуманных, «не железных», отсеивали, самых жестоких и невежественных оставляли. Например, уроженец Минской губернии начальник Ямальского окротдела НКВД А.И. Божданкевич в дни приведения приговоров в исполнение организовывал пьянки сотрудников за счет средств, изымаемых у осужденных к расстрелу; другую часть этих же средств использовал на оплату осведомителей. На допросе держал арестованных по нескольку часов подряд по стойке «смирно», применял жесточайшие и изощрённые методы пыток. Мало того, он составлял протоколы допросов еще до самих допросов, а затем в этих черновиках исправлял только «шпионаж» на «диверсию» или наоборот, и, перепечатав на машинке, заставлял под пистолетом подписывать. Стремясь выжать нужные показания любой ценой, сей «страж революции» применял при допросах пытку с использованием бумажной трубки для крика в уши подследственного, до тех пор, пока он не терял рассудок...

За совершенные преступления А. И. Божданкевич в 1938 году был осужден Военным трибуналом войск НКВД к 5 годам лишения свободы, а в 1940 году освобожден.

Расправляясь с руководящими кадрами всех уровней, органы НКВД применяли преимущественно два метода.

Первый -- «сверху вниз»: на основании сфабрикованных в Минске или в Москве показаний «врагов народа», одним махом, в течение двух-трёх дней, репрессировали руководство республиканского или областного масштаба. Затем арестовывали работников исполкомов. Считалось само собой разумеющимся, что «враги народа» и «шпионы», возглавлявшие республиканские, областные и районные организации, сумели везде «насадить свою агентуру».

Второй -- «снизу вверх»: работники НКВД по согласованию с первым секретарем ЦК или обкома КП(б)Б арестовывали вначале несколько рядовых коммунистов и беспартийных, а затем, уже через них, «выходили» на руководящий состав. Любые попытки руководителей доказать, что их подчиненные не враги, расценивались уже не просто как потеря бдительности, но и как покровительство «врагам народа».

Как показывает анализ, большинство арестованных в 1937--1938 годах все-таки сдалось на допросах и подписало сфальсифицированные протоколы, «призналось» во всякого рода преступлениях, которые они никогда не совершали. Некоторые причины этого объяснимы:

а) сразу же после ареста начиналось агрессивное воздействие на арестованного. Сначала словесная обработка с соблюдением некоторой вежливости, потом крик, ругань, унижения и оскорбления. Затем следовало закрепление полученных «достижений». Арестованному внушали, что теперь поворот невозможен, что спасти себя он может только «чистосердечным» раскаянием; если попадался крепкий орешек, его избивали, нередко до потери сознания;

б) если подследственный должен был предстать перед судом, а многие, как правило, осуждались заочно различными несудебными органами, то с ними проводилась дополнительная «работа», своеобразная репетиция суда;

в) арестованного обрабатывали постоянно: в камере, кабинете следователя и т. д. Одного брали на испуг, другого на уговоры, третьего на посулы, к четвертому применяли все это, вместе взятое. Но главное -- заключенного сразу лишали всякой возможности защищаться;

г) атмосфера внутритюремного следственного террора создавала безнадежные настроения. Многие арестованные сразу же подписывали все, что им подсовывали, считали, что сопротивление бесполезно, зашита невозможна, при этом возникало неслыханное в следственной практике явление: стороны мирно договаривались и о «преступлениях», и о «мере наказания».

Материалы архивно-следственных дел, воспоминания уцелевших репрессированных позволяют утверждать, что для получения нужных показаний работники НКВД наиболее широко применяли в следственной практике систему конвейерного допроса до 7--8 суток; ночные допросы и многократные вызовы к следователю; использование родственников в качестве заложников; так называемые удары психологическим контрастом; направление в глаза мощной электролампы; применение методов «ножниц» и «стула»; помещение арестованных стоя в нишу; угрозы оружием; многообразные методы пыток... Предела «изобретательности» с использованием самых изощренных способов физического и морального воздействия не было.

По незамысловатому трафарету в период 1937--1938 годов были сфабрикованы дела на десятки тысяч жителей республики, как, разумеется, и других регионов страны. Когда НКВД снова перестарался, по личному указанию И. В. Сталина в конце 1938 года руководство НКВД СССР и ряд начальников НКВД республик и областей были обвинены в массовых арестах и нарушениях социалистической законности. Наркомом внутренних дел назначается Л. П. Берия. В центре и на местах для создания видимости «восстановления законности» производятся аресты «врагов народа», пробравшихся в органы НКВД. С этой целью в 1939 году фабрикуется дело о так называемой «антисоветской заговорщической организации», действовавшей в системе НКВД. Члены этой «организации» обвиняются в том, что они якобы укрывали от разоблачения и разгромов правотроцкистские и другие антисоветские кадры, производили массовые аресты ни в чем не повинных граждан, фальсифицировали следственные материалы и добивались применения к арестованным репрессий.

В общей сложности к уголовной ответственности в период 1938--1939 годов было привлечено не более одного процента работников НКВД республиканского и областного масштаба. Теперь нынешние чекисты не забывают подчеркнуть, что более 20 тысяч сотрудников органов НКВД пали жертвами необоснованных репрессий «в борьбе против нарушений социалистической законности». Правда, не говорится, что до того, как они были взяты, они тоже исправно раскручивали маховик репрессивной машины и несут ответственность за кровавые преступления.

В те годы активно арестовывались и родственники осужденных. Мотивировать это юридически было просто невозможно. Народный комиссар юстиции СССР 16 января 1938 года подписал приказ «О недопустимости увольнения с работы лиц по мотивам родственной связи с арестованными за контрреволюционные преступления», и уже на 1 января 1939 года были пересмотрены дела в отношении 1175998 человек, осужденных в 1936--1937 годах. Установить же полное количество таких лиц, тем более по отдельно взятым регионам, не представляется возможным. До 1942 года данная категория осужденных в судебной статистике не учитывалась. Исходя из анализа данных Верховного суда СССР, Военной коллегии Верховного суда СССР, предполается, что за период 1937--1939 годов по БССР пострадало не менее 90 тысяч родственников осужденных.

Волна массовых репрессий 1937 года пошла на спад со второй половины 1938 года. Поступление дел о контрреволюционных преступлениях, в частности, по БССР, в среднем уменьшилось на 30--40 процентов.

С сентября 1939 года, после воссоединения Западной Беларуси, «работы» у органов НКВД Беларуси снова резко прибавилось. Потянулись на Восток эшелоны с депортированными жителями западных областей республики. В этом потоке только в Сибири оказалось более 60 тысяч белорусов, поляков, евреев, людей других национальностей с территории современной Беларуси. С учетом граждан, репрессированных несудебными и судебными органами в административном порядке, эта цифра превышает 85 тысяч человек. Еще раз скажем, что точные цифры пострадавших теперь вряд ли удастся установить. И все же изучение архивных документов и материалов органов госбезопасности, МВД, судов и прокуратуры Российской Федерации позволяет сделать вывод, что на территории Западно-Сибирского края (ныне Новосибирская, Кемеровская и Томская области) в период 30-х годов только судебными органами было репрессировано не менее 25--30 тысяч уроженцев Беларуси.

Анализируя данные на уроженцев Беларуси, репрессированных в 30-е годы на территории Томской области, можно нарисовать следующую картину: главный удар был направлен против крестьян и рабочих (до 64 процентов); основные мотивы ареста (девять человек из десяти) -- совершение «контрреволюционных преступлений»; до 70 процентов граждан было осуждено в 1937--1938 годах; каждые восемь из десяти осужденных были расстреляны; по минимуму -- пять лет -- получили не более двух процентов арестованных.

Словом, определенная статистика существует, однако она далеко не полная, и вероятность её досконального восстановления невелика.

репрессия раскулачивание террор

Заключение

Таким образом, 30-е годы явились в истории нашей Родины особым, очень сложным и драматическим периодом. Жизнь народа проходила в условиях усиления административно-командной системы, формирования культа личности, установления сталинского диктаторского режима. Это наложило отпечаток буквально на все стороны общественно-политического, социально-экономического и культурного развития страны.

Форсированное строительство социализма при опоре на преимущественно административные, чрезвычайные, командные методы управления народным хозяйством и обществом в целом, отказ от использования экономических методов управления, явились важным условием массовых репрессий в стране.

Главное управление лагерей обеспечивало значительную долю общественного труда на потребности индустриализации и освоения северных и дальневосточных земель.

Огромные масштабы репрессий были обусловлены и тиранической природой политического режима, установившегося в стране. Его корни кроются в первых послеоктябрьских годах, когда практически полностью было уничтожено дворянство, духовенство, офицеры старой армии, талантливейшие и умнейшие слои общества. Посредством репрессивного механизма был реализован большевистский лозунг «Кто не с нами, тот против нас».

Силовое установление однопартийной системы, переход от диктатуры пролетариата к диктатуре партии, явились логичным результатом политической нетерпимости большевистского руководства.

Массовый террор против народа, который был развязан властью представляет собой самое тяжкое преступление диктаторского режима. Никакого оправдания миллионных жертв нет и быть не может. Преступление против народа не может быть оправдано ни необходимостью индустриализации, ни подготовкой к войне. Кадровый вакуум на всех уровнях государственной и общественно-политической жизни заполнялся неграмотными, неподготовленными людьми. Компетентность, профессионализм не могли компенсироваться послушностью, безоговорочным старанием и услужливостью начальству. Репрессии были источником озлобления, ненависти к советской власти и партии многих граждан. Они не могли не породить в годы войны предателей, полицейских, карателей, которые пошли в услужение врагу. Зерно зла, посеянное на нашей горемычной земле не могло прорости добром.

По всей Беларуси разбросаны многочисленные свидетельства этих преступлений - лагеря, тюрьмы, спецпоселения, места массовых убийств невинных жертв.

Массовые репрессии на территории СССР и Беларуси в 30-е годы носили явно выраженный плановый характер и осуществлялись карательными органами под непосредственным руководством ВКП(б) в крайне жестокой и бесчеловечной форме. Они были противозаконны, противоречили основным гражданским и социально-экономическим правам человека, обернулись трагическими последствиями для десятков и сотен тысяч людей.

Список использованных источников

1. Адамушка В. Палітычныя рэпрэсіі 20 - 50-х гадоў на Беларусі. - Мн.: Беларусь, 1994

2. Касцюк М. Сталіншчына і Беларусь // Беларускі гістарычны часопіс - 1995. - № 1. - С. 9 - 14

3. Александров Б. Тридцать седьмой: из хроники одного года жизни республики // Народное хозяйство Беларуси. - 1989. - № 12. - С. 18 - 26

4. Врублевский А.П., Протько Т.С. Из истории репрессий белорусского крестьянства, 1929 - 1935 гг. // Спадчына. - 1997. - № 5. - 167 - 181

5. Врублевский А.П., Протько Т.С. Из истории репрессий белорусского крестьянства, 1929 - 1935 гг. // Спадчына. - 1997. - № 6. - 141 - 150

6. Кузнецов И.Н. Вывезены, расстреляны, забыты…// Веснік БГУ: Гісторыя. - 1999. - № 4. - С. 147 - 157

7. Кузнецов И.Н. Технология террора // Нёман. - 2003. - № 6. - С. 18 - 22

8. Нестерович М. За отсутствием состава преступления // Беларускі гістарычны часопіс - 2005. - № 3. - С. 34 - 40

9. Платонов Р., Сташкевич Н., Гесь А. Как искали врагов народа // Нёман. - 1993. - № 12. - С. 117 - 129

10. Ханевич В. Белостокская трагедия: из истории сталинских репрессий. - Беларуская мінуўшчына. - 1997. - № 5. - С. 32 - 41

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Идеологическая основа репрессий. Политика "Красного террора". Репрессии конца 20-х - начала 30-х гг. ХХ века. Раскулачивание и "социально чуждые элементы". Империя лагерей. Смерть Сталина и ослабление репрессий. Статистика репрессий 30-х-50-х годов.

реферат , добавлен 06.12.2010


Индустриализация, коллективизация сельского хозяйства. Лояльность населения, террор и массовые репрессии. Акмолинский лагерь жен изменников Родины. Музейно-мемориальный комплекс жертв политических репрессий и тоталитаризма. Репрессии 1930-1950 годов.

презентация , добавлен 15.04.2012


Основные причины начала "Большого террора". Масштабы репрессий 1938-1938 годов. Политические репрессии в Хакасии в годы "Большого террора". Количество репрессированных в Хакасии в годы "Большого террора". Программа поиска мест захоронения жертв террора.

статья , добавлен 20.01.2010


Политические репрессии в СССР. Политические репрессии в Казахстане. Судьбы жертв политических репрессий. Идеологическая основа репрессий. Раскулачивание. Раскручивание репрессивной машины - закономерный результат становления тоталитарной власти.

реферат , добавлен 26.02.2009


Освещение причин и механизма репрессий в книгах отдельных авторов. Принципиальные особенности тоталитарных репрессивных социально-политических систем. Важнейшие черты технологии господства. Процессуальное обеспечение массовых репрессий в СССР.

реферат , добавлен 21.07.2011


Масштабность "большого террора" в годы сталинских репрессий. Причины репрессий на территории Эртильского района. О годах сталинских репрессий в литературных произведениях местных авторов. Порядок расселения кулацких хозяйств. Атака на православие.

курсовая работа , добавлен 28.11.2012


Судьбы жертв политических репрессий. Идеологическая база сталинских репрессий (уничтожение "классовых врагов", борьба с национализмом и "великодержавным шовинизмом"). Подавление антисоветских выступлений крестьян. Акмолинский лагерь жён изменников Родины.

реферат , добавлен 04.10.2016


Судьба казахской интеллигенции в период массовых политических преследований в 30 годы. Превращение республики в тюремно-лагерный застенок, размещение на ее территории крупных лагерей. День памяти жертв политических репрессий в Республике Казахстан.

курсовая работа , добавлен 13.07.2015


Идеологическая база сталинских репрессий. Укрепление тоталитарной системы в Казахстане. Первые лагеря на территории Советской республики. Террор большевиков против политических противников. Судьбы жертв казахстанской интеллигенции политических репрессий.

презентация , добавлен 11.11.2013


Социально-экономические и политические изменения в России в 1920-1930 гг. Предпосылки формирования тоталитарной системы. Борьба за власть, возвышение И.В. Сталина. Смысл и цели массовых репрессий и террора 1928-1941 гг. Воздействие цензуры; система ГУЛАГ.

Конспект по истории России

Тоталитарный режим - государственная власть, осуществляющая полный (тотальный) контроль над всеми сторонами жизни общества.

В конце 20-х - начале 30-х гг. ломается и без того хрупкая грань между государством и остатками гражданского общества: экономика подчиняется тотальному государственному контролю, партия сливается с государством, государство идеологизируется. В тоталитаризм советское общество вошло через ворота «чрезвычайных мер». Процесс не был случайным, он вырастал в ответ на потребности т.н. «государственного социализма», «государства диктатуры пролетариата».

Многие программные положения большевиков, а затем ВКП(б), требовали построения социализма, оправдывали «с позиций классовой целесообразности и классовых интересов» возникновение и укрепление тоталитарного режима. Элементы его возникли сразу после октября 1917 г., укрепились в годы военного коммунизма и Гражданской войны и не были уничтожены в годы нэпа. Победа Сталина в борьбе за власть над внутрипартийной оппозицией укрепила культ его личности как необходимый шаг к тоталитаризму.

Причины длительного существования тоталитарного режима в СССР :

Власть партийной номенклатуры;

Мощный репрессивно-карательный аппарат;

Опора на гигантскую государственную собственность;

Слабость демократических традиций, исторический опыт радикализма и политического террора;

Страх перед репрессиями, перед ГУЛАГом сковывали сопротивление режиму;

Пропаганда «классового подхода», вовлечение всего населения в идеологические организации, создание «образа врага»;

Воспитание в людях, прежде всего в молодежи, слепой веры в коммунистический идеал, преданности Сталину - «вождю партии и всего советского народа», нетерпимости к иной идеологии и иному образу мыслей и жизни, готовности не размышляя повиноваться «воле партии».

Установление тоталитарного режима в СССР не было случайным явлением, оно было обусловлено многими историческими объективными и субъективными причинами и обстоятельствами, верой в коммунистическую утопию.

Репрессиям - расстрелам, заключениям в лагеря и тюрьмы, ссылкам - подвергались миллионы людей.

Репрессии - карательные меры, применяемые государственными органами. Репрессии носили массовый характер, т.е. применялись против достаточно широкого круга лиц.

Репрессии в 20-х годах . Направленность репрессий: против антисоциалистических сил, т.е. тех слоев, групп и лиц, которые не принимали социалистических преобразований; членов оппозиционных социалистических партий - эсеров, меньшевиков, анархистов; старой интеллигенции религиозно- идеалистического и патриотического толка; местных национальных сил (грузинские меньшевики).

Наиболее громкие процессы 20-х годов . 1). Шахтинское дело (1928 год) - группа инженеров и техников из Донбасса обвинялась в создании контрреволюционной вредительской организации. 5 человек было расстреляно, 11 приговорено к различным срокам заключения. 2). Дело Крестьянской трудовой партии (1931 год). 3). Процесс Промпартии (1930 год) - над представителями инженерно-технической интеллигенции. Широко распространились недоверие к старым специалистам, представления о вредительстве, как главной причине частых аварий на производстве, низкого качества продукции и т.д.

Репрессии 30-х годов . Репрессии направлены против: партийно- государственного аппарата, армейских кадров, органов безопасности, научной интеллигенции, церкви, Коминтерна, против всех инакомыслящих.

Наиболее громкие процессы 30-х годов . 1). В январе - феврале 1934 г. состоялся 17 съезд ВКП(б), получивший название съезда расстрелянных (более половины участников было репрессировано). 1 декабря 1934 г. был убит С.М. Киров, в котором видели соперника Сталина. Убийца - Николаев (рабочий). В убийстве Кирова был обвинен троцкистско-зиновьевский центр. Сформировался кировский поток репрессированных. 2). Дело московского центра (1939 г.) - 19 человек обвинено в подпольной контрреволюционной деятельности. Среди подсудимых Каменев, Зиновьев. 3). Кремлевское дело - контрреволюционный терроризм и подготовка покушения на Сталина.

Три московских процесса : дело «троцкистско-зиновьевского объединенного центра» (1936 г.). На скамье подсудимых 16 человек, в том числе Каменев и Зиновьев. Все 16 человек приговорены к расстрелу; заочно приговорен к смерти Троцкий. В 1936 г. застрелился Томский (председатель ВЦСПС), в 1937 г. - член Политбюро Орджоникидзе. 1937 г. - дело «параллельного антисоветского троцкистского центра» (второй московский процесс). 17 человек на скамье подсудимых, в том числе Пятаков, Серебряков, Сокольников, обвинявшиеся во вредительстве, шпионаже. Руководители приговорены к расстрелу; 1938 г. - дело «антисоветского троцкистского блока» (третий московский процесс). Было осуждено еще 29 человек - в т.ч. Бухарин, Рыков. По этому делу проходил и бывший нарком НКВД Ягода. Подвергались репрессиям работники прокуратуры, не дававшие санкций на незаконные аресты. Февральский Пленум ЦК (1937 г.) положил начало новой волны массовых репрессий против партийных и хозяйственных кадров. Террор обрушился на широчайший круг людей. Он свирепствовал в национальных республиках, его жертвами стало высшее командование Красной Армии. Расстреляно 8 военачальников во главе с замнаркома Тухачевским (Якир, Гамарник и др.), которые выступали против устаревших методов военного строительства, высказывались за механизацию армии, сокращение расходов на кавалерию. Затем было репрессировано около 35 тыс. командиров Красной Армии различного ранга. Армия оказалась обезглавлена.